Но на ее удачу, Максим был настроен не столь агрессивно. Вика чувствовала, что он очень ловко направляет их обоих, делая так, чтобы они оказались возле столика с фруктами. В нужный момент он позволил ей оттолкнуть его. Девушка, не удержавшая равновесия, упала назад; ваза с грохотом обрушилась на пол.
На секунду Вике показалось, что все кончилось. Захотелось налететь на него с вопросами, выяснить, что же тут творится. Однако она сдержала себя: он ведь предупредил, что камера не одна!
Он замер, ожидая, что она будет делать дальше. Вика попыталась отползти, не сводя с него злых глаз. Злилась девушка совершенно искренне: при падении она ощутимо стукнулась локтем об стол. Видимо, в погоне за достоверностью ситуации он не собирался сдерживаться.
– Вставай! – прорычал он, поднимая ее с пола. Как заметила Вика, вовремя: она чуть не напоролась на осколки. – Думаешь, с тобой тут церемониться будут?
Да уж, мальчик явно солидную часть своей жизни в спортзале провел. Это Вика могла определить по тому, с какой силой он бросил ее на кровать. Если бы не мягкая перина, ударилась бы она серьезно. Секундой позже Максим оказался над ней. Ей только и оставалось, что отбиваться – она и сама не знала, изображает она сопротивление или действительно сопротивляется! Глядя на изголовье кровати, она бы ни за что не определила, где там камера.
А вот он, похоже, знал наверняка. В какой-то момент он слишком широко замахнулся рукой, задел изголовье, и под его кулаком что-то хрустнуло. Сразу же после этого Максим отстранился и слез с кровати. Девушка, все еще пытаясь отдышаться, приподнялась на локтях.
– Такое ощущение, что ты это неоднократно делал! Теперь мы можем поговорить нормально?
– Не делал ни разу. И на первый раз, как видишь, не согласился. А для разговоров у нас нет времени. Сейчас нас, скорее всего, прерывать не будут, хотя наблюдать за комнатой они больше не могут. Но это не единственное их развлечение. Тут есть еще камера без трансляции, записывающая на карточку, только ее я давно отключил.
– Что вообще происходит?
– Театр одного актера… Для одного зрителя, – усмехнулся Максим. – Хотя нет, актеров двое – ты да я. Мне поручено изнасиловать тебя. Такого никогда не было. Во-первых, ее игры были осторожней, спокойней и основывались больше на деньгах и искусственном сексе, чем насилии.
– Искусственном сексе?..
– Когда возбуждение есть, а самого акта нет, потому что он никому на фиг не нужен, – пояснил парень. – Во-вторых, раньше меня в это не втягивали. А теперь… Изнасиловать тебя – только начало. Подозреваю, что дальше мне пришлось бы участвовать в пытках, изнасилованиях, убийствах… Да даже ты неизвестно сколько бы прожила после этого!
– В смысле? – с трудом произнесла Вика.
– Это зависело бы от твоего поведения после того, как я тебя отымел. Была бы настроена на сотрудничество – прожила бы дольше. Если бы отказалась от переговоров и начала орать про полицию, тебя бы просто замучили до смерти в ближайшие сутки.
– Такое уже случалось?
– Изнасилований раньше не было. А остальное… случалось. Но я так не хочу. Это не я, я не хочу связываться с этим! Да и отец бы не хотел, чтобы я до такого опустился…
– Объясни мне, пожалуйста, что тут происходит!
– Слишком долго это… и странно! Мне нужно придумать, как выпустить тебя отсюда. Как окажешься на свободе – тут же уезжай из города. А еще лучше – из страны! Потому что она на тебя уже глаз положила и в покое не оставит. Ты на Соню похожа, а Соня была ее любимицей. Черт… Только я понятия не имею, как тебя вывести отсюда! Бараны внизу тебя не выпустят даже по моему приказу! Мои приказы для них вообще ничего не значат, еще и меня повяжут…
Вике все еще хотелось получить ответы. Но она не могла не согласиться с тем, что он прав: оставаться в квартире слишком опасно. Поэтому сначала необходимо выбраться, а уже потом выяснять, кто, кого и к чему принуждает. Уже понятно, что Максим Лисицын в этом балагане далеко не главный.
– Давай через крышу! – предложила Вика. – Охрана на первом этаже, на лестничной клетке перед квартирой никого не было, когда я заходила!
– Сейчас есть, голову на отсечение даю. В квартиру они не войдут, потому что я ключ в замке оставил, но и мы не выйдем. Как-то упустил я этот момент… Нужно придумать какую-то диверсию…
Девушка не спешила давать советы. Она вспоминала, что видела на подъезде к дому, пыталась представить примерную планировку… Сейчас было неважно, испугана она или нет. Память переводчика работала идеально.
– Ты куда? – изумился Максим, когда девушка уверенно двинулась к лоджии.
Вика его проигнорировала. Она вышла на балкон, отдернула шторы и, открыв окно, внимательно осмотрела окрестности. Эта сторона дома, как она и предполагала, выходила не во двор, как двери подъездов, а на улицу.
– Мы вылезем здесь! – объявила девушка.
– С шестого этажа?!
– Да, но не вниз, а вбок! Проберемся в соседнюю квартиру, попросимся выйти, а это уже другой подъезд! Там караулить не будут!
Парень ее энтузиазмом не проникся:
– Напоминаю – шестой этаж! Не самые лучшие условия!
Тут с ним спорить было сложно: на улице моросил дождик, сделавший декоративные металлические поручни, которыми собиралась воспользоваться Вика, скользкими. Но с поручнями все равно больше шансов, чем с охраной!
– Я все равно попробую! Со мной ты или нет – решай сам!
Она уверенно отстегнула подол платья. Как знала, что до этого дойдет! Вика старалась не показывать, что перспектива зависнуть над высотой в шесть этажей вселяет в нее ужас. Альтернатива-то не лучше!
Она первой выбралась на поручни. Держаться приходилось за стену, ноги ступали по тонкому переплетению металлических прутьев. Девушке казалось, что дом вдруг начал качаться, пытаясь скинуть ее, как дикая лошадь скидывает наездника. А высота стала совсем огромной, почти как бездна, готовая поглотить ее в любую минуту.
– Не смотри вниз, – прозвучал совсем близко голос Максима. – Раз уж начала, просто иди вперед! Может, получится!
– И пойду!
Он правильно сделал, что последовал за ней. Наедине с собой Вика еще могла поддаться страху. Но не в его присутствии! Да и потом… вполне возможно, что, пожалев ее, он подставил себя. А это значит, что она отвечает уже за две жизни!
Жаль, что эта ответственность не делала задачу проще. От холода немели руки, становилось все сложнее управлять собственным телом. Она уже несколько раз умудрилась содрать кожу на ладонях до крови, на штукатурке оставались алые отпечатки. Но Вика старалась игнорировать этот факт. Она понимала, что если потеряет равновесие, то просто полетит вниз, и никто ей уже не поможет!
Да еще и соседняя лоджия, до которой они добирались целую вечность, оказалась наглухо закрытой! Вике только и оставалось, что осторожно стучать в нее разодранной рукой. На глазах закипали слезы, и Максим заметил это.
