(Джереми Латтон при участии Эндрю Фиша;
фотографии Марка Гилхэма.)
Хирон Райан, журналист
Этот репортаж я прочитал в самолете,
возвращаясь с Украины и пребывая в сомнениях. Мне так и не удалось выяснить,
вправду ли масштабы чернобыльской трагедии были столь велики или ее раздували в
своих интересах крупные производители нефти, стремясь затормозить развитие иных
источников энергии.
Статья в газете меня, надо сказать, напугала.
Фотографии запечатлели несколько разбитых витрин, перекошенное от ярости лицо
преподобного Бака и – вот она, главная опасность! – огненноокую красавицу,
обнимающую своего сына. Я сразу понял, чем все это может обернуться. Прямо из
аэропорта отправился на Портобелло-роуд, убежденный, что предчувствия мои
сбудутся.
С одной стороны, собрание, намеченное на
ближайший понедельник, стало заметнейшим событием: поглядеть на него сбежались
люди со всего квартала, одни – чтобы поглазеть на упомянутое в газете
загадочное существо, другие, вооружась плакатами, – чтобы защитить свободу
совести и слова. Больше двухсот человек склад не вмещал, и толпа заполнила
мостовую в надежде хоть одним глазком увидеть жрицу угнетенных.
Ее появление было встречено рукоплесканиями и
одобрительными возгласами, кое-кто даже бросил ей цветы, а какая-то
неопределенного возраста дама просила Афину неустанно бороться за свободу
женщин, за право поклоняться Матери.
Прихожане, напуганные таким многолюдством,
сочли за благо не появляться, хоть в предшествующие дни не скупились на угрозы.
Нападений не последовало, и церемония прошла как обычно – танец, проявление
Айя-Софии (к тому времени я знал, что это – всего лишь одна сторона самой
Афины) и финальное восхваление (оно добавилось лишь недавно, после того, как
группа стала собираться в пустующем складе, предоставленном одним из первых
адептов). И всё на этом.
Я заметил, что во время проповеди Афина
пребывала в трансе:
– У всех у нас есть долг перед любовью:
позволить ей проявиться так, как ей будет лучше. Не можем и не должны пугаться,
когда желают быть услышанными темные силы – те, которые ввели понятие «грех»
для того лишь, чтобы управлять нашими умами и душами. Что такое грех? Иисус
Христос, Которого все мы знаем, повернулся к прелюбодейке и сказал ей: «Никто
не обвинил тебя? Значит, и я тебя не обвиню». Он исцелял по субботам, он
позволил блуднице омыть себе ноги и обещал разбойнику, распятому с Ним рядом,
что тот сегодня же будет с Ним в раю. Он вкушал запретную пищу и внушал нам
заботиться лишь о сегодняшнем дне, ибо «лилии полевые ни трудятся, ни прядут;
но и Соломон во всей славе своей не одевался так, как всякая из них».
Что такое грех? Грех – препятствовать
проявлению Любви. Мать есть Любовь. Мы существуем в новом мире и можем сделать
шаг, выбранный нами, а не навязанный обществом. Будет надо – мы снова, как на
прошлой неделе, вступим в противоборство с силами тьмы. Но никто не сможет
заткнуть нам рот, не заставит покривить душой».
И я своими глазами наблюдал за превращением
женщины в икону. Она произносила эти слова убежденно, с достоинством и верой в
то, что говорит. Ох, как бы я хотел, чтобы они соответствовали
действительности, чтобы мы и в самом деле находились в преддверии нового мира,
рождение которого мне так хотелось увидеть!
Уход ее был обставлен столь же торжественно, а
заметив меня в толпе, она подозвала меня к себе, сказала, что скучала обо мне.
Она была весела, уверена в себе и в правильности своих поступков.
Таково было положительное следствие газетной
публикации, и дай Бог, чтобы тем все дело и кончилось. Мне бы очень хотелось
ошибаться, но этого не произошло – ровно через три дня сбылось дурное
предчувствие, и во всей силе своей проявилось следствие отрицательное.
Призвав на помощь некую адвокатскую контору,
славившуюся своими твердолобо-консервативными взглядами и имевшую – в отличие
от Афины – «выходы» на высшие эшелоны власти, преподобный Бак созвал
пресс-конференцию и сообщил, что вчиняет иск за клевету, ложь и моральный
ущерб.
Шеф, знавший о моей дружбе с фигурой,
оказавшейся в центре скандала, вызвал меня и предложил взять у нее эксклюзивное
интервью. Вначале я возмутился, потому что не хотел использовать дружеские
отношения для увеличения тиража.
Но потом мы немного поговорили, и мне стало
казаться, что идея неплоха. По крайней мере, Афина сможет изложить свою версию
происходящего. Более того – сможет использовать это интервью для пропаганды
своих взглядов. И вышел я из кабинета с совместно разработанным планом –
подготовить серию репортажей о новых социальных тенденциях и о тех изменениях,
которые претерпевают религиозные поиски. В одном из этих репортажей
планировалось опубликовать и беседу с Афиной.
И в тот же день я отправился к ней, благо она
сама и пригласила меня, выходя после ритуала. Однако не застал. От соседей я
узнал, что накануне к ней наведывались судебные чиновники, чтобы вручить
повестку в суд. И тоже безуспешно.
Я позвонил попозже – тщетно. Вечером повторил
попытку – с тем же результатом. Потом начал набирать ее номер каждые полчаса, и
тревога моя усиливалась с каждым новым звонком. С тех пор как Айя-София
излечила меня от бессонницы, усталость укладывала меня в кровать не позже
одиннадцати, но на этот раз беспокойство оказалось сильнее.
В справочнике я отыскал телефон ее матери. Но
было уже поздно, и если Афины там не окажется, то стоит ли устраивать
переполох?.. Включил телевизор узнать, что происходит. Не происходило
решительно ничего. Лондон оставался прежним – со всеми своими чудесами и
опасностями.
Я предпринял последнюю попытку, и вот после
третьего гудка трубку сняли. Я тут же узнал голос Андреа.
– Что ты хочешь? – спросила она.
– Афина просила связаться с ней? У нее все в
порядке?
– Естественно, у нее все в полном порядке. И в
полном беспорядке. Это зависит от того, как посмотреть. Впрочем, ты можешь ей
помочь.
– Где она?
Не ответив ни слова, она дала отбой.
Дейдра О'Нил, она же Эдда
Афина остановилась в отеле неподалеку от моего
дома. До нас, жителей Эдинбурга, почти никогда не доходят из Лондона известия о
событиях внутри страны. Нам не очень интересно, как англичане решают свои
мелкие проблемы: у нас есть свой флаг, своя сборная по футболу, а вскоре будет
и свой парламент. Достойно сожаления, что в наше время мы все еще используем
общие для всего Соединенного Королевства телефонный код и почтовые марки, а еще
более – что наша королева Мария Стюарт в борьбе за трон потерпела поражение.
