А несколько месяцев назад, когда ты в очередной
раз решила бросить работу и денежную, и престижную, я просто впала в отчаянье.
Пошла в соседнюю церковь, хотела дать обет, помолиться Пречистой Деве, чтобы ты
вернулась к действительности, изменила свою жизнь, использовала возможности,
которые так бездумно расточаешь и проматываешь… Я готова была ради этого на
все.
Я долго смотрела на образ Приснодевы с
младенцем. И потом сказала так: «Ты ведь – тоже мать, знаешь, что происходит.
Требуй от меня чего угодно, но только спаси мою дочь, потому что мне кажется –
она неуклонно движется к гибели».
Руки Шерин, обнимавшие меня, напряглись. Она
снова заплакала, но – по-другому, не так, как раньше. Я изо всех сил старалась
овладеть собой.
– И знаешь ли, что я почувствовала в этот миг?
Что Она отвечает мне. «Послушай-ка, Самира, – сказала Она, – мне тоже
приходилось думать так. Долгие годы я страдала, потому что мой сын не слушал
меня. Я беспокоилась за него, я считала, что он не умеет выбирать себе друзей,
что не уважает законов, обычаев, веру, старших». Надо ли продолжать?
– Нет, я все поняла. Но все равно мне хочется
послушать…
– А под конец Дева сказала: «Но мой сын так и
не послушался меня. И сегодня я этому рада».
Бережно и осторожно, поддерживая ее голову,
лежавшую у меня на плече, я высвободилась и поднялась.
– Вас надо покормить.
Пошла на кухню, приготовила луковый суп – из
пакета, разумеется, – согрела хлеб, испеченный из бездрожжевой муки, накрыла на
стол, и мы пообедали вместе. Говорили о пустяках, но в такие минуты милые
незначащие слова объединяют семью и как-то по-особенному подчеркивают уют дома,
за окнами которого буря выворачивает деревья и сеет разрушение. Конечно, под
вечер моя дочь и мой внук уйдут, чтобы опять лицом к лицу встретить ветер,
гром, молнии, – но таков был их выбор.
– Мама, ты сказала, что сделала бы для меня
все что угодно, да?
Ну разумеется. Если нужно, я пожертвовала бы
для нее жизнью.
– Ты не думаешь, что и я должна была бы
сделать для Виореля все, что будет нужно?
– Я думаю, это инстинкт. Но не только – это
еще и наивысшее выражение нашей любви.
Она продолжала есть. А я подумала-подумала, но
все же не смогла сдержаться:
– Можно дать тебе совет? Будет суд, отец готов
помочь тебе, если пожелаешь… Но ведь у тебя есть влиятельные друзья. Я имею в
виду этого журналиста. Попроси его напечатать твою версию событий. Газеты много
пишут о преподобном Баке, и в конце концов последнее слово останется за ним.
Люди признают его правоту.
– Значит, ты не только принимаешь то, что я
делаю, но и хочешь мне помочь?
– Да, Шерин. Даже если порой я не понимаю
тебя, даже если страдаю, как, должно быть, страдала всю свою жизнь Пречистая
Дева. Хоть ты и не Иисус Христос, но тоже несешь миру что-то очень важное, а
потому я – на твоей стороне и хочу, чтобы ты одержала победу.
Хирон Райан, журналист
Афина появилась в ту минуту, когда я
лихорадочно правил то, что в идеале должно было стать репортажем о событиях на
Портобелло-роуд и о возрождении Богини. Дело было тонкое – очень, я бы сказал,
деликатное.
У бывшего зернового склада я увидел женщину,
которая говорила: «Вы – можете! Лишь делайте то, чему учит Великая Мать, –
верьте в любовь, и начнутся чудеса!» И толпа соглашалась с ней. Однако все это
не могло продолжаться слишком долго, ибо нам выпало жить в такое время, когда
рабство сделалось единственным способом обрести счастье. Свобода суждений
требует немыслимой ответственности, за-ставляет,работать и приносит с собой
страдание, сомнение, тоску.
– Нужно, чтобы ты что-нибудь написал обо мне,
– сказала она.
Я отвечал, что нам следует немножко подождать,
потому что уже через неделю дело умрет само собой, но что на всякий случай я
уже приготовил вопросы о сути Женской Энергии.
– Сейчас стычки и скандалы интересуют лишь
жителей квартала и таблоиды: ни одна серьезная газета не напечатала об этом ни
строчки. В Лондоне нечто подобное происходит на каждом углу, и привлекать к
этому внимание крупных изданий было бы неразумно. Самое лучшее – недельки
две-три вам не собираться.
Но я считаю, что дело с Богиней – если
отнестись к Ней с должной серьезностью, которой Она вполне заслуживает, –
способно побудить очень многих людей задать очень важные вопросы.
– Тогда, за ужином, ты сказал, что любишь
меня. А сейчас, как я понимаю, не только отказываешься помочь, но и просишь
меня отречься от того, во что я верю?
Как мне было толковать эти ее слова? Может
быть, она наконец приняла то, что я предложил ей в тот вечер, то, что
преследовало меня ежеминутно и неотступно? Ливанский поэт сказал, что давать
важнее, чем получать. Что ж, это мудро, но я-то считал себя частью так
называемого «человечества», и у меня есть слабости, и бывали минуты
нерешительности, и меня охватывало желание стать рабом собственных чувств,
предаться им, ни о чем не спрашивая, не желая даже знать, взаимна ли эта
любовь. Пусть лишь позволят любить себя – ничего другого не требуется. Уверен,
что Айя-София согласилась бы со мной целиком и полностью. Афина возникла в моей
жизни уже года два назад, но я боялся, что она продолжит движение и скроется за
горизонтом, не дав мне возможности пройти с нею вместе хотя бы часть пути.
– Ты говоришь о любви?
– Я прошу тебя о помощи.
Что делать? Обуздывать порывы, сохранять
хладнокровие, не торопить события, чтобы в конце концов те просто перестали бы
существовать? Или сделать давно назревший шаг – обнять ее, защитить от всех
опасностей?
– Я хочу тебе помочь, – ответил я, хотя в
голове моей настойчиво звучали слова: «Не заботься ни о чем, я думаю, что люблю
тебя». – Прошу тебя, доверься мне, я сделаю ради тебя абсолютно все. Я даже
скажу тебе «нет», когда сочту это нужным, рискуя при этом, что ты не поймешь.
И рассказал, что редактор предложил
опубликовать серию материалов о пробуждении Богини и среди прочего – интервью с
ней. Поначалу это казалось мне очень удачной идеей, но сейчас я понимаю, что
лучше немного выждать.
– Ты либо хочешь выполнять свое предназначение
и дальше, либо защищаться. Знаю, ты уверена, что твое дело – важнее того, как
оно выглядит в глазах других. Ты согласна со мной?
– Я думаю о своем сыне. Каждый день у него
неприятности в школе.
