— Вы знаете эту семью? — удивленно спросил Ратлидж.
— Мы с его матерью вместе учились в школе. Потом обе вышли замуж, и наши пути разошлись. Но мы поддерживали связь. Петти Уинслоу — моя крестница, и я старалась присмотреть за ней, ради ее матери. Но этот бесполезный нытик держит ее на коротком поводке. Очень жаль, но это так. Она всегда любила заходить ко мне, я старалась ее чем-то порадовать. Но в последнее время она не приезжает в Гастингс.
Ратлидж вспомнил, как миссис Уинслоу с удовольствием пила чай с пирожными.
— Вы знаете мужчину, с которым разговаривал Хартл?
— Не думаю, хотя могу сказать, что видела его время от времени.
— Хартл не казался напуганным или, может быть, проявлял неловкость в его присутствии?
— Не заметила ничего такого.
— В какое время это было? — спросил Норман.
— Между шестью и семью, ближе к семи. Я не следила за временем.
— И они продолжали разговаривать, пока вы их видели?
— Так и стояли на углу. Не знаю, куда они потом пошли, не видела. Не могу поверить, что Тео больше нет. Он пережил войну, его не убили германцы, а какой-то маньяк забрал его жизнь. Я обязательно пойду на похороны, понравится это мужу Пегги или нет. И все равно буду за ней присматривать, как раньше, — добавила миссис Гриффит энергично. Ратлидж не сомневался, что она именно так и поступит.
— Можете описать этого мужчину? — спросил он.
Женщина сжала губы и задумалась.
— Не такой высокий, как вы. Каштановые волосы, худощавый. Я его не разглядывала особенно, мне было ни к чему.
И тем не менее этого было достаточно, чтобы сравнить. Описание подходило к тому человеку, которого Ратлидж встретил в отеле «Белый лебедь». Может быть, это был не он, но очень похож.
Хэмиш сказал: «Он мог его преследовать, потом убить, когда стемнело».
Разумеется. Так могло быть.
— Вы были недостаточно близко, чтобы услышать, о чем они говорили? — спросил Ратлидж. — Не уловили, например, характерный акцент того человека, чтобы определить, откуда он приехал?
— Нет, не слышала, а вы думаете, что он мог быть иностранцем?
— Как он выглядел?
— Одет как джентльмен.
Норман повернулся к Ратлиджу:
— Вы думаете о том же, что и я?
Следовало отдать должное его уму и проницательности и не забывать об этом.
— Никто, я имею в виду из живых людей, не слышал, как он говорит. Он мог быть шотландцем или из Мидленда, было бы полезно определить, откуда он.
Норман хмыкнул и обратился к констеблю Петти:
— Вы запишете показания миссис Гриффит. — И, повернувшись к ней, добавил: — Когда закроете магазин, зайдите к нам и прочтите, перед тем как подписать.
— Не знаю, смогла ли вам чем-нибудь помочь, — с сомнением сказала хозяйка магазина, — но, разумеется, я зайду и подпишу.
Они вышли на улицу, инспектор Норман остановился около машины:
— Вы ведь подумали о Дэниеле Пирсе. Не так ли?
— У меня пока не было причин подозревать Пирса. Только догадки, предположения и никаких доказательств, но мне говорили, что вы не против его засадить, не за то, так за другое.
— Вы можете думать все, что вам угодно. Не надо на меня давить, Ратлидж!
— Я не давлю на вас. Никак не прослеживается явный мотив для этих преступлений. И пока этого нет, я не могу подозревать Пирса больше, чем других.
— Мне говорили, что вы уезжали на несколько дней. Помогло это делу?
Интересно, кто ему сказал. Уокер? Или кто-то другой?
— Я встречался с двоими людьми, чьи имена были на опознавательных медальонах, которые мы нашли на убитых. Один клялся, что у него никогда не было медальонов. Он обходился нашивкой к карману. Второй хранил их в чемодане, вместе с формой и другими памятными вещами. Он нашел их при мне, я посмотрел. К сожалению, у меня не хватило времени для встречи с третьим. Но если два — фальшивые, то и третий, скорее всего, тоже.
— Если они фальшивые, как убийца узнал подлинные имена и данные?
— Мало ли — из похоронных команд, из счетов выплат из цензурированных писем, или просто сидел в пабе и подслушивал.
— И какой вывод мы можем сделать?
— Не знаю. Те медальоны, которые мы нашли на убитых, на вид кажутся настоящими, значит, преступник хорошо знал, как их подделать, чтобы они выглядели таковыми. Но зачем ему все эти проблемы? Можно было указать вымышленные имена, придумать любые другие или использовать имена жертв. Те двое, с которыми я говорил, не встречали и не слышали о наших жертвах из подразделения Истфилда. Как и об Энтони Пирсе, служившем отдельно. В результате всего этого возникает мысль — может быть, убийца запутывал нас специально, чтобы вызвать неразбериху и увести следствие по ложному пути.
— Мне кажется, я знаю причину, почему ему понадобились ложные имена, — сказал инспектор Норман, открывая дверцу автомобиля. — Если бы он использовал медальоны тех, кто был убит, мы смогли бы проследить и выявить, кто стоит за этими убийствами. — Он сел в машину и подождал, пока Уокер сядет сзади. — Что, если солдаты из Истфилда по ошибке открыли огонь и убили несколько своих?
Констебль Уокер впервые открыл рот:
— Не похоже. Мой племянник был одним из тех, кто воевал во Франции. Он никогда не говорил о таком случае. Я их всех хорошо знаю. Если бы они совершили подобную ошибку, племянник был бы первым, кто взял ответственность на себя, не побоялся наказания.
— Может быть. Но ведь чего не случалось на фронте! Например, могли застрелить нелюбимого офицера в спину во время атаки.
— Вы там не были, — вдруг сказал констебль Уокер.
— Вы тоже, — отрезал Норман и, когда подъехали к отделению полиции, вышел из машины. — Ну, даже не знаю, эта миссис Гриффит помогла или запутала дело еще больше, будем надеяться, что ее показания внесут хоть какую-то ясность. Я пришлю вам копию ее показаний, когда она их подпишет.
Инспектор ушел с видом человека, у которого впереди много неотложных дел. Ему предстояло разбирательство об убийстве двух женщин.
Когда они отъехали, констебль Уокер подытожил разговор:
— Он заблуждается.
Ратлидж промолчал. Выводы инспектора Нормана отвлекали внимание от Дэниела Пирса. Но Ратлидж не был готов начать охоту на ведьм. Это запутает окончательно и без того трудное дело.
— Я должен заехать в одно место, прежде чем мы покинем Гастингс, — сказал он. — Можете подождать меня в машине.
— Слушаю, сэр, — отозвался рассеянно Уокер, кажется, его мысли были далеко, он не переставал обдумывать слова Нормана.
Ратлидж нашел оружейный магазин и, поставив машину неподалеку, но так, чтобы ее нельзя было видеть из окон магазина, вошел, надеясь получить больше информации о человеке, продавшем кремневый нож.
