Громов покосился на нее, независимо хлюпающую носом, и сжалился:
– Вы не втирались, а другие втирались. Думаете, Иванов и компания в рюмочной следили за вами? Нет, милая, за мной! Они изучали мое окружение, искали способ подобраться поближе. Знаете, за последние месяцы моя охрана пресекла не одну попытку пробраться в дом. Кто только нас не посетил! Один очень любознательный пожарный инспектор, электрик, водопроводчик – а вы когда-нибудь слышали, чтобы они приходили сами, без вызова? Дважды мне доставляли продукты, которые никто не заказывал, по одному разу приходили сектанты с брошюрками и агитаторы с выборного участка. Вдруг приехали дальний родственник из Сибири, первая любовь и школьный приятель – и все хотели пожить у меня. Я как-то насторожился и перестал проявлять гостеприимство, – Громов договорил скороговоркой, выворачивая голову.
Они проехали мимо «Пежо», остановившегося у «Бета-банка».
– И что теперь? – спросила Оля, тоже разворачиваясь к окну. – Пойдем следом и схватим его за руку?
– Зачем? – Громов хищно улыбнулся и достал из кармана мобильник. – Сейчас я кое-кому позвоню… Алло, Вась, привет! У тебя в банке на Советской охрана умная? Дашь команду – нормально поймут? Тогда слушай: один шустрый парнишка меня обокрал и, сдается мне, как раз сейчас кладет мои денежки в твой банк. Четыреста тысяч, Вася, немного, конечно, но важны не деньги, а принцип… Да, пусть они его придержат. Я подскочу.
Он выключил телефон и подмигнул Ольге Павловне.
– А кто у нас Вася? – осторожно спросила она.
– Он тоже на «Майбахе», – ответил Громов. – Простой российский миллионер, банкир, мы с ним в теннис играем, ну и дела ведем тоже. Ты поняла? Сейчас Васины мальчики Витю встретят, приветят и задержат.
– Надолго задержат?
– Ты же слышала – пока я не подскочу!
– Так мы же уже здесь.
– Уже нет, – Громов выкрутил руль.
– Я ничего не понимаю! – призналась Ольга Павловна.
– Ты не поверишь, как мне приятно это слышать! – осклабился Громов. – Все-таки это неправильно, когда жена умнее мужа!
– Жена? – тупо повторила Оля, чувствуя себя уж и вовсе дурочкой.
– Ну а кем, по-твоему, должна быть мать моего сына?
– И мы с этим сумасшедшим подали заявление, – сообщила Оля, покрутив у виска пальцем – не указательным, а безымянным, на котором сверкало прозрачным камнем простое колечко от «Тиффани». – Вернее, мы подали два заявления: одно в ЗАГС, а другое – в полицию. Вы же помните, в тот вечер был огромный скандал из-за сейфа, из которого что-то пропало? Андрюша еще думал, что это я его взломала!
Оля фыркнула. Люсинда, не отрывая взгляда от кольца, облизнулась. Ксюша наставительно сказала:
– Вот именно поэтому лично я никогда не выйду за тирана и деспота! Наплачешься ты еще с Громовым, Олька! Он такой неуравновешенный и вспыльчивый, просто жуть!
– У меня двенадцать лет педагогического стажа, как-нибудь справлюсь, – хихикнула Оля. – Так вот, насчет сейфа. Оказалось, что это водитель Андрея, Виктором его звали, открыл сейф и украл из него четыреста тысяч рублей.
– Вот мерзавец! – возмутилась Люсинда.
– Каков хозяин, таковы и слуги, – сказала Ксюша.
Она все-таки была немного обижена.
– А почему ты сказала, что его звали Виктором? – спросила Люсинда. – Звали, а не зовут?
– Потому что он погиб, – опечалилась Оля. – Вышел из банка, где его задержали с деньгами, сел в свою машину…
– А почему в свою, а не в полицейскую? – опять вмешалась дотошная Люсинда.
– Потому что Андрюша за него поручился, пообещал, что Виктор не станет скрываться от полиции.
Оля замолчала.
Вообще-то, Громов пообещал, что Виктор не уйдет от наказания…
– И что? – поторопила ее Люсинда.
– Что? – Оля очнулась. – А, ну и сел он в свою машину, поехал…
– И что?!
– И то! – Оля сделала огромные глаза, которые больше подошли бы Люсинде. – Потерял управление и рухнул вместе с машиной с моста!
Лю и Ксю дружно ахнули:
– Какой ужас!
– Какое совпадение!
– Да… Совпадение, – поежилась Оля.
– И какое счастье! – с большим чувством произнесла Люсинда. – Какое великое счастье, что ты сожгла эту ужасную «красную метку»! Хотя… она ведь была не в единственном числе?
– Во всяком случае, других таких больше не будет, – пообещала Оля.
«Если, конечно, Овчинников сдержит слово, которое он тебе дал», – договорил ее внутренний голос.
Обещание обещанию рознь. Между близкими по смыслу формулировками «не скроется от закона» и «не уйдет от наказания» разница была – и огромная. Громов знал это лучше всех.
Передать Виктора полиции он не мог. За кражу тому дали бы лет пять, а разве это достаточная цена за две жизни? Виктор убил водителя учебной машины и Марину. Он должен был за это заплатить. Пусть не по закону. Зато по справедливости!
В закон битый жизнью без пяти минут олигарх Андрей Павлович Громов не очень-то и верил, а справедливости привык добиваться сам.
– Я не буду спрашивать, как вы это сделали, просто спасибо, я в вас не сомневался, – сказал Андрей Громов, вручая мужчине с красным, словно кирпич, лицом, небольшой пакет. – Вот, как договорились.
– Все-таки высшее техническое образование, – криво улыбнулся его собеседник. – Наскоро организовать маленький взрыв под капотом – это не сложнее, чем склеить воздушный шар.
Он развернул пакет, взглянул на старую тетрадь, кивнул и вновь завернул ее в бумагу.
– Я не буду спрашивать, что вы намерены с этим делать, просто передам Яше копию, – предупредил Громов.
Его собеседник пожал плечами:
– Мое дело было это достать. Ох, и нелегко же оказалось к вам подобраться, Андрей Палыч!
– Ну, вы нашли подход, – Громов поморщился.
– Работа такая. Простите.
– Прощаю.
Они помолчали, отчего-то не спеша разойтись.
– Андрей Палыч, а как вы поняли, что это я открыл ваш сейф? – помявшись, спросил краснолицый.
– А кто у нас технический гений? – хмыкнул Громов. – Он же – особо крупный домовой…
– Какой домовой? – краснолицый удивился.
– Гигантский! Который бродил ночами по дому, пугая девушку своей лохматой рожей!
– Так я ж побрился, – ухмыльнулся краснолицый.
– Не побрился, а снял свои накладные лохмы! – погрозил ему пальцем Громов. – Если бы борода и усы были настоящими, на морде остались бы светлые пятна, а она у тебя вся равномерно обветренная, ага? Вот я и понял.
