– Разрешите представиться, капитан Усов Андрей Петрович, следственный отдел Фрунзенского района.
Виктор Николаевич еще раз степенно кивнул, видимо, сочтя расхожую фразу «рад знакомству» несколько преждевременной, а возможно, и необоснованно оптимистичной.
– Позвольте поинтересоваться, как давно вы знакомы с Верой Сергеевной? – перешел Андрей к основной части беседы.
– Думаю, дней семь или восемь, – задумчиво потирая подбородок, изрек бывший интеллигент. – Вчера мы с ней купили бутылку виски «Белая лошадь», я всегда мечтал его попробовать, – нахмурив смуглый лоб, принялся восстанавливать хронологию знакомства Виктор Николаевич. – Накануне мы брали «Дипломат» и шесть пива, до этого к нам заходили Семен с Леонидом Марковичем, прогостили у нас дня три, пока Семен Маркович не отравился паленой водкой, купленной вон в том недобросовестном заведении. Пришлось срочно его госпитализировать. Перед тем мы пили «Финляндию», – приподняв вверх указательный палец, со значением произнес Виктор Николаевич, – а вот именно перед «Финляндией», когда у Веры Сергеевны еще не закончились мартини, коньяк и текила, мы с ней и познакомились.
– Как жаль, – искренне пригорюнился Андрей Петрович. – А я так надеялся на ваше давнее знакомство.
– Увы, – с такой же искренностью ответствовал ему почтеннейший Виктор Николаевич. – Но вот Геннадий Андреевич, чьему участию я обязан радостью знакомства с Верой Сергеевной, знает ее давно.
– А не могу ли я быть представлен Геннадию Андреевичу? – ощущая себя девицей-пансионеркой, вопросил Андрей Петрович.
– Увы, боюсь, сейчас это невозможно. Обычно в это время, – взглянув на подернутое жемчужной дымкой небо, как на наручные часы, пояснил Виктор Николаевич, – он зарабатывает свои трудовые копейки на хлеб насущный.
– Где же трудится ваш знакомый?
– Он собирает банки и бутылки возле метро.
– Не согласились бы вы прогуляться со мною, дабы опознать вашего знакомого?
– Увы, боюсь, я не располагаю ни временем, ни возможностью. Долг зовет меня, – скосил глаза в сторону стоявших на скамье пакетов Виктор Николаевич. – Нехорошо заставлять даму ждать, тем более в праздник.
– Простите, вы не были знакомы с другом Веры Сергеевны, чью кончину она собирается отмечать?
– Увы. Не имел такого удовольствия.
– Но, возможно, вы слышали о нем? – не отступал Андрей.
– Думаю, что из друзей Веры Сергеевны мне знакомо лишь имя некоего Бориса. Вы знаете, – доверительно понизил голос бывший интеллигент, – мне кажется, он сильно ее обидел!
– Да. Это вполне возможно, – кивнул Андрей. – А не было ли у Веры Сергеевны других обидчиков?
– Вы имеете в виду, кроме медицинских работников, приведших несчастную женщину к столь печальному финалу? – Произнося эту фразу, Виктор Николаевич как-то тревожно посмотрел на свои покупки.
– Неужели она затаила обиду на людей, спасших ей жизнь? – с наигранным недоумением спросил Андрей.
– Увы, Вера Сергеевна воспринимает ситуацию совершенно иначе, – пояснил Виктор Николаевич, нервно теребя пакеты; теперь его взгляд потерял прежнюю сосредоточенную ясность, и Андрей понял, что ценный свидетель ускользает от него, влекомый зеленым змием. Требовалось принять срочные меры.
– Как-то душно сегодня, вы не находите? – проговорил Андрей Петрович, внимательно оглядываясь по сторонам, но ничего, кроме торговой точки с подмоченной репутацией, не заметил.
Надеясь, что жажда пересилит в Викторе Николаевиче нежелание откровенничать, он, кивнув в сторону ларька, предложил:
– А не выпить ли нам пива, чтобы освежиться?
Эта мысль была воспринята его собеседником с явным энтузиазмом. И уже через пять минут они мирно пили пиво, сидя на лавочке. Точнее, пил интеллигентный алкоголик Виктор Николаевич, Андрей просто держал в руках открытую банку.
– Так что, вы говорите, что Вера Сергеевна жаловалась на сотрудников больницы? – вернулся Андрей к прерванной теме.
– Не могу назвать это жалобами. В основном это были ругань и проклятия с пожеланиями им всяческих невзгод.
– А кого конкретно упоминала ваша подруга?
– Конкретно никого, так, вообще, – пожал плечами Виктор Николаевич, порядком уже размякший.
– При вас никто из прежних знакомых не навещал Веру Сергеевну? – предпринял последнюю попытку Андрей, прежде чем тащить этого повеселевшего жиголо к метро, искать Геннадия Андреевича.
– Нет. Не припомню.
…Геннадия Андреевича они все же отыскали.
Геннадий Андреевич произвел на Усова впечатление человека небезнадежного, хотя и сильно пьющего. Было ему уже хорошо за шестьдесят, его лысоватую голову с давно не стриженным венчиком седых волос прикрывала засаленная кепка непонятного бурого цвета, то и дело сползавшая ему на глаза… Он ее поминутно снимал и пытался покрепче насадить на должное место. Фигура Геннадия Андреевича, равно как и его лицо, имела какую-то рыхлую, разбухшую консистенцию. Андрею Петровичу отчего-то на ум пришла малознакомая средневековая болезнь – водянка, но скорее всего дело заключалось в больных почках, печени и прочих внутренних органах, поскольку Геннадий Петрович производил впечатление пьяницы со стажем. Что, в общем-то, было вполне ожидаемо.
– Вот, познакомьтесь, – едва ворочая языком, проговорил Виктор Николаевич. – Андрей Петрович, следователь, Геннадий Андреевич, вольный… – Каким именно «вольным» был Геннадий Андреевич, он договорить не смог, лишь протяжно вздохнул и закачался, как тростинка на ветру, полуприкрыв печальные осоловелые очи. Спекся.
– Геннадий Андреевич, вы знакомы с Верой Сергеевной Гришенцевой?
– С Веркой безногой, что ли? – свел к носу седые брови маргинальный тип.
– С ней, – коротко подтвердил Андрей.
– Ну? – недружелюбно буркнул Геннадий Андреевич, зло глянув на раскачивавшегося в полузабытьи Виктора Николаевича.
– Ну – да или ну – нет?
– Ну, знаком, соседи мы, – решил, видимо, не нарываться Геннадий Андреевич.
– Скажите, не жаловалась ли она вам на лечивших ее врачей?
– Да, а кому ж она не жаловалась? – усмехнулся Геннадий Андреевич, встряхнув щеками с одутловатыми брылами.
– Она не говорила вам, что хочет поквитаться с ними, может, искала человека, который помог бы ей свести с ними счеты?
– Счеты? А чего это вы вдруг интересуетесь? Случилось чего?
– Помер ее милый друг, – очнулся вдруг не ко времени тихо дремавший поблизости Виктор Николаевич. Андрей только зубами скрипнул. – Вот, праздновать будем! – И Витек тряхнул зажатыми в руках пакетами.
– Нет. Не знаю ничего! – решительно замотал головой Геннадий Андреевич, но глазки его как-то подозрительно, воровато забегали по сторонам. – Я Верку уже сто лет не видел, некогда мне в чужие дела лезть.
