— Я понимаю еще, если бы вы занимались своими непосредственными обязанностями — поисками убийцы и все такое. Но ваше-то дело — бесперспективное! Вот вернете вы ей завтра деньги и багаж, посадите в самолет — и все! Хорошо еще, если она скажет вам спасибо.
— Адам, я понимаю, что ты имеешь в виду, но вопрос гонорара я не решаю. К тому же мне вообще как-то даже неудобно об этом говорить. Думаю, что и Лиза находится примерно в таком же положении. Понимаешь, она же не сама к нам обратилась за помощью, нам ее подсунула Валя. Вернее, не подсунула, это как-то нехорошо звучит. Адам, ты все знаешь, как было. Зачем спрашиваешь лишний раз?! Человек оказался в беде. У Лизы достаточно средств, чтобы оказать ей помощь безвозмездно. А я работаю у Лизы, и как я могу отказаться от этой поездки? Независимо от гонорара Лиза платит мне зарплату, ты же знаешь. Адам, давай договоримся. Если ты против того, чтобы я работала у Лизы, так и скажи. Знаешь ведь, что я приму решение в твою пользу.
— Но, Глаша. Так не может дальше продолжаться.
— Хорошо, Адам, я вернусь, и мы обо всем поговорим.
— Ты обиделась?
— Нет, я просто расстроилась. В таких условиях мне и самой нелегко будет работать.
— Ну, прости… просто мне тут ужасно скучно. Мне противно стало протирать рюмки, делать коктейли и улыбаться всем подряд.
— Ты можешь пойти учиться в тот же юридический, и у тебя появится новый смысл в жизни.
— Хорошо, я подумаю над этим.
— А пока мог бы поработать у Лизы. У нее очень много дел, и мы с ней просто не справляемся. К тому же мы с ней женщины, а зачастую в нашей работе нужно, чтобы что-то сделал мужчина. Понимаешь? Хочешь, я поговорю с Лизой?
— Да я и так знаю, что она скажет.
— И что же?
— Примет меня на работу.
— Тогда почему такой грустный голос?
— Не уверен, что у меня что-то получится. Я так обленился за этой барной стойкой.
— Зато в людях научился хорошо разбираться.
— Глаша, так хочется тебя обнять…
— Мне тоже. Знаешь, Адам… Не хочу тебя расстраивать, но сдается мне, что планы Джейн изменились.
— В смысле? Она решила переехать на постоянное жительство к нам, в Россию?
— Нет. Завтра мы поедем в гостиницу за ее вещами. Но, поскольку целью ее визита сюда явились все же наследственные дела, и Юрий, и Лиза, да и она сама теперь, когда уже все страшное как бы миновало, собираются в Питер.
— И Лиза?
— Вообще-то она говорит, что у нее два суда на этой неделе, что работы невпроворот. Но и Джейн одну оставить боится.
— И что же, ты собираешься сопроводить эту парочку?
— А что делать? Ведь, если на нее напали из-за питерского дома, из-за этого наследства, которое они должны поделить с Юрием, то где гарантия, что на Джейн не нападут еще раз?
— Глаша, может, мне приехать в Питер?
— А кто тебя заменит в баре?
— Я договорюсь с Сашкой, он выручит.
— Честно говоря, я об этом не могла и мечтать!
— А где мы там будем жить?
— Я все уточню и тебе перезвоню. Но, думаю, что в этом наследственном доме и остановимся. Джейн рассказывала, что это старинный и очень красивый особняк с множеством комнат. Видишь, еще недавно, когда у нее на душе кошки скребли, ей было не до наследства, у нее ведь в Лондоне полно недвижимости, а теперь, когда стало получше, засобиралась в Питер. Что ж, это ее право.
— Но в таком случае она должна заплатить вам за работу.
— Возможно, что и заплатит, — неуверенно предположила Глафира.
— Ладно, солнышко, ты извини, что потревожил тебя так поздно. Спокойной ночи. Завтра еще поговорим. Целую тебя, Глашенька.
13
2009 г., Москва
— Глаша, ты спишь?
Глафира подняла голову с подушки. Рядом с кроватью, где она спала, она увидела в голубоватых сумерках Лизу в пижаме.
— Лиза? А ты чего не спишь?
— Услышала, как ты с кем-то разговаривала.
— С Адамом.
— Понятно. Не хочешь послушать, о чем наши голубки воркуют?
— В смысле?
— Джейн сон потеряла, все никак не может наговориться с Юрием. Вот я и решила прояснить ситуацию и установила «жучок», да такое место удачное выбрала — все видно и слышно. Пойдем ко мне, запремся.
В спальне, где было постелено Лизе, на ее кровати стоял раскрытый светящийся ноутбук. Глафира, сгорая от любопытства, устроилась на коленях на мягком ковре, облокотившись на кровать, и уставилась на экран. Рядом уселась и Лиза.
— Вот сейчас-то мы все и узнаем…
На экране было видно, как за столом сидят Джейн и Юрий и беседуют.
— Тсс. Давай слушать.
— А о чем они говорили, пока меня не было? — Глафира хотела быть в курсе всего, что успела узнать Лиза.
— Джейн нас расхваливала, говорила, что, если бы не мы, ее не было бы уже в живых.
Глафира обратилась в слух.
— Ты сама должна решать, ехать нам или нет. Все зависит от твоего состояния, — говорил приглушенным голосом Юрий. Он — это было видно даже на экране компьютера — раскраснелся и был возбужден. — Я слышал, что ты сказала при Лизе, что готова поехать в Питер. Но я же понимаю, в каком состоянии ты находишься. Разве тебе сейчас до этого? Вот соберешься с силами, и поедем.
— Но я сказала им, что этот дом — наше наследство. И мне не хотелось бы, чтобы они нас сопровождали.
— Наследство? Да, ты напрасно им это, конечно, сказала. Лиза — юрист, она может предложить тебе свои услуги. Я наводил о ней справки, она адвокат, причем первоклассный, и ее услуги стоят очень дорого, и у нее нет практически ни одного проигранного дела. Так что тебе, можно сказать, даже повезло. Если она предложит тебе свои услуги, отказываться будет не очень-то вежливо. Получится, что мы ей не доверяем.
— Тогда надо сказать, что ни в какой я Питер не поеду, что поживу какое-то время здесь, в Москве, проведаю своих родственников, погуляю…
— Думаешь, поверит?
— Но ведь это же мое дело — возвращаться домой или нет. Вот и скажу, что остаюсь в Москве. Поблагодарю за помощь, заплачу им. Знаешь, они чудесные девушки. Но теперь, когда я с тобой, в безопасности, думаю, я со всем могу справиться сама.
— Вот и отлично.
— Значит, отправим их домой, а сами поедем в Питер, да?
— Конечно! Когда еще представится такой случай? Я узнал из Интернета. Я же писал тебе, помнишь, в прошлом году, что этот особняк выставлен на продажу. И цена — просто астрономическая. Мы с тобой должны осмотреть его.
