Склонившись над горкой требухи, Кардинал принялся копаться в ней, перекладывая и иногда разрывая, изучая образующиеся узоры. Меня замутило, но я из вежливости склонился рядом, будто он разбирал не внутренности, а коллекцию бутылочных пробок, демонстрируя мне редкие экземпляры.
— Я досконально изучил прорицания, — пыхтя от усердия, продолжил Кардинал, — но не особенно впечатлился. Сплошной идиотизм. Норовили провести параллель между требухой и стихиями или духами умерших — ерунда на постном масле. Кого, скажи ты мне, интересует завтрашняя погода? Носи с собой зонтик и темные очки, и будет тебе счастье.
— Вряд ли их заботил моросящий дождик по пути в офис, скорее стихийные бедствия вроде засухи или наводнения, — саркастически усмехнулся я, однако Кардинал только хмыкнул:
— И поскольку имеющиеся толкования оказались ересью, пришлось изобретать свои.
Он выудил из общей кучи какой-то лиловый комок, мало чем отличающийся от остальной груды бренных останков Саймона Спантона. Оглядев непонятный ошметок со всех сторон, Кардинал лизнул его и с отсутствующим взглядом почмокал губами. Меня чуть не вырвало, но усилием воли я удержал готовый выплеснуться наружу обед.
— Я решил обратить искусство прорицаний на фондовый рынок, — непринужденно, как о погоде, продолжил Кардинал. — Приказал доставить тела нескольких начальников из крупных компаний. Вскрыл их, изучил внутренности, посмотрел, какие образуются узоры, сравнил с делами компаний до и после смерти этих шишек, и начало было положено.
— Не понимаю, — нахмурился я, уставившись на груду требухи. — Что-то я не вижу никаких узоров.
— Все зависит от взгляда смотрящего, — усмехнулся Кардинал. — Как в тестах Роршаха. Вот я гляжу на останки Саймона Спантона и вижу груз забот. Он умер в тревоге. Проблемы на работе. Стресс, хотя и без видимых причин. Компания вроде шла в гору, однако внешнее впечатление бывает обманчиво. У меня имеется крупный пакет их акций, я собирался докупить еще. Но если верить кишкам Спантона, пора, наоборот, продавать.
Я поморгал, но картина для меня не изменилась.
— Значит, вот так вы и определяете, когда покупать, когда продавать и так далее? Чуете нутром? Нутром мертвых начальников?
— Безумие, да? — ухмыльнулся Кардинал. — Но действует. Может, конечно, случайность. Может, у меня просто полоса везения. Но за пятнадцать лет я пока ни разу не прокололся. Я держу в руках рынки по всему миру. Теперь ты знаешь как.
— А если никто не умирает? — поинтересовался я. — Ведь начальники вряд ли мрут как мухи. Как вы обходитесь, если подходящих трупов нет?
Кардинал улыбнулся ангельской улыбкой:
— Говорят, Бог дал — Бог взял. Но ведь и Кардинал может давать и отбирать. Если костлявой нужно слегка подсобить… — Я лишился дара речи, но Кардинал, хлопнув меня по плечу, стал раскладывать по местам инструменты. — Пойдем. Вернемся в кабинет. Вроде перекусили же перед уходом, а почему-то опять аппетит разыгрался…
Снова оказавшись на своем пятнадцатом этаже, он велел принести и проглотил в один присест тарелку ребрышек. Увидев, что на столе прилеплено несколько записок, он их наскоро просмотрел, не отрываясь от еды.
— Мисс Арне передает, что ты прирожденный коммивояжер, — облизывая вымазанные в соусе пальцы, огласил он содержание одной из них. — Уже вошел в число лучших агентов. Говорит, что через год сможешь занять ее кресло.
Я улыбнулся:
— Мило, но ерунда это все. Да, я тяну свою лямку. Но жилы рвать не собираюсь. Да, практика полезная, но не более. А более…
— Да, мистер Райми? Что же более?
— Я надеялся, вы мне скажете.
— Со временем, — поддразнил он. — Сперва еще кое-чему подучись, прежде чем я решу тебя пристроить в другое место. Ты быстро схватываешь. Мистер Тассо рассказал, как ты обработал нашего еврея. Впечатляет. Жестоко, безжалостно, виртуозно. Мне понравилось. Большинство выбило бы из него эту подпись силой: сила есть — ума не надо.
— Да, неплохо вышло, — гордо заметил я. — Получше, чем с Джонни Грейсом.
Кардинал махнул рукой:
— Не твоя вина.
— Значит, вы слышали?
— Я обо всем слышу, мистер Райми.
— И не сердитесь?
— На Паукара Вами и не такие, как ты, напарывались. И лучшего исхода пока ни у кого не было. Мне бы, конечно, предпочтительнее, чтобы Джонни Грейс остался в живых, но драться за него с Паукаром Вами не собираюсь.
— Этот Вами здесь, кажется, что-то вроде табу, — заметил я. — Никто не хочет о нем говорить.
Кардинал медленно кивнул:
— Есть люди, которые спокойно проходят под стремянками, просыпают соль или наступают на трещины в асфальте. А потом они сталкиваются с Паукаром Вами и начинают креститься при упоминании его имени.
— Что, так плохо дело? — серьезно спросил я.
— Да. — Кардинал помолчал. — Что ты успел о нем узнать?
— Он убийца. Наводит на всех страх уже лет тридцать — сорок, хотя выглядит гораздо моложе. Когда-то работал на вас, кажется. Может, до сих пор работает.
Кардинал улыбнулся:
— Богатый урожай. Мало кому удается столько накопать. — Он опустил взгляд и подвигал искривленным мизинцем. — Паукар Вами был моим величайшим… — он не сразу подобрал слово, — творением. Я его подобрал, выпестовал, наставил на путь. Он машина для убийства. Смерть — его жребий. В семидесятых — восьмидесятых я с его помощью избавился от надоевших соперников, стоявших у меня на пути: сильных и с хорошей охраной, — обычным способом с ними было не сладить. А Вами, если уж начал, не остановишь. Сметет любые барьеры. За пару лет истребил шестнадцать самых влиятельных людей в городе. Убивал в постели, в особняках, на детских утренниках…
Кардинал восхищенно потряс головой.
— Потом мы уже так тесно не сотрудничали, — продолжал он. — Вами трудно удержать в руках — слишком своенравен. Он путешествует по всему свету, убивает и за деньги, и забавы ради. Как придется. Но когда надо, он по-прежнему работает на меня, хотя теперь особой нужды в нем нет. Ладно, — Кардинал резко сменил тему, — давай поговорим о жилье. Ты уже давно в «Скайлайте». Пора о тебе позаботиться получше. К чему душа лежит? Я оплачу. Особняк не обещаю — рановато, а вот квартирку на верхнем этаже в деловом районе — сколько угодно. Или тебе лучше с видом на реку?
— Вообще-то, я надеялся, вы оставите меня в «Скайлайте».
Он удивленно улыбнулся:
— А что там особенного? Еда, обслуживание? Не надо самому ничего делать? Так наймешь себе домработницу…
— Нет, дело не в этом, — выпалил я. — Это… из-за женщины.
Кардинал посмотрел на меня с язвительной усмешкой:
— Понятно. Какая-то femme fatale тебя все-таки заарканила. Что ж, следовало ожидать, ты ведь завидный жених. Ладно, веселись. Надеюсь, она того стоит. А вместе с тобой она не может переехать? Или ты не хочешь связывать себя отношениями?
