— Мы дружим с ним уже пять лет. Он спросил — я ответил. А
теперь извините — мне пора: у меня скоро начнется прием. Медицина — это не то,
что вы думаете. Если в вашем мире мальчик выйдет купить пять яблок, а домой
вернется только с двумя, вы решите, что три недостающих он съел по дороге. А у
нас не так: у нас существует множество иных объяснений — может быть, съел, а
может быть, его ограбили, или на пять яблок денег не хватило, или выронил
где-нибудь, или встретил голодного и решил поделиться с ним... Вариантов —
тысячи. В моем мире все возможно и все относительно.
— Что такое эпилепсия, доктор?
Мари мгновенно поняла, что я имею в виду Михаила, и не
смогла сдержать свое неудовольствие. И сейчас же объявила, что ей пора на
съемку.
Однако доктор Луи, который уже собирался уходить,
задержался, чтобы ответить на мой вопрос:
— Переизбыток электроимпульсов в определенной зоне головного
мозга приводит к судорожным припадкам большей или меньшей длительности. По
поводу причин возникновения эпилепсии мнения расходятся... Большинство
специалистов считают, что припадки происходят, когда пациент пребывает в
сильном напряжении. У вас нет причин для беспокойства: хотя недуг может впервые
проявиться в любом возрасте, едва ли его способны спровоцировать ваши травмы.
— Но что же порождает эту болезнь?
— Я ведь не психиатр... Если хотите, могу
проконсультироваться.
— Хочу! И еще один вопрос, только, ради бога, не считайте,
что я слегка повредился в рассудке: скажите, возможно ли, что эпилептики слышат
некие голоса и обладают даром провидеть будущее?
— Неужели вам предсказали, что попадете под мотоцикл?
— Не так определенно, но можно было понять именно так.
— Простите, мне пора. А я еще обещал Мари подвезти ее на
студию. Что касается эпилепсии, я расспрошу специалистов.
***
Покуда Мари была далеко, Заир вернулся и занял свое прежнее
место. Я знал, что, если Михаил исполнил свое обещание, дома меня ждет конверт
с адресом Эстер — но мне вдруг стало страшно.
А что, если Михаил сказал правду?
Я пытался припомнить все в мельчайших подробностях — вот я
ступил с тротуара на мостовую, автоматически огляделся по сторонам, увидел
автомобиль, но я был на безопасном расстоянии от него. И все же меня сбил
мотоциклист, который, вероятно, пытался обогнать машину и был вне моего поля
зрения.
Я верю в знамения. После того как я прошел Путем Сантьяго,
все преобразилось: то, что нам надлежит знать, постоянно находится у нас перед
глазами, достаточно лишь оглядеться по сторонам внимательно и с уважением,
чтобы понять, куда именно ведет нас Бог и какой шаг следует сделать в ту или
иную минуту. Кроме того, я научился чтить тайну: как сказал Эйнштейн, Бог не
играет со Вселенной в кости — все взаимосвязано и исполнено смысла. И пусть
этот смысл почти всегда скрыт от нас, мы знаем, когда приближаемся к исполнению
нашего истинного предназначения на земле — в такие мгновения все, что мы
делаем, заряжено энергией воодушевления.
Есть она — значит, все хорошо. Нет — значит, лучше сразу же
изменить курс.
Когда мы на верном пути, то следуем знакам и знамениям, и
время от времени отклоняемся от цели, и тогда Высшая Сила приходит к нам на
помощь, не давая совершить ошибку. Может быть, наезд мотоцикла — это знак
свыше? Может быть, Михаил интуитивно воспринял сигнал, посланный мне?
Я подумал, что на оба эти вопроса следует ответить «да».
***
И не потому ли, что я принял свою судьбу, позволил Высшей
Силе вести и направлять меня, я заметил, что Заир мало-помалу теряет накал. Мне
стоило теперь лишь вскрыть конверт, прочесть адрес и позвонить в дверь Эстер.
Но знаки указывали, что время для этого еще не пришло. Если
Эстер и в самом деле так важна для меня, если она все еще меня любит (а Михаил
утверждал, что любит), то зачем форсировать ситуацию, которая приведет меня к
совершению тех же самых ошибок, что уже были мною совершены когда-то?!
Как избежать их повторения?
Теперь, когда я лучше знаю себя, и происшедшие во мне
перемены, и то, что вызвало эту выбоину на дороге, прежде даровавшей одну
только радость.
Но разве этого достаточно?
Нет, нужно еще узнать, кем была Эстер и через какие
преображения прошла она за то время, что мы вместе.
Но разве достаточно ответить лишь на два эти вопроса?
Нет. Есть еще и третий. «Почему нас свела судьба?»
Времени у меня в больничной палате было в избытке, и я
новыми глазами взглянул на свою жизнь. Я всегда искал приключений и всегда
хотел надежности — хоть и знал, что одно с другим сочетается плохо. Ни на миг
не сомневаясь в своей любви к Эстер, я стремительно влюблялся в других, и всего
лишь потому, что нет на свете игры увлекательней, чем обольщение.
Проявлял ли я, обнаруживал ли свою любовь? Может быть, но
недолго, не всегда. А почему? Потому что считал: в этом нет необходимости, она
и так должна знать о ней и ни на миг не сомневаться в моих чувствах.
Помню, как много лет назад кто-то спросил меня, было ли
что-то общее у моих возлюбленных. Ответ не замедлил: Я. И, осознав это, я
увидел, сколько же времени было убито на поиски нужного человека — женщины
менялись, я оставался прежним и не усваивал себе то, что нас сближало. У меня
было много возлюбленных, но я всегда ждал нужного мне человека. Я подчинял и
подчинялся, и отношения распадались, — но тут появилась Эстер, и картина
переменилась полностью.
Я думал о своей бывшей жене с нежностью: миновало то время,
когда я с упорством одержимого мечтал найти ее, узнать, почему она исчезла без
объяснений. Хотя «Время раздирать и время сшивать» было настоящим исследованием
моего последнего супружества, эта книга все же — и прежде всего — свидетельствовала
о том, что я способен любить и чувствовать потерю. Эстер заслуживала чего-то
лучшего, нежели слова, но даже и слова, простые слова так и не были произнесены
за все то время, что мы были вместе.
Всегда нужно знать, когда заканчивается очередной этап твоей
жизни. Замыкается круг, закрывается дверь, завершается глава — не важно, как ты
это назовешь, важно оставить в прошлом то, что уже принадлежит прошлому.
Постепенно я начинаю понимать, что уже не смогу вернуться назад и сделать мир
вокруг меня таким, как когда-то, и эти два года, прежде представлявшиеся мне
нескончаемой пыткой, теперь проявляют свой подлинный смысл.
***
