Однажды к бензоколонке подъезжает маленький внедорожник, и
сидящая за рулем женщина просит меня налить полный бак. Она говорит по-русски с
сильным акцентом, с трудом подбирая слова, а я отвечаю ей по-английски.
Обрадовавшись, женщина спрашивает, где бы она могла найти переводчика,
поскольку направляется в провинцию, на периферию.
В тот миг, когда она произносит эти слова, девочка
переполняет своим присутствием все вокруг меня, и я понимаю, что произошла встреча,
которую я ждал всю жизнь. Это — выход из тупика, и упустить такой шанс нельзя.
Я говорю, что готов взяться за эту работу. Женщина отвечает, что ей нужен
кто-нибудь постарше и поопытней, тем более что я ведь работаю на бензоколонке.
Отвечаю, что не собьюсь с дороги ни в степи, ни в горах, а эта работа —
временная. Умоляю дать мне возможность попробовать, и не без внутренней борьбы
она назначает встречу в лучшей столичной гостинице.
Мы встречаемся в одном из салонов; она проверяет, насколько
я знаю английский, задает вопросы по географии Центральной Азии, расспрашивает,
кто я и откуда. Держится настороженно, уклончиво говорит о том, что намерена
делать и куда именно собирается ехать. Я стараюсь произвести на нее
благоприятное впечатление, но вижу — это не очень-то мне удается.
И я с удивлением замечаю, что влюблен в женщину, которую
впервые увидел несколько часов назад. Уняв смятение, мысленно обращаюсь к
Голосу — прошу помощи у невидимой девочки, умоляю подсказать, как мне себя
вести, обещаю выполнить ее поручение, если только получу эту работу: не ее ли
голос сказал мне однажды, что какая-то женщина увезет меня далеко отсюда, не ее
ли незримое присутствие заполнило все пространство, когда путешественница
попросила заправить машину? Мне нужен положительный ответ.
Но после такого допроса с пристрастием я вижу, что, кажется,
начинаю завоевывать ее доверие: она предупреждает меня, что намерена преступить
закон. Объясняет, что она — журналистка и хочет написать репортаж об
американских базах, строящихся в соседней стране, на рубежах которой вот-вот
начнется война. Власти отказали ей в выдаче визы, и потому нам придется перейти
границу пешком, тайными тропами: ее связники дали ей карту с нанесенным
маршрутом, но показать ее она сможет, лишь когда мы будем далеко от Алма-Аты.
Если я не передумал, она будет ждать меня здесь в отеле через двое суток, в 11
часов утра. Она ничего мне не обещает, кроме недели оплаченной работы, ибо не
знает, что на бензоколонке я зарабатываю достаточно, чтобы содержать мать и стариков,
а хозяин хорошо ко мне относится, несмотря на то что раза три-четыре у него на
глазах я начинал биться в судорогах — происходили «припадки эпилепсии», как
называет он те моменты, когда я вхожу в контакт с неведомым миром.
Прощаясь со мной, женщина называет свое имя — Эстер — и
предупреждает, что, если я сообщу в полицию, ее арестуют и вышлют из страны.
Еще она говорит, что бывают в жизни такие моменты, когда следует слепо доверять
своей интуиции, именно так она и поступает сейчас. Прошу ее не беспокоиться и
едва сдерживаюсь, чтобы не рассказать ей про голос и присутствие. Вернувшись
домой, сообщаю матери, что устроился на новое место, работать теперь буду
переводчиком, а зарабатывать — больше, но скоро мне придется на некоторое время
уехать. У матери все это не вызывает тревоги; все вокруг меня идет так, словно
было уже давно запланировано, а мы все только ждали назначенного часа.
Ночью я почти не сплю, а наутро прихожу на автозаправку
гораздо раньше обычного. Извиняюсь, объясняю, что нашел новую работу. Хозяин
сначала отговаривает меня — рано или поздно моя болезнь обнаружится, синица в
руках много лучше журавля в небе, — но в точности, как моя мать, вскоре
соглашается, и мне кажется, что это Голос воздействует на волю каждого из тех,
с кем мне приходится говорить в тот день, облегчает мне жизнь, помогает сделать
первый шаг.
Когда мы встречаемся с Эстер в отеле, я объясняю ей: если
попадемся, вас всего лишь вышлют из страны, а меня посадят в тюрьму — и
надолго. Я рискую сильней, и, стало быть, вы должны мне доверять. Она вроде бы
понимает, о чем я. Выходим, и спустя двое суток встречаем тех, кто ждет ее по
ту сторону границы. Эстер идет с ними и вскоре возвращается разочарованная и
раздраженная. Война вот-вот начнется, все дороги перекрыты, и, если идти
дальше, ее схватят как шпионку.
Пускаемся в обратный путь. Эстер, прежде такая уверенная в
себе, теперь печальна и растерянна. Чтобы развлечь ее, читаю стихи того самого
поэта, что жил когда-то неподалеку от моей деревни, а сам думаю, что через
сорок восемь часов все будет кончено. Но я обязан доверять Голосу, обязан
сделать все для того, чтобы эта женщина не исчезла из моей жизни так же
внезапно, как появилась в ней. Быть может, надо показать, что она важна для
меня, что я всегда ждал ее.
И в ту же ночь, когда мы расстелили наши спальные мешки у
скал, я пытаюсь взять Эстер за руку. Она мягко отводит ее и говорит: «Я
замужем». Сознаю, что поступил не правильно и необдуманно, и теперь, когда мне
уже больше нечего терять, я рассказываю о своих детских видениях, о поручении
распространять по всему свету энергию любви, о враче, поставившем мне диагноз:
эпилепсия.
К моему удивлению, она слушает очень внимательно.
Рассказывает немного и о своей жизни — говорит, что любит своего мужа и что он
тоже ее любит, но с течением времени пропало из их отношений что-то очень
важное, и потому она предпочла уехать на край света, нежели смотреть, как постепенно
гибнет ее супружество. У нее есть все, но она несчастна, хоть и могла бы до
конца дней своих притворяться, будто этого несчастья нет и в помине. И она до
ужаса боялась, что на нее накатит депрессия, из которой ей уже не выбраться.
И потому решила все бросить и отправиться на поиски
приключений, чтобы некогда было думать о слабеющей, о вянущей любви. Но чем
больше искала, тем больше теряла и тем безнадежней становилось ее одиночество.
Ей кажется, что она окончательно сбилась с пути, а неудача на границе показала:
она ошибалась и лучше бы, наверное, вернуться к прежнему повседневью.
Я предлагаю свести ее со знакомыми контрабандистами — те
могут показать нам тайные, неохраняемые тропы, но Эстер утратила энергию и
желание идти вперед.
В этот миг Голос велит мне посвятить ее Земле. Не отдавая
себе отчета в своих действиях, я поднимаюсь, открываю рюкзак, достаю маленькую
бутылочку масла, припасенного для готовки, и, смочив в нем пальцы, дотрагиваюсь
до лба Эстер. Молча молюсь, а потом прошу ее продолжать поиски, ибо это важно
для всех нас. Голос сказал мне, а я повторил ей — преображение одного человека
равносильно преображению всего рода человеческого. Эстер обнимает меня, я
чувствую, что Земля дает ей свое благословение, и несколько часов кряду мы
проводим так.
