Вновь сажусь за стол. Конверт, оставленный мне Михаилом,
вскрыт, я знаю теперь, где находится Эстер, теперь надо выяснить, как туда
попасть. Звоню ему, рассказываю историю с фонтаном. Он приходит в восторг.
Спрашиваю, свободен ли он сегодня вечером, он отвечает, что собирался провести
его со своей возлюбленной, ее зовут Лукреция. Могу ли я пригласить их на ужин?
Сегодня — нет, но на будущей неделе мы можем встретиться.
Но на будущей неделе я улетаю в Америку — там очередной
«круглый стол». Время терпит, отвечает Михаил, подождем еще две недели.
— Наверное, вы пошли по льду, потому что услышали Голос? —
добавляет он.
— Нет, я ничего не слышал.
— Почему же вы это сделали?
— Потому что почувствовал — это надо сделать.
— Это то же самое, что услышать Голос.
— Я заключил пари. Если сумею пройти по льду, то это потому,
что я готов. И я думаю, что готов.
— Значит, Голос подал вам сигнал, который вы ждали.
— А вам Голос сказал что-нибудь по этому поводу?
— Нет. Но это и не нужно. Когда мы с вами шли по набережной
Сены и я сказал вам: «Голос предупреждает, что время еще не настало», я понял,
что в нужный час вы услышите его.
— Говорю же вам: я не слышал никакого голоса.
— Это вы так думаете. Это все так думают. И тем не менее
присутствие подсказывает мне: все постоянно слышат голоса. Это они дают понять,
что нам был послан знак. Понимаете?
Не стоит вступать с Михаилом в спор. Мне нужны только
технические подробности — узнать, где взять машину напрокат, сколько времени
займет путь, как найти дом, — потому что передо мной, кроме карты, лишь свод
невнятных указаний: идти по берегу такого-то озера, отыскать вывеску такого-то
предприятия, повернуть направо и т. д. Быть может, Михаил знает кого-нибудь, к
кому бы я мог обратиться за помощью.
Мы условливаемся о встрече. Михаил просит меня одеться как
можно более незаметно — «племя» будет странствовать по Парижу.
Я спрашиваю, что такое «племя», и слышу лаконичный ответ:
«Это люди, работающие со мной в ресторане». Спрашиваю, что привезти ему из
Америки, и он просит лекарство от изжоги. Хотя мне кажется, что можно было бы
выбрать что-нибудь поинтересней, я записываю название этих таблеток.
***
Ну хорошо, а статья?
Возвращаюсь к столу, думаю, о чем бы написать, и, вновь
поглядев на вскрытый конверт, прихожу к выводу, что его содержимое меня не
удивило. В глубине души, после нескольких встреч с Михаилом, я ожидал чего-то
подобного.
Эстер находилась в степи, в маленьком городке Центральной
Азии, а точнее — в Казахстане.
Я больше никуда не тороплюсь: пересматриваю заново свою
историю, которую заставил себя подробно рассказать Мари. Она решила сделать то
же самое, и, хотя многое в ее рассказе меня удивляет, это дает результаты: она
становится спокойней, уверенней, избавляется от тревоги.
Не знаю, почему я так хочу отыскать Эстер: ведь ее любовь
уже озарила мою жизнь, научила меня новому — ну, и не хватит ли этого? Но я
вспоминаю слова Михаила: «История должна быть завершена» — и решаю идти дальше.
Я знаю, что сумею определить тот миг, когда лед нашего супружества дал трещину,
но мы, оказавшись в холодной воде, делали вид, будто ничего не произошло. Я
знаю, что сумею определить этот миг еще до того, как приеду в казахский
городок, чтобы замкнуть круг или чтобы сделать его больше.
Статья! Неужели Эстер вновь превратилась в Заир и не
позволит мне думать ни о чем другом?
Да нет: когда я должен сделать что-то срочное, что-то
требующее всплеска творческой энергии, то все происходит именно так, как
сейчас, — я взвинчиваю себя чуть ли не до истерики, и в тот самый миг, когда я
решаю все бросить, все получается. Я пробовал действовать иначе, что-то готовя
загодя, но оказывается, что мое воображение работает исключительно в том
случае, если оказывать на него гигантское давление. Я не могу пренебречь Банком
Услуг, я обязан отослать в редакцию три страницы о — нет, только представьте
себе! — о проблеме взаимоотношений мужчины и женщины. При чем тут я?! Однако
издатели журнала решили, что человек, написавший «Время раздирать и время
сшивать», просто обязан разбираться в тайнах человеческой души.
Я пытаюсь выйти в Интернет, однако ничего не получается:
после того как я раздавил модем, что-то непоправимо изменилось. Я уже несколько
раз вызывал техников, но когда они соизволили появиться, то обнаружили в
компьютере много загадочного. Они спрашивали, что меня не устраивает в его
работе, не менее получаса проверяли систему, меняли конфигурацию, а потом
объявили, что все дело в провайдере. Я дал себя убедить, ведь в конце концов
все в полном порядке, и я чувствую себя очень глупо, попросив помощи. Часа
через два-три — новый коллапс... Теперь, промучившись несколько месяцев, я
признаю, что техника могущественней и сильней меня: она работает, когда хочет,
а когда не хочет, то владельцу ее лучше почитать газету, прогуляться,
подождать, пока не изменится настроение кабелей и телефонных сетей, и тогда она
вновь заработает. Да какой я владелец — она живет собственной жизнью.
Еще две-три попытки выйти в сеть, и я понимаю —
подтверждается моим собственным опытом, — что странствие благоразумней
отложить. Двери Интернета, самой крупной в мире библиотеки, пока закрыты для
меня. Почитать журналы, поискать в них вдохновение? Я беру один из тех, что
доставлены мне сегодня, и натыкаюсь на странное интервью одной дамы, только что
выпустившей книгу — о чем бы вы думали? — о любви. Никуда не денешься от этой
темы.
Журналист спрашивает: «Неужели человек может достичь счастья
только в том случае, если он встречает любимое существо?» «Нет», — отвечает
дама.
«Идея, что любовь дарит счастье, возникла относительно
недавно — в конце XVII века. С тех пор мы уверовали в то, что любовь должна
длиться вечно, а брак — наилучшее место для нее. В древности представления о
любви не были столь оптимистичны. Ромео и Джульетта — это трагедия, а не
история со счастливым концом. В последние десятилетия взгляды на супружество
как на путь к самореализации распространились особенно широко, равно как и
разочарование и неудовлетворенность».
Смелое заявление, однако ничем не поможет мне сочинить статью
— прежде всего потому, что я совершенно не согласен с ним. Снимаю с полки
книгу, не имеющую ничего общего со взаимоотношениями мужчины и женщины.
Называется — «Магические ритуалы Севера Мексики». Если уж моя одержимость не
помогает мне написать статью, надо хоть отвлечься, переключиться на что-то
другое.
