Книга Заир, страница 61. Автор книги Пауло Коэльо

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Заир»

Cтраница 61

Три процента составляют те, кого я в честь древнего и воинственного уругвайского племени назвал «тупамарос»: эти умеют внедриться в любую среду, их хлебом не корми — дай пообщаться, они вечно сомневаются, оставаться ли тут или идти на другой вечер, имеющий быть одновременно, они тщеславны и желают с ходу продемонстрировать свои дарования, однако их никто сюда не звал, они, так сказать, еще в предгорьях, и люди перестают обращать на них внимание, как только понимают, с кем имеют дело.

Ну и наконец, 85 процентов — это «подносы», ибо как не бывает вечера без этого предмета утвари, так и без этих людей ни один праздник не обходится. Они не знают толком, по какому случаю торжество, но убеждены в важности своего на нем появления и значатся в списках устроителей, потому что успех всякой затеи зависит и от того, сколько народу примет в ней участие. Как правило, это бывшие — бывшие банкиры, бывшие директора, бывшие мужья какой-нибудь знаменитой дамы, бывшие жены какого-нибудь господина, находящегося в зените могущества. Это — титулованные особы из стран, где давно нет монархии, принцессы и маркизы, сдающие в аренду свои замки. Они перепархивают с празднества на торжество, с приема на ужин, и я неустанно спрашиваю себя — как их еще не тошнит от всего этого?

Когда недавно я поделился своим недоумением с Мари, она объяснила мне, что есть люди, зацикленные на работе, а есть — на развлечениях. Те и другие — несчастны, ибо сознают, что теряют что-то важное, но совладать со своим пороком не в силах.

...Я разговариваю с одним из организаторов фестиваля кино и литературы, и ко мне подходит молодая, хорошенькая блондинка с сообщением о том, что ей очень понравилось «Время раздирать и время сшивать». Сообщает, что живет в одной балтийской стране и работает в кино. Немедленно опознается ее принадлежность к разряду «тупамарос», поскольку обращается к одному (ко мне, в данном случае), а интересуется другим (организаторами фестиваля). Хотя совершена эта почти непростительная ошибка, все еще остается шанс, что она относится к начинающим Талантам. Организаторша осведомляется, что означает выражение «работаю в кино». Блондинка объясняет, что пишет рецензии для одной газеты и что недавно выпустила книгу (Боже, неужто о кино? Да нет, наверняка о себе, о своей короткой и неинтересной жизни).

Тем временем она совершает тягчайший грех — спрашивает, нельзя ли получить приглашение на этот год. Организатор отвечает, что издательница моих книг в этой балтийской стране, дама весьма деятельная и влиятельная (и очень красивая, добавляю я про себя), уже приглашена. Он возобновляет разговор со мной, а блондинка из племени тупамарос на несколько минут впадает в растерянность, не зная, как тут быть, а потом ретируется.

Поскольку речь идет о литературной премии, большая часть приглашенных — Таланты, Тупамарос и Подносы — принадлежат к артистической среде, а Партнеры делятся на членов попечительских советов и спонсоров, помогающих музеям, симфоническим оркестрам и подающим надежды артистам. И вот ведущий поднимается на сцену, просит всех занять свои места (на столиках расставлены таблички с именами), отпускает несколько шуточек (это часть ритуала, и все мы смеемся) и сообщает, что победители будут названы между закусками и первым блюдом.

Я направляюсь к главному столу: это позволяет мне устроиться подальше от Подносов, но также и не дает возможности общаться с Талантами, исполненными воодушевления, да и вообще — самыми интересными здесь. Место мое оказывается рядом с директрисой фирмы по продаже автомобилей, спонсирующей празднество, и богатой наследницей, решившей вложить средства в искусство, — к моему удивлению, обе дамы не носят вызывающее декольте. Кроме них, за столом сидят: владелец парфюмерной компании, арабский принц (он оказался в это время в Париже, и устроители, заботясь о престиже вечера, затащили его сюда), израильский банкир, коллекционирующий рукописи XIV века, консул Франции в княжестве Монако и белокурая девушка — не знаю, чем она занимается, но подозреваю, что является потенциальной любовницей одного из организаторов.

Надеваю очки и, стараясь, чтобы это получилось незаметно, читаю таблички с именами моих соседок (меня тоже нужно отправить на этом корабле в открытое море и там приглашать на один и тот же вечер раз десять — тогда, может быть, выучу их имена наизусть). Мари, как велит протокол, посадили за другой стол: на каком-то витке мировой истории кому-то пришло в голову, что на официальных банкетах пары должны быть разделены, с тем чтобы в воздухе повисал вопрос: дама по соседству — замужем, одинока или замужем, но доступна. Или, быть может, этот мудрец боялся, что супруги, оказавшись рядом, будут разговаривать исключительно друг с другом — но зачем бы им в таком случае выходить из дому, брать такси, отправляться на банкет?

В полном соответствии с моим списком тем разговор вертится вокруг последних событий «культурной жизни» — «какая замечательная выставка», «какой талантливый критик». Я пытаюсь сосредоточиться на закуске — икра с лососиной и яйцом, — но меня то и дело отвлекают вопросами: как продвигается работа над моей новой книгой, откуда я черпаю вдохновение и каковы мои творческие планы. Все демонстрируют эрудицию, все цитируют — якобы случайно, так, к слову пришлось — какую-нибудь знаменитость, удостаивающую их своей дружбой. Все превосходно умеют скользить по поверхности разговора о политике или о тех проблемах, с которыми сталкивается культура.

— А что, если мы обсудим еще что-нибудь?

Эти слова произносятся будто сами собой. Присутствующие замолкают: в конце концов, это верх невоспитанности: прерывать других, а еще хуже — тянуть, так сказать, одеяло на себя. Однако похоже, что вчерашняя прогулка по улицам Парижа в обществе бродяг произвела на меня роковое действие: я больше не выношу подобных разговоров.

— Вот, например, примиритель: то мгновение в нашей жизни, когда мы перестаем двигаться вперед и довольствуемся тем, что имеем.

Особенного интереса не проявляет никто. Что ж, сменю тему:

— А можно поговорить о том, как важно позабыть историю, которую нам рассказывали, и попытаться прожить что-то новое. Каждый день делать что-нибудь непривычное: ну, скажем, заговорить с соседом в ресторане, зайти в больницу, ступить в лужу, попытаться услышать другого человека, заставить Энергию Любви циркулировать свободно, а не закупоривать ее и не хранить где-нибудь в углу.

— Вы имеете в виду адюльтер? — спрашивает устроитель вечера.

— Нет. Это значит, что лучше быть слугой любви, нежели ее хозяином. Это гарантирует нам, что мы спим с кем-то потому, что желаем этого, а не потому, что так принято.

Консул Франции в Монако со всевозможной деликатностью, но и не без иронии объясняет мне, что присутствующие пользуются этим правом и этой свободой. Все соглашаются, хотя никто не верит, что это правда.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация