После этого похода в казне появился еще один предмет, не входивший в саадачный набор, но органично с ним сочетавшийся. В октябре 1656 года Россия, опасавшаяся чрезмерного усиления шведов, занявших Познань, Варшаву и Краков, заключила с поляками перемирие и начала военные действия против Карла X. Сие дипломатическое действие, конечно же, было и в интересах Польши, так что Алексей Михайлович не сильно удивился, когда в Москву из взятого русскими войсками Вильно прибыл обоз с дарами польской шляхты. Царь не стал вдаваться в подробности, кто прислал золотые кожи для обоев дворцовых помещений и золоченую мебель – шляхтичи или гетман Брюховецкий да князь Ромадановский. Но одна из вещиц «польского дара» приглянулась государю. Это был тонкий, прямой кинжал дамасской стали. Работы скорее всего немецких или итальянских мастеров. У самой гарды – миниатюра: святой Георгий поражает копьем дракона. Так ведь полки русского царя поразили и поляков, и шведов…
– Не сходя с коня, – улыбнулся царь Алексей Михайлович, любовно коснувшись рукояти кинжала.
Рукоять кинжала была украшена огромным, по сравнению с размерами кинжала, рубином. А еще на рукояти были те же камни, что и на саадачном наборе: изумруды, рубины, сапфиры, бриллианты старинной огранки…
– Эх, жаль, что у меня лишь кинжал, а «саадачный набор» – в оружейной палате, – с горечью сокрушался нынешний Михаил Иванович Романов.
Из всей своей немалой и весьма дорогой коллекции создатель новых российских крупорушек более всего ценил именно этот кинжал. Он и хорош был необычайно, и ценности неимоверной. Ради этого кинжала и панагии XVI века с большим бриллиантом пришлось обанкротить целый военный завод в Нижнем Тагиле. Но ничего не попишешь, продавец запросил много.
Особо же Михаил Иванович любил кроваво-красный рубин в рукояти кинжала. «Яхонт», как его называли на Руси. Этот камень особенно ценили русские цари: Иван III, Иван IV Грозный, царь Михаил и царь Алексей «Тишайший». И он ценил, Михаил Иванович Романов, ибо, как полагали в старину, «камень сей врачует сердце, мозг, силу и память человека».
– Кто яхонт червчатый при себе носит, – говаривал Алексей Михайлович Романов, поглаживая любовно рукоять старинного кинжала, – тот снов страшных и лихих не увидит…
Не известно, видел ли лихие сны Алексей Михайлович, а вот Михаил Иванович видел их по три на ночь.
Первый сон был связан с директором того оружейного Нижнетагильского завода, который Михаил Иванович обанкротил в 1998 году. Умер директор от сердечного приступа. И, умирая, якобы проклял Михаила Ивановича и пообещал ему страшную смерть: «Как мне он пронзил сердце своей подлой махинацией, так пусть и ему пронзит сердце то, что ему дороже всего».
Звучало несколько высокопарно, как в сказке, а в сказки Михаил Иванович принципиально не верил. Да и Лика Семеновна, доверенное лицо Романова в окружении старого директора, побывавшая при его последних минутах в палате горбольницы, могла что-то напутать или даже преувеличить. Была она дама романтическая. С одной стороны, это хорошо, потому что ее услуги ничего Михаилу Ивановичу не стоили. Если не считать утомительных для него ночей с нижнетагильской девственницей. С другой стороны – плохо: она напутала, а ему теперь переживай.
Второй страшный сон, что каждую ночь настырно его посещал, был связан с пугающими болями в левой нижней части живота. Врачи говорят, что если утром болит низ живота, то возможно, это просто приступ радикулита, который «ирридирует» в живот. Если радикулит – это не страшно, от этого не умирают. А умирать Михаилу Ивановичу страсть как не хотелось. Потому что детей у него не было, и ему страшно было представить, кому достанется после его кончины коллекция старинного оружия, по самым приблизительным оценкам, стоившая около 80 миллионов долларов. Но с другой стороны, может, это и не радикулит, а вовсе рак? Но когда он взмокшими от страха пальцами начинал мять низ живота, боль проходила, и он пускал газы, что тут же приносило душевное успокоение. Значит, поживет еще.
Третий страшный сон был связан с совершеннейшей реалией. Это была не предполагаемая смерть от рака, а вполне реальная возможность умереть от руки киллера, посланного Ашотом Багдасаровым.
Ашот был тоже страстным коллекционером. И вроде бы не были они прямыми конкурентами. Ашот, король трикотажа, собирал предметы, так или иначе связанные с Наполеоном Бонапартом. Бонапарт интересовал Михаила Ивановича лишь постольку, поскольку был он иноземный государь, разбитый русской армией. Михаил Иванович Романов был большим патриотом, да и не могло быть иначе с такой фамилией. И жить бы им и жить в параллельных мирах, если бы…
Если бы собиратель холодного оружия Михаил Иванович Романов в 2003 году на международном аукционе «Сотбис» не перебил покупку у Ашота Багдасарова.
Лот №5. Сабля в ножнах, подаренная Бонапарту Французской республикой в 1799 году за Египетский поход…
Для Михаила Ивановича тут самое главное было то, что работа уникальная. Имени мастера он не знал. Клинок был дамасской стали, с золочением части, примыкавшей к рукояти. Рукоятка и коротенький эфес были сделаны из золота. Равно как и ножны, украшенные тончайшим кружевом золотой накладки по центру. Лепестки из золота, словно чешуя крокодила, покрывают их нижнюю часть. Плотным золотым покрытием украшена и часть ножен, примыкающая к эфесу. Рукоять сабли завершалась золотой головой льва с глазами из изумрудов.
Ашот был наследственным миллионером. Разница между ним и его прпедками была лишь в том, что они были теневыми королями трикотажа, держали тайные фабрики, подпольные цеха. А он был официальным королем, и фабрики у него были открытые, и сбыт некриминальный. И он мог вполне официально приобретать предметы, которые он коллекционировал, на международном аукционе «Сотбис», а не в подсобке овощного магазина. Его дед, отец и дядя «коллекционировали» золотые десятки эпохи Николая II. Тоже, как говорится, спасибо за это им большое. Но его коллекция… она не уступала даже многим французским и американским.
Ашота сгубило самомнение.
Наполеон говорил Меттерниху: «Государи, рожденные на троне, не могут понять чувства, которые меня воодушевляют. Они возвращаются побежденными в свои столицы, и для них это все равно. А я солдат, мне важны честь и слава, я не могу оказаться униженным перед моим народом. Мне нужно оставаться великим, славным, возбуждающим восхищение».
Так и Ашот, родившийся на троне трикотажных королей, не боялся конкурентов. И не боялся поражения. Вот почему он заказал в одном из лондонских банков миллион фунтов стерлингов наличными, посчитав, что этого будет вполне достаточно. В обеспечение покупки на аукционе у него был с собой чек.
Ну, кто при стартовой цене в 200 тысяч фунтов стерлингов мог предположить, что сабля уйдет за миллион двести?
Именно такую сумму предложил Михаил Иванович Романов.
Но, победив, он не испытал радости победы.
Потому что прямо там, в аукционном зале, к нему подошел долларовый миллиардер в дешевом, пахнущем потом пиджаке, со съехавшим набок старомодным галстуком, и прошипел сквозь выбитые в юношеской драке зубы:
