И вдруг телефонный звонок... Целенькая брошенная машина в районе химзавода, без ключей зажигания, без личных вещей и документов владельца, только следы крови на переднем сиденье.
Опять выехал на место Коржев. И тут оказалось, что место убийства Кордина, покушения на убийство Лебедева и район химзавода довольно недалеко друг от друга расположены.
О чем это говорило? О том, что город убийцы знают, есть у них тут люди, способные предложить, куда лучше всего спрятать машину, поскольку рощица у химзавода редко посещается горожанами из-за ядовитых выбросов. Но в то же время — не местные убийцы. Иначе бы машину куда подальше завезли, хотя бы в какое село, из тех, что вокруг. Хотя там, конечно, свидетели найдутся всегда. Словом, рассуждая логически, никаких четких и удобных для следствия выводов.
Как машина оказалась брошенной в районе химзавода?
Ну, этот вопрос из простеньких. Скорее всего, завладев машиной и спрятав ее в городе, связались с покупателями далеко за пределами области. Это надо будет на междугородной поспрашивать, хотя и очень приблизительно описанные приметы братьев у него уже были.
Скорее всего, в разговоре что-то не заладилось: не захотели брать машину покупатели или оттягивали сроки сделки. А машина в крови, следки смыть можно, след убийства всегда останется... И земля под ногами уже горит, по следку-то сыскари идут...
— Не выдержали нервишки у убийц, — так рассудил Михаил Коржев. — Вот и подбросили машину.
Эксперты машину осмотрели самым тщательным образом.
И много еще вещдоков и ценных экспертиз дали Коржеву, необходимых для дальнейшего хода следствия.
Следующий заход...
Машину брали наверняка в центре — у вокзала, у ресторана, у универмага, если не поздно вечером. Если поздно — почти наверняка у вокзала. Надо опросить возможных свидетелей. Самого Кордина многие в городе знали, он, как и Лебедев, из старожилов. А город не так уж и велик. По имени не знают, так в лицо всегда признают.
А у автомобилистов еще и такое есть — машину знают. Вот машину припомнят, а с ней и водителя...
Стали опрашивать возможных свидетелей. Через милицию, в основном, специальное поручение прокуратура дала городскому уголовному розыску. И еще много других, но это самое первоочередное. Конечно, вскорости нашли таких людей.
Показали они, что Кордин сидел за баранкой, Лебедев выходил купить сигарет в киоск, киоскерша показала. И еще двое видели — водитель служебной машины, ждавший приезда начальства с очередным поездом, и лейтенант милиции, возвращавшийся с дежурства, в гражданском, домой.
Показания всех совпали в главном: в машину Кордина на вокзальной площади сели три молодых парня. И машина тронулась с места.
Никаких особых подозрений парни те у свидетелей не вызвали. Садились добровольно. И добровольно, судя по всему, Кордин взял пассажиров. А сам промысел сей извозный предосудительным в городе не считался. Если и запомнили, может, потому, что как-то парни те, перед тем, как сесть в машину, подозрительно вокруг озирались, не глядит ли на них кто. Но с глазами свидетелей их глаза не встретились, — кто был далеко, кто в киоске, кто в машине, — так что сели спокойно.
Опять же, лица их были видны плохо, и описали их только в общих чертах.
Но это уже серьезные показания. Как говорится, снаряды ложатся все ближе к цели.
Конечно, машина много дала. И главное, четкие «пальчики». Были «пальчики» и на предметах, изъятых следователем — на магнитофоне, кассетах, ключе от бензобака, декоративной головке с рычага переключения коробки передач... Послал Коржев запросы. Если парни сидели, если проходили по «делам», то наверняка отыщутся их «пальчики».
А тем временем и нож нашелся... Тот самый, которым резали и Кордина, и Лебедева... Как нашелся, случай анекдотичный, но в интересах следствия я «покупку» Миши Коржева раскрывать не буду. Так сказать, представляющий тайну следствия профессиональный прием. А дальше — дело техники. Судмедэксперты однозначно утверждают, что именно этим ножом были нанесены смертельные удары Кордину и ранен Лебедев.
Нашелся после долгой и утомительной процедуры и владелец ножа. Он вспомнил, при каких обстоятельствах этот нож у него пропал.
Память очень освежает, если тебе за признание, что нож твой, грозит срок за убийство. И алиби нет толкового. Впрочем, старика того в убийстве и не подозревали. Однако дали понять, что вспомнить все обстоятельства пропажи придется.
И он вспомнил с ненужными ни следствию, ни читателю подробностями, как пришли к нему за закусью (он солит отменные грибы, с урожая до урожая хватает) знакомые парни. Выпивают они, но не больше других. Этим ножом острым хлеб резали. А ушли, стал он искать нож, чтоб лучинку для зубочистки выстрогать, а ножа и нет. Точно — братья и взяли.
— А откуда знаете, что братья?
— Так они и сами себя так зовут. Брат да брат.
— Может, в бандитском значении — братан?
— Нет. Братья, точно и есть братья. Похожие, обоє раскосые глазами.
— Так, может, одной национальности и все?
— Нет, точно братья. Их все, кто даже имен не знает, братьями и кличут.
— А кто все?
Вышли еще на двоих знакомых братьев.
Круг поиска братьев по крови сужался.
Оставалось всего ничего: найти убийц и получить их признания.
Постепенно удалось и это сделать Михаилу Коржеву. Но времени на расследование убийства Кордина, при та- ких-то следках, ушло, как ни странно, гораздо больше, чем тогда, в начале следствия, казалось.
На втором этапе поиска уже конкретных, казалось бы, известных следствию преступников, было особенно важно создать, что называется, их психологический портрет...
Первое, на что обратил внимание молодой следователь, — особая дерзость и чрезмерная жестокость убийц.
Убить человека для них как стакан воды в жару выпить. Не просто в удовольствие, а в охотку. То есть без проблем, и приятно.
Убивали конечно же ради наживы. Но словно бы и в радость, с куражем.
Как будто самоутверждались через издевательства и надругания над жертвами.
О чем это говорит? Скорее всего о том, что убийство у них не первое. И, увы, не последнее. Должен за ними тянуться след: есть кровь и до убийства Кордина, будет и после. С одной стороны, надо быть с ними предельно осторожными, — они пойдут до конца. С другой стороны, надо спешить. Чем быстрее и талантливее окажется он, следователь прокуратуры Михаил Коржев, тем больше человеческих жизней удастся сохранить.
— Должен быть след, а может и следы, — решил Михаил.
Он думал об этом деле, листая страницы других дел, ведя допросы свидетелей, потерпевших, подозреваемых по этим другим делам, а перед глазами стояли наглые, возбужденные только что пролитой кровью братья и третий, Дробов.
