Знаменитый пятизвездочный отель берег свою репутацию.
Рене Шарден, стоя на лоджии своего номера, с которого хорошо просматривались и море и двор аквапарка, находившийся в глубине двора отеля, опустил бинокль. Этот внешне обычный оптический прибор позволял доводить укрупнение объекта до значительных пределов. Он и прочитал даже диагноз, установленный гостиничным доктором: «инфаркт миокарда».
А направленный микрофон позволил Рене услышать разговор врача и администратора из «рецепции».
— Что вы хотите? Эта дама с самого начала отдыха у нас была излишне экзальтирована: без удержу посещала сауну, жарилась на солнце без бюстгальтера, — нельзя так обращаться со своим здоровьем в ее возрасте...
— Да и последний случай: на пару минут заклинило дверь в лифте, так она чуть не пробила стальную обшивку своими перстнями, всю исцарапала, можно и сейчас увидеть. А потом побежала. Видимо, психика ни к черту...
— В Центральной Европе женщины вообще с ума посходили...
— Вообще, мне кажется, у нас в мусульманском мире женщины ведут себя строже, без бюстгальтеров не мотаются и живут в результате долго.
— Может, прямой связи тут и нет... Но, конечно, нельзя так себя запускать.
...Рене удовлетворенно втянул «перископ» направленного микрофона, убрал оптику в футляры, а футляры в сейф, за который платил администрации отеля 10 долларов в сутки, взял пакет с пляжными принадлежностями и направился к лифту.
На этот раз с лифтом никаких приключений не произошло.
Прежде чем улечься в своем шезлонге (махровое турецкое полотенце надежно блокировало попытки занять его место), он поднялся в кафе-ротонду на самом берегу моря, налил сам в высокий стакан минеральной воды со льдом и хотел было этим ограничиться, но в последнее мгновение передумал и заказал чашку двойного кофе-эспрессо. Когда он шел, лавируя между шезлонгами клиентов отеля, в свой угол парка и руки у него были заняты, к нему пристроился и пошел рядом в ногу молодой белобрысый парень — высокий, тощий, с прыщавой наглой физиономией.
— Вы говорите по-французски? — спросил он.
— Разумеется, — ответил Рене.
— Вы богатый человек?
— Не бедный, но вас это мало должно касаться.
— Как сказать. Если вы не бедный человек, вас не затруднит дать мне некую сумму денег, не очень большую, в долг без отдачи?
— Не понял? — внимательно всмотрелся Рене в прыщавую физиономию.
— Дело в том, что мне по фигу, чем вам так насолила та немочка. Может, она бывшая ваша любовница и сильно надоела... Поверю. Бабенка действительно надоедливая...
— Вы о чем, мой юный друг?
— О тот же, о чем и вы сейчас думаете...
— О чем же?
— Я был с вами в лифте.
— Со мной многие бывают в лифте, тут нет состава преступления.
— Зато он есть в ваших действиях. Я все видел.
— Что «все»?
— Как бабенка, увидев вас в лифте, перепугалась. Как она стала скрести дверь лифтовой кабины, как вы чем-то таким поерзали в кармане, и лифт вдруг встал, как она еще больше перепугалась, как вы, будто бы помогая, успокаивая ее, коснулись перстнем ее руки и на тыльной стороне ее ладони появилась крохотная царапина, как бабенка потом бежала, падала, словно убегала от преследователя, и наконец упала мертвой в бассейн аквапарка.
У Рене были заняты обе руки, а то он в сердцах мог бы и врезать по наглой роже.
— Если вы имеете в виду эту несчастную немку, то она умерла от инфаркта: перегрелась, наверное, переволновалась. Остальное — ваши смешные фантазии, — холодно ответил он шантажисту.
— Вот почему я прошу всего 500 долларов, — не смутился тот. — Можно тысячу немецких марок. Турецкая валюта меня не интересует. Здесь и так все оплачено. А дома деньги мне пригодятся.
— Инцидент исчерпан, диагноз поставлен, полиция ушла, — лениво перечислял Рене. — Вряд ли родственники дамы будут требовать возбудить уголовное дело.
— Ну, хорошо, 300 долларов.
— И куда вы пойдете с этими фантазиями?
— Я пришел к вам.
— Значит, идти в другие места и вовсе нет смысла?
— Хорошо. Сто долларов.
— Я не ношу с собой деньги, вы сами напомнили — здесь ведь все оплачено. «Олл инклюзив». Я готов вам помочь материально. Но не потому, что вы поделились со мной некоей особо интересной информацией, а просто так, потому что вы мне понравились.
— Вообще-то я традиционной ориентации...
— Я не это имел в виду, — Рене с отвращением отвел взгляд от прыщавой розовой мордашки своего соотечественника.
— Вы меня не поняли. За сто долларов я готов...
— Спасибо, не надо. Вы здесь один отдыхаете? — спросил Рене.
— Один. Скукота. Снял бы девочку, но родители, купившие мне эту путевку, нарочно не дали мне ни сантима карманных денег. Вот и приходится, обитая в номере пятизвездочного отеля, подрабатывать.
— Не могу сказать, что способы зарабатывания денег, которые вы выбираете, самые удачные.
— А, — беззаботно рассмеялся прыщавый отрок, — что умею. Выбор-то небольшой.
— Хорошо. Приходите сюда, на набережную. Вечером — часов в десять, когда стемнеет. Выпьем по рюмке коньяка...
— Турецкий коньяк — ужасная вещь...
— Ну, по чашке чаю, кофе, по стаканчику вина...
— А вино мне нравится, особенно сухое красное.
— Вот и отлично. Я принесу ваши деньги.
...За час до ужина, перед самым закрытием бюро «Отдых на воде», располагавшегося здесь же, на пляже отеля, Рене взял до утра за отдельную плату комплект аквалангиста, сложил его в большую черную сумку и оставил рядом с шезлонгом на набережной, в самом ее конце, где уже начиналась ограда отеля, отделявшая благоустроенную часть кеммерского побережья от дикой и скалистой.
Плотно поужинав, в черной рубашке и черных шортах Рене спустился на набережную, прошел влево до конца, где почти у самой ограды стоял его шезлонг, и стал ждать; через несколько минут появился его находчивый соотечественник. К этому времени Рене уже знал, что Поль Леклерк действительно занимает один двухместный номер, за телефонные звонки расплачивается картой и не замечен в единственном в отеле ночном платном баре. Запросив информационное бюро, сотрудничавшее с их системой в Париже, Рене выяснил, что Поль — отпрыск небогатой, но вполне обеспеченной семьи торговца мебелью, студент «Эколь нормаль», в учебе достиг малого, талантами не отличается, был застигнут отцом за занятиями сексом с лицами обоих полов, за что был нещадно бит, полицией привлекался по мелочам, постоянного криминального досье на него нет.
