Вот тогда то Тимур Маев и появился в Максимове, где принял у Верочки её наработки по золотому комбинату и, засучив рукава, взялся за разматывание связей Чармен.
Чармен появилась в Максимове в 1996 году. Вышла замуж удачно. Ну, это ей в Кишиневе казалось, что удачно: жених из Подмосковья, деньгами сорит, как Ротшильд, машины – не ниже шестисотого «мерседеса», костюмы от Версаче и Кардена, на худой конец – от Зайцева и Юдашкина.
И не бандит какой-нибудь, хотя по разговору и можно подумать, что бандит. Да и друзья, что с ним приехали обговаривать торговлю германскими автомобилями через Кишинев на Москва были, с виду не очень чтобы так. Нет, одеты хорошо, и даже без татуировок. Но держались очень гордо. И деньгами сорили. Но никто из местных, из шпаны кишиневской, на них не наезжал. То есть, конечно, может и наезжали кто. Даже говорили, кто наезжал. Но тех, кто наезжал, нигде потом не видели. Они пропали, вместе с машинами, в которых поехали «на стрелку». Так что – нет человека, нет, проблемы. А москвичи остались, тем более, что у жениха удостоверение помощника депутата Госдумы от какой-то партии, удостоверение академика Академии мелкого, среднего и крупного бизнеса, большой золотой орден Святого Коловрата с мечами и кинжалами.
А Чармен была в Кишиневе первая красавица. Ну, и приданое за ней было хорошее. Но главное, охота было ей мир поглядеть.
Поглядела. Но недолго. В Максимове молодого мужа убили. То ли не те машины привез для максимовских золотодобытчиков, то ли, что скорее, столкнулся в деле торговли машинами с другой подмосковной группировкой «помощников депутатов».
Но грустный факт налицо: осталась Чармен в незнакомом городе одна. Одна. Хорошо еще, осталась она в коттедже, который был год назад куплен покойником, в том смысле, что купил то, когда ещё жив был, конечно, – для остановок, когда по делам приезжал. По его словам, у него коттеджи такие куплены были в шести городах России, концы остальных она не нашла, но один был к её услугам. Плюс была бригада мужа, которая без босса растерялась и её можно было брать голыми руками.
Юная молдаванка оказалась девчушкой с хваткой.
Она выяснила, кто убил мужа, к которому она за неделю семейной жизни успела привязаться, и казнила этих троих отморозков лютой смертью.
Их нашли в соседнем березнике, в километре от Максимова, подвешенными к березам за мошонки: судя по гримасам, которые запечатлелись на окостеневших лицах, страдали они перед смертью сильно.
А потом Чармен огляделась, и, поскольку в автомобилях ничего не понимала, а в Кишиневе работала оценщицей в комиссионно-антикварном магазине, и имела страсть и влечение ко всему блестящему и незабываемо красивому, то и подалась она в столь популярный в Максимове золотой бизнес.
Уже через месяц городок замер от ужаса и почувствовал железную хватку нежных пальчиков Чармен на своем горле.
Разрозненные цепочки самостийников-несунов и воров-индивидуалов Чармен стала объединять в группы, в звенья, в цепочки.
Городок просто таки завонял от десятков трупов конкурентов, которые не соглашались работать на Чармен «из процента».
И то сказать, у неё почти не оказалось исходного капитала даже для мелкого бизнеса, но зато была в распоряжении осиротевшая бригада отморозков, готовые за неё в огонь и в воду.
Господи, как только ни убивали несунов, отказавшихся от сотрудничества, в первое лето правления Чармен в Максимове.
Их закалывали ножами по дороге с работы в плотной толпе, их подстреливали из снайперской винтовки во время домашнего чаепития, их сжигали вместе с семьями в подсобках и дачных домиках, кого-то перед смертью пытали, кого-то запугивали, насилуя жен и дочек, избивая сыновей и матерей.
Самых крутых Чармен приловчилась сдавать милиции. То есть такие доказательства представляла, что милиции – одно удовольствие брать, а прокуратуре – расследовать.
Вот это Тимура Маева и насторожило спервоначалу. Уж больно легко до суда доходили дела последних месяцев по «золотому заводу». А копнул, чуть почистил – и вот оно, прелестное личико Чармен за всем этим светится.
Отморозки свои пальчики везде оставляли. Так что их то он взять тоже мог быстро и без напряга. А вот к самой Чармен – ничего. Только подозрения. А их, как известно, к делу не подошьешь. Так что окружил Тимур Маев молодую предводительницу банды со всех сторон, а, – как у лисы в известной притче с зеленным виноградом – не дотянуться. Ждать надо, когда она сама ошибется. А тем временем и город Максимов Тимур Маев «окружил». Наладил контакт с милицией, ФСБ, налоговой полицией, соседними воинскими частями. Стали рейды устраивать на дорогах. Ну, что сказать? Пару раз хорошие «эшелоны» взяли с золотишком. Большой урон понесла группировка Чармен. Но очень быстро оправилась, Тимур Маев подсчитал, как быстро она оправилась и снова снарядила «караван» на Клайпеду, и ужаснулся. При таком размахе хищений скоро золота в России не останется. Тем более – кризиз колебания зеленого коридора, на русское золото вся надежда. А тут-такое.
И вдруг – тишина.
По данным прокурорской разведки, столкнулась Чармен с какой – то московской бандой. И что интересно – во главе этой банды тоже, по слухам, женщина, по кличке Игуана.
Это ещё хорошо, что полковник Патрикеев и генерал Маев (госсоветник юстиции III класса, – фактически, генерал-майор, старший следовательно по особо важным делам при генпрокуроре России) случайно как-то в Доме писателей на вечере современного русского триллера встретились, обменялись заботами, и вышло интересно и перспективно. Группировки Игуаны, оказалось, им обоим кровь портили.
Игуана была в силе. Не какой-то заезжей молдаванке ей поперед дороги вставать. Трупы опять стали появляться вокруг города Максимова в большом количестве.
Половина группировки Чармен полегла в боях. И человек 25 из тех, кто на неё в Максимове работал «по золоту».
И что интересно: на всех «новых» трупах милиция и прокуратура находила следы жесточайших пыток. Словно тут орда фашистская прошла. Как после уборки в застенках Мюллера на Принцальбрехштрассе в Берлине. А это русские своих же русских так жестоко.
– Значит, надо им что-то узнать? – без большой головной боли догадался Тимур Маев.
Когда в машине были взорваны последние пятеро из «братков» мужа Чармен и она осталась одна, Чармен пропала.
Вот только что была под колпаком милиции, ФСБ, прокуратуры. И вот уже нет её.
Маев всю округу на уши поставил. Привлек соседнюю в/ч, провели обыски по всему городу. И нашли в одном из гаражей сгоревшую «ауди». Труп явно женский. Опознать невозможно. Но вот вещи – обгорелое золотое ожерелье с брильянтами, кольца, серьги тоже с брильянтами – опознали.
Выходило, что убили Чармен.
И опять – нет человека, нет проблемы.
Все надо прокуратуре заново начинать. Кто на новенького? Милиция выдвинула свою версию-это расправа Игуаны с провинциальной принцессой, умевшей быть неучтивой и неуступчивой.
