Тут же распространился слух: Нгамбези пригрел во дворце злого мага. С помощью его чар тиранит население.
А на самом деле во дворце царила не меньшая паника: предметы загорались, жена начальника охраны Тотобли-то — задушена, командующий танковыми войсками Бобо исчез. Танкисты остались без руководства.
На улицах собирались толпы людей. Намеревались идти к Белому дворцу — потребовать выдать злого мага на расправу, прекратить поджоги…
Аджио понял: часы жизни сочтены.
По просьбе начальника охраны — Тотоблито в отличие от покойной жены был истинным христианином — во дворец прибыл миссионер Хуан Суарес. Тотоблито знал его несколько лет.
Авторитет Суареса в столице — высок. Среди тех, кто собирался штурмовать дворец, было немало христиан (многие африканцы сочетали эту религию с традиционными верованиями).
Нгамбези, узнав от Тотоблито, что Суарес во дворце, неожиданно потребовал привести его. К этому моменту Аджио — уже связан, спрятан в подвале.
Нгамбези сказал:
— Суарес, обратись по радио к жителям. Убеди: никакого злого мага нет. Нгамбези не насылает беды на подданных.
— Я готов! — ответил миссионер. — Скажу больше, мой президент. Могу попытаться остановить «шабаш дьявола»! — так Суарес назвал эпидемию самовозгораний. — Все происходящее — наказание. Ведь во главе страны стоит закоренелый язычник!
— Что имеешь в виду?! — вспылил Нгамбези.
Образ холодильника, набитого человеческими органами, возник перед мысленным взором миссионера. Его сердце как никогда приблизилось к тому, чтобы попасть за белую дверцу. Но страх не мучил…
— Вы должны отречься от мрачного людоедства! Немедленно креститесь! И огненная беда отступит!
Страстная речь миссионера подействовала: президент согласился.
Миссионер Суарес тут же с омерзением извлек из обгоревшего холодильника малость прожарившиеся останки политических противников Нгамбези. Закопал в саду Белого дворца. Творил при этом молитвы.
Удивительно, но возгорания предметов действительно прекратились.
Потрясенный могуществом Суареса, президент при крещении захотел взять новое имя, которое было не совсем библейским. Суарес, из дипломатических соображений, не стал возражать…
Суарес выступил с обращением к жителям столицы: происходящее — наказание за безбожие, президент готов принять христианство. Этого желает и своим подданным.
Тут же в Белом дворце Нгамбези крестили. Теперь президент страны именовался Хуан Суарес Нгамбези. В честь обратившего в христианство проповедника…
Колдун Аджио был освобожден из подвала… Увидев во дворце миссионера, сообразив — старый знакомый пользуется теперь огромным влиянием, Аджио попытался поговорить с ним. Дело было очень важным… Суарес словно не замечал его.
Осторожный колдун, опасаясь за свою жизнь, незаметно следовал всюду за проповедником: Аджио знал — Суарес не даст остальным придворным расправиться с ним…
Нгамбези как будто забыл о колдуне… Тот нервничал: дело к миссионеру было крайне серьезным и не терпело отлагательства.
В пригороде Санкт-Петербурга
— Невероятно! Она не могла разложиться до такой степени, и чтобы никто не заметил… — интеллигентный дядечка, первым обнаруживший труп, глубоко дышал — будто долго находился под водой.
— Само собой, — устало проговорил милиционер из патрульной группы, прибывшей по звонку. — Здесь круглые сутки кто-нибудь вертится… Нашли бы сразу.
— Я пришел выбросить торшер и… Знаете, первой мыслью было уйти, как будто ничего не видел… Одолел страх!
Милиционер устало махнул рукой.
— Ее подбросили сюда уже мертвой… Может, везли к речке, но там на шоссе весь вечер дежурила ДПС… При них не могли остановиться и вытащить тело… Нашли ближайшую помойку… — он повернул голову к следователю — тот направлялся от экспертов, работавших за каменной стенкой, у которой стояли мусорные баки, в их сторону.
— Есть сильное подозрение: это Снежана Короткова… — проговорил следователь.
— Здешняя?.. — спросил патрульный.
— Да, только сегодня мать оставила заявление… Поеду к ней…
Следователь забрался в свою «Ладу», завел двигатель…
49
— Суарес!.. Да обрати же, наконец, на меня внимание! Выслушай!.. Ты спас меня от смерти. Хочу отблагодарить тебя!.. Хочу открыть тебе такое, после чего ты не сможешь ни спать, ни есть.
Миссионер повернул голову.
— О чем ты говоришь?.. — он по-прежнему шел по коридору.
— Помнишь, ты хотел знать, кто убивает обезьян в джунглях?.. Если можешь сделать так, чтобы мы с тобой выбрались из Белого дворца, я помогу тебе разгадать тайну… Перед тем как военные посадили меня в джип и привезли к президенту, я кое-что узнал…
…Суарес остановился. От слабости покачнулся, но колдун предупредительно взял его под руку, помог пройти полдесятка метров, — рядом был удобный холл.
— Я буду помогать тебе, Суарес… — заверил колдун. — Ты теперь немощен, но Аджио не растерял силы…
Миссионер в измождении опустился на резное деревянное кресло. Бросил на стоявший рядом низенький столик на кривых ножках пачку газет. Некоторое время неподвижно сидел, уставившись в одну точку где-то на мраморном полу перед ним.
Колдун терпеливо ждал…
Чувствовал себя миссионер невероятно плохо. Болезнь — рак одного внутреннего органа — в последнее время прогрессировала стремительнее. Он не наблюдался у врачей, но по тому, какими неодолимыми стали охватывавшие его приступы — слабость, он задыхался и покрывался потом, — Суарес чувствовал — на этом свете остается пройти маленький путь.
Природная пытливость, желание разгадать давно тяготившую тайну победили…
— Смотри, Аджио, если ты ввел меня в заблуждение… На этот раз…
— Нет, Суарес! — колдун смотрел покровителю прямо в глаза. Миссионер мог поклясться: колдун — искренен. — Я не обманываю… Я расскажу тебе, что знаю. Сам поймешь — тебе надо покинуть дворец и поехать со мной…
— Хорошо… Я распоряжусь, чтобы Нгамбези предоставил машину… Думаю, армейский джип подойдет лучше всего…
— Джип — хорошо! Но лучше, чтобы никто ничего знал. Суарес, вызови из города такси. Покинем дворец ночью, тайно. Так, чтобы никто не проследил, куда поедем…
50
Кожедуб в Центральной Африке
Колонна старых итальянских грузовиков медленно ползла по бездорожью. По тому, что в паре километров впереди виднелся тропический лес, Кожедуб понял: путешествие подходит к концу. Совсем немного, и они окажутся в лагере.
Угрюмый темнокожий человек-дьявол, рядом с которым сидел Кожедуб, за несколько часов пути не проронил ни слова. Несколько раз они останавливались: задней машине требовалось долить воды в радиатор.
