…Патрульный джип на одном из перекрестков Рамирес заметил издалека и поначалу какого-либо беспокойства не ощутил. Сама по себе картина мирно стоящего на дороге автомобиля дорожной полиции ничего особенного по себе не представляла – обычное дело, люди делают свою работу, присматривают за порядком на трассе. Но на этот раз все было немного иначе: вместо парочки местных полицейских на посту дежурили несколько человек – Рамирес разглядел троих в форме кубинской полиции и двоих в армейском камуфляже. Причем на пятерых кроме штатных пистолетов в кобурах приходилось целых три автомата. Такой расклад мог свидетельствовать лишь об одном: случилось что-то довольно серьезное.
Повинуясь знаку регулировочного жезла, Рамирес приткнул грузовик к обочине, заглушил двигатель и закурил, поджидая направлявшихся к машине полицейских. Двое. У одного в руках автомат на изготовку. Тот, что с автоматом, явно страхует первого – вероятно, старшего…
– Буэнос диас, сеньор! Ваши документы, пожалуйста! – старший наряда небрежно пролистал протянутые водителем бумаги и, поправляя кобуру на поясе, потребовал:
– Выйдите из кабины и откройте нам кузов!
– А что случилось, сержант? – Рамирес спрыгнул на асфальт, отметив, что второй полицейский уже успел забраться в кабину с пассажирской стороны и проверить, не прячется ли кто на спальном месте. – Вот, смотри – и в кузове нет ничего такого…
– Да уж случилось… – полицейский едва заметно ухмыльнулся в черные усы. – Группа неизвестных угнала вертолет. Представляешь, амиго?! Как в кино… Видно, крутые парни. Кто такие – никто не знает. Чужаки. Ты ничего такого на трассе не видел? Ну, странного?
– Да вроде нет, – Рамирес, естественно, тут же вспомнил своих недавних «пассажиров» – как же, забудешь такое! – и чуть было не ляпнул лишнего, но затем подумал о трех сотнях долларов, уютно лежавших в его кармане, о своей подписи, поставленной под грозной бумагой о неразглашении гостайны, и придержал язык. Лишь спросил: – А что за вертолет? Военный? Может быть, террористы?
– Нет, вертолет гражданский, – на этот раз открыто улыбнулся сержант. – Тут ведь самое интересное не что, а у кого угнали!
– И… у кого? – туповато повторил шофер.
– У наших «добрых соседей», вот у кого! С американской военной базы в Гуантанамо. Вон, видишь того придурка в белой каске? Это парень из «МР» – ихней военной полиции. Они там все на ушах стоят – вместе с вертушкой какой-то важный груз сперли, во как! Наше начальство, конечно, приказало несчастным гринго помочь, но и намекнуло, что больно уж суетиться не стоит. Но, думаю, кроме нас и американцев тех парней ищут и наши старшие товарищи – сам понимаешь, о ком я… А уж они шутить не любят – если решили найти, то найдут!
– Хе дос? – догадливо кивнул Рамирес и вновь почувствовал себя очень неуютно – тот парень ведь сказал, что они именно оттуда! Врал? Но если вертолет они угнали с базы гринго, то… может быть, и не врал… Рассказать этому сержанту обо всем – вроде хороший, свой парень? Тут Рамирес снова вспомнил про доллары, мысленно крепко выругался и принял окончательное решение: молчать! Ляпнешь сейчас про тех лихих ребят, и все – деньги отберут, да еще и кучу других неприятностей огребешь! А кто будет работать и семью кормить? Нет, только молчать!
– Ладно, заболтался я с тобой… – не ответив, сурово нахмурился полицейский. – Все, свободен – езжай! И это… лишнего не болтай!
– Да пусть у меня язык отсохнет, сержант! Я же понимаю – тайна! – горячо и вполне искренне заверил полицейского шофер и поспешил забраться в кабину, чтобы поскорее убраться подальше от начальства и поближе к своей кухне, где Мария, наверное, уже начала готовить вкусный ужин. Уже отъезжая от поста, Рамирес бросил прощальный взгляд в зеркало заднего вида и, с силой нажимая на педаль газа, хитро ухмыльнулся и показал оставшимся за спиной полицейским оттопыренный средний палец – правда, проделал это незаметно, опустив руку пониже…
…Будучи реалистом и скептиком, Орехов почти до последней минуты сомневался, что ничего не сорвется и план, предложенный Томпсоном, сработает. И лишь когда они благополучно перебросили ящики в грузовик кубинца и убрались с основной трассы, где на обочине остался брошенный вертолет, подполковник слегка расслабился и поверил, что большая часть работы сделана – и проделана блестяще, чего уж скромничать.
Когда Орехов допрашивал и одновременно, по сути, вербовал Томпсона, он и предположить не мог, что от выловленного в волнах пленника будет гораздо больше толка, чем можно было рассчитывать после того, как Стив согласился-таки помочь неведомым спасителям. Правда, подполковника тогда здорово развеселила нелогичность пьяного американца, поначалу заявившего, что ему очень не хотелось бы «навредить своей стране», а затем без особого сопротивления давшего согласие на сотрудничество. Чуть позднее Орехов вновь поднял заинтересовавшую его тему и спросил у протрезвевшего экс-боевого пловца:
– Слушай, Томпсон, вот ответь ты мне на один простой вопрос… Почему ты взялся нам помогать? Хотя сначала что-то там бормотал про нежелание вредить Штатам. Как-то слишком уж быстро ты дал себя уговорить. Ты явно не трус и не дурак и прекрасно понимаешь, что, помогая нам выкрасть спутник из-под носа у американцев, ты небольшую свинью своим соотечественникам все-таки подкладываешь. Вот я и хочу знать – почему?
– Спрашиваешь, почему? – Томпсон исподлобья посмотрел на подполковника и невесело усмехнулся. – Ты же сам мне недавно толковал про «использованный пипифакс» и про перерезанное горло, нет? Хорошо, я объясню тебе… С самого детства я был твердо убежден, что живу в лучшей в мире стране, где царят демократия, справедливость и закон. И поверь, для меня это были не просто красивые слова! Правда, потом я подрос и начал понимать, что не все кругом так уж замечательно. Пошел в армию – там ведь карьера, хорошие деньги, да и весь мир можно посмотреть! Именно это обещали вербовщики и рекламные плакаты. «Парни, вас ждут в Корпусе морской пехоты США! Эта служба для настоящих крутых ребят!» И я, дурак, поперся… Сначала был морпехом, а потом и в боевые пловцы попал – гордился ужасно! Как же – суперэлита флота! Я честно пахал, мне честно платили… А потом… Потом в компьютерной программе произошел сбой и я из элитного бойца превратился в простого зэка. Сначала долго не верил, что в моей стране человека вот так запросто можно оболгать и подставить – как неграмотного пастуха в какой-нибудь африканской деревне. Не верил! А когда суд насыпал мне целых двадцать лет за преступление, которого я не совершал, – поверил. Поверил и понял, что жизнь – дерьмо. Было так хреново, что даже какое-то время всерьез о самоубийстве подумывал. Но… передумал. Я сказал себе: «Стив! Эти ублюдки на двадцать лет засунули тебя в тюрьму. Они списали тебя, вычеркнули! Стоит ли им помогать? Нет! Что тебе теперь делать? Ждать! Даже двадцать лет когда-нибудь закончатся, и ты выйдешь. И тогда ты должен посчитаться с теми, кто украл у тебя жизнь. Для этого нужно сделать сущий пустяк: забрать остаток жизни у них…» Мне повезло. Фирма Доу вытащила меня из тюрьмы. Сейчас я свободен. Ну, почти свободен. И я хочу сделать то, что должен, – забрать жизни у тех, кто хотел украсть мою. Для этого я должен вернуться в Штаты. Я помогу вам, а вы поможете мне.
