Это был крупный мужчина, не самый молодой, конечно, но ему все равно еще рано было жаловаться на старческий склероз. Высокий голос никак не вязался с широкими плечами. Капитану казалось, что обладатель таких габаритов должен говорить куда более серьезно и внушительно. Слова его просто обязаны быть весомыми булыжниками.
– Спать пока не ложись. Скоро амир Азамат тебя навестит, – сообщил этот здоровяк, поставил пакет рядом с ведром и вышел.
Часовой закрыл дверь. Консервные банки тонко и многократно звякнули, показывая, что сигнализация работает без перебоев.
Капитан протянул руку, взял пакет и проверил его содержимое. Принесли немного. Две лепешки, которые в Дагестане называются фу, и кусок овечьего сыра. Он обычно бывает соленым, как помнил капитан. Этот, конечно же, окажется точно таким же. Но есть надо, чтобы вернуть себе силы. А что соленый – это не страшно. Воды полное ведро. И унитаз рядом. Главное, чтобы и в самом деле, как предупреждал Назирхан, не провалиться в эту дыру.
Капитан Вьюгов обычно неплохо ориентировался в темноте. Во всяком случае, он так считал, но всегда сталкивался только с той темнотой, которая называется неполной. Капитан знал, что полная бывает лишь в изолированных помещениях, куда никакой свет не проникает, где нет ни малейшего подобия окна, даже узкой щелки под дверью, ведущей в соседнее, освещенное помещение.
Здесь была именно такая темнота, полная, в которой даже хищные ночные птицы и звери ничего не видят. Им нужно, чтобы сияла хоть одна звезда. Здесь светить было нечему. Только в таких помещениях начинаешь понимать полностью слепых людей, воспринимать мир так, как они.
Вьюгов попытался вслепую пройти от импровизированной кровати до противоположной стены и быстро уткнулся вытянутой рукой в холод камня. Назад он вернулся так же осторожно, но точно, и ящики не задел. Так он начал привыкать к своему «гостиничному номеру», но долго заниматься этим ему не дали.
Откуда-то издалека послышались звук шагов и негромкая человеческая речь. Правда, слов разобрать было невозможно. Как и во всех подобных помещениях, создавался эффект эха, который уже в трех шагах искажал звук. Да и говорили, скорее всего, не на русском. Шли двое. Потом к ним присоединился третий. Нетрудно было догадаться, что это часовой. Он и открыл дверь.
Вошли эмир Назирхан и амир Азамат, который сам держал в руке фонарик. Быстрыми движениями кисти он поочередно осветил все углы кубического грота, словно проверил их. При этом по небольшому помещению метались тени. Позади Тимирбекова горели два фонаря. Они тоже что-то освещали, множили каждое движение любого человека, находившегося в этом подземелье.
Пленный капитан встал. Он намеренно поднимался тяжело, показывая свое нездоровое состояние. В действительности Вьюгов чувствовал себя не так уж и плохо, но решил, что лучше будет, если противники сочтут его слабым, не способным к активным действиям. Естественная хитрость в положении человека, которому обещают расстрел в качестве самого дорогого подарка. Каждое живое существо, конечно же, стремится избежать такой участи.
Но и боль свою капитан изображал с достоинством. Он умел это делать. Достоинство нравилось амиру Азамату. Это Вьюгов заметил сразу, еще там, внизу, в долине, при первой встрече.
– Как устроился, капитан? – спросил Тимирбеков.
– Как условия позволили. Не жалуюсь. Наверное, это даже лучше, чем зиндан
[2]
.
– Я тоже думаю, что здесь тебе лучше. Зиндан у нас тоже есть, но там скучно. Нет смысла выставлять часового рядом с ним. Снизу даже улитка не выберется. Поговорить не с кем. А здесь хоть часовой за дверью ходит. Есть возможность пообщаться.
– Если бы сюда еще и электричество провести!..
– Ты знаешь, как мы заряжаем аккумуляторы для наших нужд?
– Я впервые у вас в гостях, амир. Откуда мне знать!
– У нас есть тренажерный зал, в котором всегда как минимум два человека сидят на велотренажерах, подключенных к генератору. Я хочу, чтобы мои парни всегда были в хорошей физической форме, поэтому совмещаю приятное с полезным.
– Похвальная забота.
– Мы пришли к тебе, капитан, чтобы задать несколько вопросов, – серьезно сказал Назирхан Мухаммадтахиров. – В них нет ничего преступного, и ты можешь на них ответить.
– Я тоже так думаю, – сказал Азамат Тимирбеков.
– Спрашивайте, – согласился капитан.
– Зачем в село проехали бронетранспортеры и грузовики с солдатами?
– Проверка паспортного режима. Внеплановая. Знаете, как это делается? Есть плановые проверки, график которых имеется только у командования. Есть внеплановые. Кому-то из начальства вздумается отличиться. Он, не глядя, ткнет пальцем в карту. Куда попадет, там проверку и проводят. Или кто-то сообщит, что видел в селе чужих. Тоже проверка.
– Какой вариант в данном случае? – спросил Азамат.
– Не знаю. Этот вопрос не в моей компетенции. Подняли по тревоге, погнали. Один командир взвода у нас в госпитале…
– Ранен?
– Отравился фруктами. Желудок ему прочищали. Меня вместо него с взводом отправили.
– И что?
– А потом уже… Там, в селе, трех иностранцев задержали. Кажется, афганцы. У них нашли целый мешок долларов. Мы не считали даже. Много там. Я так думаю, что из-за этих афганцев нас и подняли. Но это только предположение. Все трое при оружии, но сопротивления оказать не успели. Их автоматными стволами разбудили. После вечернего намаза они сразу спать улеглись. Только-только в село пришли. Устали с дороги.
Азамат и Назирхан переглянулись. Похоже было, что данный вопрос их волновал. Капитан это сразу заметил.
– Где они сейчас? – спросил Назирхан.
– У Аллаха…
– То есть? Их убили?
– Да.
– За что? Они же не сопротивлялись. Ты сам сказал.
– Спроси своего эмира. – Капитан Вьюгов кивнул в сторону Назирхана.
– Не понял!.. – угрожающе проговорил Назирхан.
– Проверка паспортного режима продолжалась, а этих афганцев решено было отправить в Махачкалу, чтобы их там в ФСБ допросили. Нацепили им наручники, посадили в БТР, меня отправили сопровождающим. Вот мы и поехали.
– А деньги где? – спросил Назирхан.
Даже в темноте было заметно, как побагровело его лицо. Эмир осознал свою ошибку.
– Сгорели, думаю, вместе с мешком. В транспортере лежали. Много денег, полный мешок. Ладно, пусть не полный, но больше половины. Там сразу все вспыхнуло после выстрелов. Это я еще видел, потом уже ничего не помню.
– Никто из афганцев не спасся? – спросил Азамат и со строгим немым укором посмотрел на Назирхана.
