И мы, пока растем, верим, что они — умнее, что они постигли
всю мудрость мира. Многие дети попадают в ту же ситуацию, когда выходят на
сцену в роли Спящей Красавицы, Алисы, Аладдина, Сумасшедшего Шляпника и вдруг
забывают свой текст. И в этот миг они решают навсегда отказаться от света
софитов и аплодисментов публики. Но Габриэла, которая за свои одиннадцать лет
не проиграла до этого злополучного спектакля ни одного сражения и всегда была
самой умной, самой красивой, получала самые лучшие отметки, интуитивно поняла в
тот миг: «Если не буду реагировать сейчас, пропаду».
Ибо одно дело — получить трепку от одноклассников и совсем
другое — волочить за собой до конца дней своих бремя поражения. Ведь все мы
отлично знаем: то, что начинается с оговорки в школьном спектакле, с неумения
танцевать лучше, чем другие, с пущенного вслед замечания, мол, ноги слишком
тонкие или голова слишком большая, — все это случается с каждым — может
получить два совершенно различных пути развития.
Одни — их очень немного — решают отомстить обидчикам и стать
лучшими в той сфере, где их все считали ни к чему не годными. «Когда-нибудь вы
все мне позавидуете», — думают они.
А вот большинство смиряется, посчитав, что так оно и есть и
так тому, значит, и быть, и тогда все неуклонно ухудшается. Эти дети вырастают
неуверенными в себе, чересчур послушными (что не мешает им мечтать о том
прекрасном дне, когда они обретут свободу и смогут делать что захотят), выходят
замуж для того лишь, чтобы не сказали, будто никто не хотел на них жениться
(хотя продолжают считать себя уродинами), заводят детей, чтобы не думали, будто
они бесплодны (хотя и в самом Деле мечтали о детях), тщательно одеваются, чтобы
не сказали, будто они лишены вкуса (хотя уверены, что эти слова все равно
прозвучат — что ни надень).
Ее провал в школьном спектакле забылся уже через неделю. Но
Габриэла дала себе слово, что когда-нибудь вернется сюда на белом коне —
всемирно известной актрисой, в окружении телохранителей, секретарей,
фоторепортеров и легиона фанатов. Она сыграет благотворительный спектакль для
брошенных детей — ту же самую «Алису», и это станет сенсацией, и ее бывшие
одноклассники скажут тогда: «Мы ведь с ней когда-то ходили по одной сцене!»
Мать хотела, чтобы она стала инженером-химиком, и по
окончании школы родители отправили ее в Иллинойский технологический институт.
Днем она изучала полинуклеотиды и структуру бензоатов, а по вечерам — актерское
мастерство, оплачивая занятия из тех денег, которые присылали ей на прожитие,
покупку одежды и учебников. У нее были превосходные наставники — настоящие
профессионалы театрального дела. Ее хвалили, давали ей рекомендательные письма,
она (втайне от родителей) сыграла в спектакле о Лоуренсе Аравийском, где
исполнила танец живота.
Габриэла принимала любые предложения, надеясь, что в один
прекрасный день в партере может оказаться какая-нибудь знаменитость. И тогда
она попадет на настоящие пробы, дни испытаний останутся позади, и место под
солнцем — то бишь под светом софитов — будет завоевано.
Меж тем проходили годы. Габриэла снималась в телевизионных
роликах, рекламирующих зубную пасту, работала фотомоделью, а однажды с трудом
поборола искушение ответить согласием на предложение некой фирмы, предлагавшей
«эскорт-услуги» — потому что ей отчаянно нужны были деньги, чтобы приготовить
портфолио и разослать его по ведущим модельным и актерским агентствам США. Но
Бог — в которого она не утратила веры — спас. В этот же день она подписала контракт
на съемки видеоклипа одной японской певицы, которые должны были проходить под
виадуком чикагской надземки. Заплатили ей больше, чем она рассчитывала (судя по
всему, продюсеры выбили для иностранной группы несусветную сумму), и на эти
деньги она сумела наконец издать портфолио, которое тоже, впрочем, обошлось
гораздо дороже, чем можно было ожидать.
Она неустанно повторяла себе, что все у нее еще впереди,
хотя дни и месяцы так и мелькали. Ей, в студенческие годы игравшей Офелию,
жизнь теперь предлагала рекламу дезодорантов и ночных кремов. Отправляясь в
агентство со своим портфолио и рекомендательными письмами от учителей, друзей и
тех, с кем ей приходилось работать, она всегда встречала в приемной нескольких
девушек, похожих на нее: все они улыбались, все ненавидели друг друга и готовы
были на что угодно, лишь бы только «засветиться», как называлось это на языке
профессионалов.
Ждать приходилось долго и, убивая время, она читала книги,
учившие искусству медитации и позитивного мышления. Но вот наставал ее черед —
и она оказывалась перед столом, и тот — или та — кто сидел(а) за ним, не
обращая внимания на рекомендации, принимался молча, без комментариев, листать
альбом с фотографиями. Потом записывал ее имя. Иногда ей предлагали пройти кастинг,
но удача улыбалась один раз из десяти. И тогда она, такая уверенная в своем
таланте, приходила на съемку, и фотограф бесцеремонно командовал: «Держись
свободней, улыбнись, повернись направо, подбородок ниже, облизни губы».
И вот готово — снят очередной ролик о новом сорте кофе.
Бывало, ее подолгу не звали, и Габриэла поначалу страдала от
жгучей обиды, чувствовала себя обойденной, отвергнутой. Но со временем
научилась примиряться с этим, твердя про себя, что проходит своего рода пробы,
испытание на упорство и силу воли. Она отказывалась верить, что и
рекомендательные письма, и CV, и полученное ею образование — все это ничего
решительно не значит и ничем не поможет…
Зазвонил мобильный.
…ничем… ничего.
Телефон продолжал звонить.
Не сознавая толком, что происходит — мысли ее были
устремлены в прошлое, Габриэла, продолжая смотреть на табачный ларек и девочку
с шоколадкой, нажала кнопку.
Голос в трубке сообщил, что через два часа ее приглашают на
пробы.
НА ПРОБЫ!
В Каннах!
Стало быть, не зря она перелетела через океан и сошла с
трапа в городе, где все отели были переполнены, и оказалась в компании девушек
(полька, две русских, бразильянка), которые после долгих бесплодных попыток
отыскали за безумные деньги двухкомнатную квартирку. Не зря столько лет
испытывала она судьбу в Чикаго, ездила время от времени в Лос-Анджелес искать
себе новых агентов, не зря позировала для рекламных фотографий, снималась в
клипах, выслушивала отказы! Теперь ее будущее — в Европе!
Через два часа?
