— На всех языках самые важные слова звучат коротко.
«Да», например. «Бог». «Любовь». Эти слова легко произносятся и заполняют
пустоты в нашем мире. Но есть и еще одно краткое слово, которое мне всегда было
ужасно трудно выговорить. Но сейчас я это сделаю.
Она посмотрела на подругу: — Нет.
Похлопала ладонью по кровати, приглашая сесть рядом.
Погладила по голове.
— У этого слова репутация чего-то бездушного,
себялюбивого, неприятного. Когда мы произносим «да», то кажемся себе милыми,
отзывчивыми, вежливыми. Но все-таки я говорю тебе «нет». Я не пойду на то, о
чем ты меня просила, к чему обязывала, твердя, что так будет лучше для меня.
Конечно-конечно, ты скажешь, что мне всего девятнадцать лет, и я понятия еще не
имею о том, что такое жизнь на самом деле. Но знаешь — хватило всего одной
сегодняшней вечеринки, чтобы раз и навсегда понять, чего я хочу, а чего — нет.
Ни за что. Ни при каких обстоятельствах.
Я никогда не хотела быть моделью. Более того — никогда не
думала, что смогу влюбиться. Знаю, что любовь может жить только на свободе, но
кто сказал тебе, будто я — чья-то невольница? Я — рабыня собственного сердца, а
в этом случае гнет невесом, а бремя сладостно. Я выбрала тебя еще раньше, чем
ты — меня. Я ввязалась в авантюру, казавшуюся невозможной, и готова была не
ропща принять все ее последствия — от предрассудков, до сих пор живущих в
обществе, до сложностей с моей собственной семьей… Я преодолела все, чтобы
сегодня вечером быть в Каннах рядом с тобой, наслаждаясь победой на
великолепном дефиле и зная — будет еще много возможностей. И я обязательно
воспользуюсь ими — вместе с тобой.
Подруга вытянулась рядом с нею, положила голову на грудь
Жасмин.
— Задуматься обо всем этом меня заставил один человек,
которого я встретила там, на ужине. Я была там одна, я растерялась в этом
многолюдье, я не знала, что говорить… Спросила, кто он, а он сказал, что
потерял свою любовь и пришел сюда, чтобы вернуть ее, но сейчас уже не уверен,
что хочет именно этого. Он попросил меня посмотреть по сторонам — нас окружают
люди, непреложно уверенные в себе, в своей правоте, в незыблемости своей славы
и своих побед. И заметил: «Они ведь не веселятся. Ибо считают, что достигли
своей жизненной вершины и, значит, предстоит неизбежный спуск. И он их пугает.
А о том, что есть еще целый мир, открытый для покорения, они позабыли. Потому
что…
— Потому что привыкли.
— Вот именно. У них есть все что угодно — и почти
совсем не осталось стремлений и желаний. Все их проблемы решены, все проекты
одобрены, все предприятия процветают, не требуя никакого вмешательства. И этим
людям остается лишь бояться перемен, и вот они кочуют с вечеринки на вечеринку,
с банкета на банкет — лишь бы только не оставалось времени думать. Лишь бы
встречать там одних и тех же людей и полагать поэтому, что все идет
по-прежнему. Уверенность заменяет страсть.
— Разденься, — сказала подруга, чтобы хоть что-то
ответить.
Жасмин приподнялась, стянула с себя платье и снова юркнула
под простыню.
— Ты тоже разденься. И обними меня. Мне нужно
чувствовать тебя — сегодня днем показалось, что ты позволишь мне уйти.
Подруга гасит свет, ложится. Жасмин засыпает сразу. А она
еще лежит некоторое время без сна, глядя в потолок и думая о том, что девушка
девятнадцати лет во всей невинности своей оказывается иногда мудрее взрослой
опытной женщины вдвое старше себя. Да, как ни страшно ей, как ни зыбко ее
положение, ей волей-неволей придется развиваться и крепнуть. Они нажили себе
могущественного врага — XX, несомненно, сделает все возможное, чтобы не
допустить ее к октябрьской Неделе моды. Прежде всего он попытается купить ее
бренд, а поскольку это невозможно, — станет дискредитировать ее перед
Федерацией, обвиняя в том, что она не сдержала слова.
Следующие месяцы будут тяжкими. Но Хамид Хусейн — да и никто
во всем мире — не знает, что она обладает силой всесокрушающей и неодолимой, и
та поможет ей справиться с любыми трудностями, и сила эта — любовь женщины,
лежащей в ее объятиях. Ради нее она пойдет на все — и даже на убийство. Вместе
с ней она сможет все — даже одержать победу.
1:55 AM
Корпоративный самолет уже включил двигатели. Игорь садится
на свое излюбленное место — во втором ряду, по левому борту — и ожидает взлета.
Когда гаснет табло «Пристегните ремни», он подходит к бару, наливает себе водки
— от души, не скупясь — и выпивает залпом.
Какое-то мгновение он пытается припомнить — а было ли все
это? Неужели он и вправду посылал сообщения Еве, уничтожая миры вокруг нее?
Может быть, следовало выражаться яснее, оставляя возле трупа записочку с именем
или чем-то в этом роде? Нет, это было бы чистейшим безрассудством — его приняли
бы в таком случае за серийного убийцу.
А он вовсе не убийца: у него была цель, которую он, к
счастью, успел вовремя скорректировать.
Память о Еве гнетет уже не так, как раньше. Он любит ее не
так, как любил, и ненавидит не так, как ненавидел. Пройдет время, и эта женщина
вообще изгладится из его памяти, уйдет из его жизни. Жаль — сколько бы ни было
у нее недостатков, едва ли он снова повстречает такую, как она.
Он снова подходит к бару, вскрывает еще одну бутылочку и
выпивает ее. Поймут ли когда-нибудь, что миры других людей уничтожил один —
один и тот же — человек? Это уже не имеет значения. Он сожалеет только о той
минутной слабости, когда вчера днем сделал попытку сдаться полиции. Но судьба,
рассудив иначе, позволила ему довершить взятую им на себя миссию.
Да, он победил. Но победитель не остается в одиночестве.
Кошмары его позади, и парящий над ним ангел с густыми бровями укажет путь,
которым он будет следовать отныне.
19 марта 2008 года
Эта книга не была бы написана без содействия многих людей,
открыто или конфиденциально открывших мне доступ к сведениям, содержащимся в
ней. Принимаясь за свое исследование, я не предполагал, что за кулисами мира
роскоши и гламура мне откроется столько интересного. Помимо тех моих друзей,
которые не хотели, чтобы их имена были здесь названы, я приношу искреннюю
благодарность Александру Остервальду, Бернадетте Имакулада-Сантос, Клодине и
Элии Саабу, Давиду Роткопфу (введшему в обиход термин «Суперкласс»), Деборе
Уильямсон, Фа-тиме Лопес, Фавазу Груози, Франко Колоньи, Хильде-гарду Фоллону,
Джеймсу У. Райту, Дженнифер Боллин-джер, Джоан Рекман, Йорну Пфотенхауэру,
Жюльетт Рига, Кевину Хейенбергу, Кевину Кероллу, Луке Бореи, Марии де Лурд
Деба, Марио Розе, Монти Шедоу, Штеффи Черни, Виктории Наваловской, Яссеру
Хами-ду, Зейне Рафаэль, принявшим в той или иной форме участие в работе над
этой книгой. Должен признаться, что участие это носило по большей части
опосредованный характер, ибо я никогда не распространяюсь о том, о чем пишу.
