Исследователи тенденций дают общее, панорамное представление
о том, каков дух времени, и лишь после этого начинается работа над большими
дизайнерскими коллекциями. Сейчас, похоже, человечество встревожено сильнее
всего — помимо войн, голодающих в Африке, терроризма — попранием прав человека,
спесью и высокомерием некоторых развитых стран — тем, как нам спасти нашу
бедную Землю от многочисленных опасностей, порожденных обществом.
«Экология. Спасение планеты. Какая чушь».
Хамид знает: бороться с коллективным бессознательным —
пустая затея. Цветовая гамма и аксессуары, ткани и благотворительные акции
Суперкласса, выходящие из печати книги и музыка, звучащая по радио, интервью с
отставными политиками и новые фильмы, материал, из которого шьют обувь, и
автомобильные газоанализаторы, коллективные письма сенаторам и членам
парламента, бонусы от крупнейших мировых банков — все, кажется, сосредоточено
на одном — на спасении планеты. Состояния образуются за одну ночь, гигантские
транснациональные корпорации оплачивают гектары газетной площади, где
сообщается о той или иной более или менее бессмысленной акции,
неправительственные организации без малейшего зазрения совести размещают свою
рекламу на крупнейших телеканалах и получают многомиллионные субсидии — и все
потому, что все озабочены одним — судьбой Земли.
И всякий раз, когда он читал в газетах и журналах речи
политиков, в предвыборной борьбе как козырь использующих глобальное потепление
или уничтожение окружающей среды, Хамид думал: откуда такая самоуверенность?
Планета была, есть и всегда будет сильнее нас. Мы не можем уничтожить ее, а если
перейдем определенный рубеж, она сама позаботится о том, чтобы уничтожить нас,
стереть с лица земли и продолжать существование. Почему бы не начать говорить о
том, как бы не дать планете нас извести?
А вот почему: разглагольствования о спасении планеты создают
ощущение могущества и иллюзию деятельности, облагораживают нас в собственных
глазах. А что если борьба за то, «чтобы планета не уничтожила нас», ввергнет
нас в отчаяние, приведет к бессилию, к реальному постижению того, сколь
ничтожны и убоги наши возможности?
Тем не менее тренд именно таков, а мода обязана примеряться
к желанию потребителя. На фабриках изготовляют лучшие, нежнейших оттенков
красители для будущих коллекций, текстильщики разрабатывают натуральные ткани,
производители ремней, поясов, очков, часов и прочих аксессуаров изо всех сил
стараются соответствовать — или по крайней мере убедить в том окружающих,
объясняя в брошюрах и буклетах, которые печатают на бумаге, изготовленной не из
древесины, но из вторичного сырья, какие усилия они прилагают для сохранения
окружающей среды. Все это будет продемонстрировано крупнейшим стилистам на
главной, закрытой для простых смертных ярмарке моды, именуемой «Первый взгляд».
После этого каждый из них начнет разрабатывать собственные
коллекции одежды, призвав на помощь всю свою творческую фантазию, и в итоге
создастся впечатление, будто «haute couture» есть нечто своеобразное,
оригинальное, иное. Да ничего подобного. Все они буквально следовали выводам и
рекомендациям рыночных аналитиков. И чем громче имя у дома моделей, тем меньше
желания идти на риск, поскольку судьба сотен тысяч служащих по всему миру
зависит от решений кучки людей — Суперекласса моды, уже уставшего притворяться,
будто каждые полгода их фирма продает абсолютную новинку.
Первые эскизы сделаны «непонятыми гениями», мечтавшими
когда-нибудь увидеть свое имя на этикетке изделия. Они трудятся примерно
шесть-восемь месяцев, работая поначалу только с карандашом и бумагой, а потом
создавая из дешевых тканей прототипы, которые, однако, можно сфотографировать
на моделях и представить на рассмотрение директорам. Из каждых ста прототипов
около двадцати отбирают для показа. Вносятся поправки — другие пуговицы,
по-новому вшитый рукав.
Делаются снимки — манекенщицы сидят, стоят, лежат, идут — а
вслед за ними — новые поправки, потому что комментарии вроде «годится только
для манекенов» способны уничтожить целую коллекцию и поставить на карту
репутацию фирмы. Пока длится действо, «непонятые гении» уже выставлены за дверь
без выходного пособия, благо считается, будто они проходят испытательный срок.
Самым даровитым удается еще несколько раз увидеть свои творения — и со всей
непреложностью убедиться: какой бы успех ни обрела созданная ими модель,
упомянуто будет только название фирмы.
Все они грозят, что когда-нибудь расквитаются сполна. Все
клянутся самим себе, что откроют собственный бутик и наконец прославятся. Но
при этом продолжают улыбаться и работать так, будто их приводит в восторг то,
что их выбрали и выделили. По мере того как отбирают последние модели, кого-то
увольняют, кого-то нанимают (на новую коллекцию), и вот наконец из отобранных
тканей шьют платья, которые продемонстрируют на показе. Объявив, что
демонстрируются они впервые.
Это, разумеется, часть легенды.
Потому что к тому времени у перекупщиков всего мира уже
имеются фотографии манекенщиц во всех позах и ракурсах и со всеми аксессуарами,
уже известно, что это за ткань, сколько она должна стоить и где именно ее можно
будет заказать. «Новая коллекция» начинает производиться одновременно во многих
местах, и чем крупнее и знаменитее фирма — тем больше масштабы этого
производства.
И вот настает великий день — вернее сказать, начинаются три
недели, открывающие новую эру, которой, как всем известно, отпущено всего
полгода жизни. Начинаются они в Лондоне, продолжаются в Милане, завершаются в
Париже. Со всего света туда слетаются журналисты, фотографы оспаривают друг у
друга самые удобные для съемки места, все держится в строжайшей тайне, журналы
и газеты резервируют целые полосы под репортажи и хронику, женщины ослеплены,
мужчины, с легким пренебрежением взирая на то, что считают «всего лишь» модой,
думают, где взять несколько тысяч долларов, чтобы купить нечто такое, что для
них не имеет никакого значения, в то время как жене представляется знаком принадлежности
к Суперклассу.
И через неделю «абсолютный эксклюзив» уже продается по всему
миру. И никто не спрашивает, как это его так быстро произвели и так
стремительно доставили в бутики.
Ибо легенда важнее реальности.
Потребитель не отдает себе отчета в том, что мода создается
теми, кто следует моде уже существующей. Что эксклюзив — всего лишь обман, в
который люди хотят верить. Что большая часть коллекций, превозносимых в
специализированных журналах, изготовлена крупными производителями предметов роскоши,
поддерживающих эти самые журналы рекламой на целую полосу.
Разумеется, есть исключения, и одним из них после нескольких
лет борьбы стал он — Хамид Хусейн. На этом и зиждется его могущество.
