Морин меняет тон. С той минуты, как этот незнакомец угадал,
о чем она думает, ей кажется, что она возвращается к действительности. А вдруг
он и вправду сможет помочь? Уже много лет ее не пытались соблазнить, произнося
одну из самых знаменитых в этой среде фраз: «У меня влиятельные друзья…» Чтобы
переменить состояние духа, нет средства лучше, чем дать женщине почувствовать —
она желанна. Морин хочется встать, уйти в дамскую комнату, взглянуть на себя в
зеркало, поправить макияж. Впрочем, с этим успеется: сперва надо послать
сигнал, что она тоже заинтересована.
Да, она нуждается в обществе и готова к сюрпризам судьбы,
ибо твердо знает: Господь, закрывая дверь, непременно откроет окно. Иначе как
еще объяснить, что лишь за этим столиком оказалось свободное место? В этом был
скрыт тайный смысл, это был знак — они должны встретиться.
…Морин сама усмехается этим мыслям. Положение ее столь
отчаянное, что добрым знаком, хорошей новостью, забрезжившим в конце тоннеля
светом ей может показаться что угодно.
— Но прежде всего я должен понять, что именно вам
нужно, — продолжает мужчина.
— Помощь. У меня готов фильм с первоклассным актерским
составом. Прокатывать его должен был человек, который — один из очень немногих
— еще верит в талант тех, кто не входит в систему. И вот с этим дистрибьютером
я должна была встретиться завтра. А сегодня оказалась на одном приеме
неподалеку от него и заметила, что ему внезапно стало плохо.
Игорь незаметно переводит дух. Если это правда, жизнь и в
самом деле даст сто очков вперед самому хитро закрученному детективу.
— Я выбежала следом, выяснила, в какой госпиталь его
увезли, и бросилась туда. По дороге придумывала, что сказать — «я его
приятельница, мы готовились работать вместе…». Я никогда прежде не видела его,
но уверена: в такой критической ситуации будешь рад каждому, кто окажется
рядом…
«…И сумеет чужую беду обратить себе на пользу», —
мысленно добавил Игорь.
Все они одинаковы. Абсолютно одинаковы.
— А что такое «первоклассный актерский состав»?
— Простите, я вас оставлю на минутку…
Игорь как воспитанный человек тоже поднимается и пока Морин
идет в дамскую комнату, надевает темные очки, всем своим видом пытаясь
демонстрировать безмятежное спокойствие, потягивает чай, беспрестанно обшаривая
террасу взглядом. Вроде бы ничего подозрительного, но засиживаться здесь все
равно не стоит: вернется дама — надо уходить.
На Морин учтивость нового знакомого производит сильное
впечатление. Давно уже не встречался ей человек, который вел бы себя согласно
правилам хорошего тона — тем самым, что когда-то внушали ее родителям. Выходя с
террасы, она заметила, что несколько молоденьких хорошеньких посетительниц за
соседними столиками невольно подслушали их разговор и теперь поглядывают на
него с улыбкой. Заметила и то, что он надел темные очки — должно быть для того,
чтобы незаметно разглядывать женщин. Не исключено, что вернувшись, она
обнаружит, что чай с ним пьет кто-то другой… Такова жизнь: жаловаться не на что
и надеяться — тоже.
Она разглядывает себя в зеркале: как это мужчина мог
заинтересоваться ею? Надо вернуться к действительности. У нее — усталые
потухшие глаза, она измождена, как и все, кто принимал участие в фестивале… Но
знает, что надо продолжать борьбу. Канны еще не кончились, Джавиц может
поправиться, а если нет — найдется человек, которого заинтересует прокат ее
ленты… У нее есть билеты на просмотр других фильмов, ей вручили приглашение на
праздник журнала «Gala» — одного из самых влиятельных во Франции, она может
распорядиться своим временем так, чтобы узнать, что предпринимают в Европе
независимые режиссеры и продюсеры для показа своих работ. Надо собраться, надо как
можно скорее прийти в себя.
Что же касается этого красавца, нечего питать иллюзии. И
Морин возвращается к столику, ожидая найти рядом с ним по меньшей мере двух
девиц, но ошибается. Он — один. При ее появлении снова учтиво встает и
отодвигает ее кресло.
— Я не представилась. Меня зовут Морин.
— Игорь. Очень приятно. Итак, мы остановились на том,
что же такое «первоклассный состав»…
Теперь она может подпустить шпильку барышням за соседним
столом. И потому говорит чуть громче, чем нужно:
— Здесь, в Каннах, как и на любом другом крупном
фестивале, ежегодно происходят актерские открытия, и ежегодно крупные актрисы
теряют роли, потому что кинопромышленники считают, что они уже вышли в тираж,
хотя на самом деле те еще молоды и полны сил. Среди тех, кого «открывают»
(девушки, слушайте, это вас касается!), кое-кто избирает стезю чистого гламура.
Съемками они зарабатывают мало — режиссеры это знают и этим пользуются, —
а инвестируют в самое что ни на есть неподходящее дело…
— То есть?
— В собственную красоту. Они обретают известность,
получают деньги за то, что появляются на презентациях и вечеринках, за рекламу
того или иного товара… Знакомятся с самыми могущественными на планете людьми и
кумирами миллионов… И деньги эти колоссальные — потому что они молоды и красивы,
и их агенты заключают от их имени неимоверное количество контрактов.
И они же, эти агенты, постоянно разжигая их тщеславие, ведут
и направляют своих подопечных. А те становятся идолами домохозяек, подростков,
начинающих актрис, которые, не имея денег даже на поездку в соседний город,
воспринимают их как подружек, мечтая пожить их жизнью. И продолжают сниматься в
кино, зарабатывая теперь немного больше — при том, что их пресс-агенты и
пиар-менеджеры рассказывают об их заоблачных гонорарах, и в эту заведомую ложь
не верят даже журналисты, что не мешает им распространять ее в своих
публикациях, ибо они знают: читателям нужна не информация, а новость.
— А в чем разница? — спрашивает Игорь, немного
расслабившись, но не переставая внимательно следить за всем, что происходит
вокруг.
Предположим, на аукционе в Дубай вы купили компьютер из
чистого золота и решили написать на нем книгу. Репортер, узнав об этом,
позвонит вам и спросит: «Как работается на вашем золотом компьютере?» Вот это —
новость. А информация — что же именно вы написали — не имеет ни малейшего
значения и никого не интересует.
«Может быть, и Ева получает от меня не информацию, а
новости? — думает Игорь. — Раньше мне это не приходило в голову».
— Продолжайте.
