Зал начинает заполняться: в первом ряду, где зарезервированы
места для почетных гостей, несколько кресел заняты элегантными дамами и
господами, а остальные еще пусты. Публика размещается во втором, третьем и
четвертом рядах. Знаменитая модель — она замужем за футболистом и часто бывает
в Бразилии, потому что «обожает эту страну», — в центре внимания
фотографов. Всем на свете известно, что «побывать в Бразилии» — это синоним
термина «сделать пластику», но никто не отважится сказать об этом вслух, тем
паче что и в самом деле между карнавалом в Рио и осмотром
достопримечательностей Сальвадора остается время, чтобы поинтересоваться, нет
ли тут хорошего и опытного мастера омоложений. После чего происходит обмен
визитными карточками.
Белокурая милая девушка, дождавшись, когда репортеры
закончат спрашивать модель, какой, по ее мнению, фильм — лучший, ведет ее к
единственному свободному месту рядом с креслами Хамида и Евы. Фотографы делают
десятки снимков, запечатлевая великого кутюрье, его жену и модель, ныне ставшую
просто мужней женой.
Осведомляются, какого она мнения об авторе коллекции,
которую предстоит увидеть. Но на такие вопросы ответ у нее заготовлен заранее:
— Я пришла познакомиться с его творчеством. Слышала,
что он очень талантлив.
Журналисты, будто не разобрав, продолжают допытываться. По
большей части они — бельгийцы: французскую прессу эта тема пока не занимает.
Белокурая девушка просит оставить гостей в покое.
Репортеры удаляются. Экс-модель пробует вступить с Хамидом в
беседу, уверяя, что все его коллекции неизменно приводят ее в восторг. Тот
учтиво благодарит, но если она ожидала, что прозвучит фраза: «Мне надо будет с
вами поговорить после дефиле», то в ожиданиях своих была обманута. Нисколько не
тушуясь, она начинает рассказывать о событиях своей жизни — о съемках,
путешествиях, приглашениях.
Хамид внимает ей с ангельским терпением, но едва лишь
подворачивается шанс — модель, на минуту отвлекшись, повернулась с кем-то поговорить
— он шепотом просит Еву избавить его от этого диалога глухих. Но его жена
сегодня какая-то странная и отказывается его спасти, так что единственный выход
— углубиться в программу дефиле.
Коллекция посвящена Анн Саленс, считающейся первопроходцем
бельгийской моды. Начинала она в конце 60-х с маленького бутика, но вскоре
поняла, какие ослепительные перспективы открывает стиль юных хиппи, со всего
мира стекавшихся в Амстердам. Она, отважившаяся вступить в борьбу — и победить
в ней — с угрюмо-чопорным стилем, который доминировал в одежде тогдашнего
среднего класса, в конце концов увидела, как ее модели носят идолы эпохи —
королева Паола, например, или муза французского экзистенциализма великая певица
Жюльетт Греко. Она стала одной из основательниц «дефиле-шоу», где с помощью
музыки и света показ моделей на подиуме превращался в красочный спектакль. Тем
не менее за пределами Бельгии широкой известности не получила. Всю жизнь она
больше всего на свете боялась рака, а ведь давно сказано: «Кто чего боится, то
с тем и случится». И она умерла от болезни, внушавшей ей такой ужас, а перед
тем еще успела увидеть, как гибнет дело всей жизни от собственного полнейшего
неумения считать деньги.
И как это всегда бывает в мире, обновляющемся каждые
полгода, вскоре была забыта. Со стороны стилиста, рискнувшего посвятить свою
коллекцию ее памяти, это редкостная отвага — вернуться в прошлое вместо того,
чтобы попытаться инвестировать в будущее.
Хамид прячет программу в карман: если Жасмин не оправдает
его ожиданий, он поговорит с модельером относительно каких-нибудь совместных
проектов. Новым идеям всегда найдется место — при условии, что ты будешь
держать конкурентов под контролем.
Он оглядывается по сторонам: софиты установлены правильно,
фоторепортеров довольно много — он этого не ожидал. Может быть, коллекция и в
самом деле хороша, а может быть, бельгийское правительство использовало все
свое влияние, чтобы привлечь журналистов, оплатив им дорогу и гостиницу. Есть и
еще одна вероятная причина внезапно вспыхнувшего интереса — Жасмин, но Хамид
надеется, что это не так. Чтобы его планы осуществились, она должна быть
совершенно неизвестна широкой публике. До сих пор он слышал лишь несколько
отзывов, да и те от людей, занятых в той же сфере. Если ее лицо в журналах уже
успело примелькаться, значит, заключать с ней контракт будет напрасной тратой
времени. Во-первых потому, что кто-то его опередил. Во-вторых, ни с чем новым
она ассоциироваться не будет — это совершенно очевидно и бесспорно.
Хамид мысленно подсчитывает, во что обошелся сегодняшний
показ: очень недешево, но бельгийское правительство, в точности как шейх,
убеждено: мода — для женщин, спорт — для мужчин, знаменитости для тех и других
— вот и все, что интересует смертных, вот то единственное, что способно сделать
имидж страны узнаваемым в мире.
В сопровождении милой блондинки появляются другие ВИПы. Они
немного сбиты с толку и, кажется, не в полной мере сознают, зачем пришли. Они
слишком хорошо одеты — наверное, для них, приехавших прямо из Брюсселя, это
первое дефиле во Франции. И без сомнения, они не принадлежат к той фауне,
которая заполняет сейчас кинофестивальные Канны.
…Опаздывают на пять минут. В отличие от Недели моды в
Париже, когда практически ни один показ не начинается в назначенное время,
здесь одновременно проходит еще множество мероприятий, и журналисты, которым
надо поспеть всюду, долго ждать не будут, подумал Хамид и сразу понял, что
ошибся: большая часть репортеров отправилась брать интервью у иностранных
министров, прибывших из одной и той же страны. Политика и мода могут пересечься
только в одной — такой вот — точке.
Блондинка подходит к месту их наибольшего скопления и просит
сесть — шоу начинается. Хамид и Ева не перемолвились и словом. Она не кажется
довольной или недовольной — и это хуже всего. Лучше бы жаловалась, или
улыбнулась, или хоть сказала что-нибудь. Нет, ничего, ни малейшего знака, по
которому можно было бы судить, что творится у нее в душе.
Так что лучше сосредоточиться на подиуме, где вот-вот
появятся манекенщицы. В этом он, по крайней мере, разбирается.
Несколько минут назад там, за кулисами, модели разделись
донага — белье будет заметно под платьями, которые они будут показывать. Первые
надели платья и замерли в ожидании, когда погаснет свет, и некто — обычно это
женщина — прикоснется сзади к плечу, показывая, что пришло время выйти под свет
софитов, к публике.
Модели разных классов (А, В и С) и волнуются по-разному —
чем меньше опыта, тем сильнее нервозность. Одни молятся, другие в щелку
высматривают в зале знакомых, проверяют, на приличные ли места посадили папу с
мамой. Их всего человек десять-двенадцать: фотография каждой висит там, где они
в мгновение ока меняют висящие в строгом порядке платья и выходят на подиум
совершенно спокойно, словно целый день проходили в этом наряде. В последний раз
поправлены прически и макияж.
Они повторяют про себя:
