Она раскаивается, что приняла приглашение. Его принесли ей
двое мужчин, когда они с подругой собирались отправиться на скромный прием,
устроенный ВСА.
[6]
А впрочем, все не так уж плохо — если фотографии напечатают, платье будет
замечено и кто-нибудь может заинтересоваться именем его создательницы.
Двое принесших приглашение, производили впечатление людей
хорошо воспитанных. Вежливо сообщили, что у дверей ее ждет автомобиль, и
добавили, что уверены — у столь опытной модели сборы не займут больше четверти
часа.
Потом один, достав из сумки ноутбук и портативный принтер,
сказал, что они прибыли составить великий каннский контракт. Остались мелочи —
они сообщат и запишут в соответствующие графы условия, а ее агент (они знали,
что женщина, сидевшая рядом, — не только ее модельер, но и агент)
подпишет.
Они обещают оказать модельеру всяческое содействие в
создании следующей коллекции. Да, разумеется, с сохранением имени на этикетке.
Да, конечно, с использованием возможностей их собственной пиар-службы. Более
того — хотел бы вообще выкупить у нее бренд, а также инвестировать сумму,
достаточную для того, чтобы о ней широко оповестила итальянская, французская и
британская пресса.
Но есть два предварительных условия. Первое: вопрос должен
быть решен незамедлительно — с тем, чтобы новость успела попасть в утренние
газеты.
Второе — расторгнуть контракт с Жасмин Тайгер, которая
отныне будет работать исключительно с Хамидом Хусейном. Недостатка в моделях на
рынке нет, так что бельгийка очень скоро сумеет подыскать ей замену. Кроме
того, она в качестве ее агента получит большие деньги…
— Расторгнуть контракт с Жасмин я готова, — без
раздумья отозвалась она. — Насчет всего остального мы поговорим позже.
Как же это она согласилась так скоро? Женщина, ответственная
за все, что случилось в жизни Жасмин, теперь легко и даже как будто с
удовольствием расстается с ней… Женщина, которую она любила больше всего на
свете, нанесла ей удар в спину.
Первый достает из кармана свой смартфон.
— Мы прямо сейчас отправим ваше заявление для прессы.
Оно уже готово: «Я очень взволнована возможностью…»
— Да погодите вы! Ничего я не взволнована. Я вообще не
понимаю, о чем вы говорите.
Но ее подруга начинает править текст, заменяя «взволнована»
на «рада», «возможность» — на «предложение». Придирчиво вчитывается в каждую
фразу, каждое слово. Требует, чтобы был упомянут чудовищно высокий гонорар.
Двое не соглашаются, уверяя, что это приведет к взвинчиванию цен на рынке. В
таком случае, следует ответ, будем считать, что мы не договорились. Двое,
извинившись, выходят, доставая мобильники, и вскоре возвращаются. Предлагают не
называть конкретную сумму, а указать расплывчато и неопределенно: «превышающее
шестизначное число». Потом пожимают руки обеим, бормочут несколько комплиментов
модельеру и модели, прячут ноутбук и принтер в сумки, просят наговорить в
телефон формулу официального согласия в доказательство того, что переговоры по
поводу Жасмин прошли успешно и предложения приняты. Выходят так же
стремительно, как появились, на ходу куда-то звоня, и просят не задерживаться
дольше пятнадцати минут — сегодняшняя вечеринка уже оговорена в только что
заключенном контракте.
— Приготовься.
— Какое право ты имеешь распоряжаться моей жизнью?! Ты
ведь знаешь — я не согласна, но не могу даже высказать собственное мнение. С
другими работать мне неинтересно!
Модельер выбирает из кучи расшвырянных по всей комнате
платьев самое красивое — белое, отделанное кружевами в виде бабочек. На минутку
задумывается, какие туфли и сумка к нему подойдут, но быстро делает выбор —
время не ждет.
— Они забыли потребовать от тебя, чтобы ты появилась на
вечере в туалете от XX. И у нас есть возможность показать кое-что из моей
коллекции.
Жасмин не верит своим ушам:
— Так это все только ради этого?
— Только и исключительно.
Они стоят лицом к лицу, и смотрят, не отводя глаз.
— Врешь ты все.
— Вру
Они обнимаются.
— С того уикенда на пляже, когда мы сделали первые
снимки, я знала: этот день наступит. И вот он пришел — пусть чуть позже, чем я
предполагала — но тебе уже исполнилось девятнадцать лет, ты стала взрослой и
можешь принять вызов. Приходили ко мне и другие люди, делали предложения насчет
тебя. Я неизменно отвечала отказом, а сама думала: это оттого, что боюсь тебя
потерять, или оттого, что ты еще не готова? И сегодня, увидев в зале Хамида
Хусейна, поняла, что он пришел не только чтобы отдать дань уважения Анн Саленс:
он задумал что-то еще, и теперь я знаю, что именно. Мне передали, что он очень
бы хотел поговорить с нами… Я немного растерялась, но сообщила, в каком отеле
мы остановились. И когда эти двое явились к нам, нисколько не удивилась.
— Но почему ты согласилась?
— Потому что тот, кто любит, освобождает. Твой
потенциал неизмеримо выше того, что могу предложить тебе я. И я благословляю
тебя. Хочу, чтобы ты получила все, чего заслуживаешь. Мы по-прежнему будем
вместе, потому что я принадлежу тебе душой и телом.
Я сохраню свою независимость, хоть и знаю, как важны в этой
сфере покровители. Если бы Хамид пришел ко мне и предложил продать мой бренд, я
бы согласилась, не задумываясь, и работала бы на него. Но дело касается не
моего таланта, а твоей работы. И я была бы недостойна самой себя, если бы
приняла эту часть предложения.
Она поцеловала Жасмин.
— Я не могу согласиться. — ответила та. —
Когда мы познакомились, я была перепуганной девчонкой — всего боялась: что
привлекут за лжесвидетельство, что убийцы по моей вине останутся на свободе… И
всерьез помышляла о самоубийстве. Всем, что было в моей жизни, я обязана тебе…
Подруга попросила ее сесть перед зеркалом. И прежде чем
начать причесывать, погладила по волосам:
— К тому времени, когда мы встретились, я тоже потеряла
всякий вкус жизни. Муж бросил меня, ушел к другой — помоложе и побогаче. Мне
пришлось для заработка заняться фотографией, а по выходным я безвыходно сидела
дома: читала, смотрела какое-то старье по телевизору или лазила в интернете.
Давняя мечта стать модельером с каждым часом слабела и отдалялась: никто не
соглашался финансировать мой проект, и я уже не могла больше обивать пороги и
разговаривать с людьми, пропускавшими мои слова мимо ушей.
