Подозвав помощника, он распоряжается найти Жасмин, которая
где-то здесь разгуливает по садам, и привести ее сюда. Да, надо несколько раз
сфотографироваться вместе, выпустить новый пресс-релиз, подтверждающий
подписание ими контракта… Понадобится хороший пиар-менеджер, который сумеет
подогревать интерес до октября, когда в Париже пройдет Неделя высокой моды…
Потом он сам возьмется уговаривать бельгийского модельера, скажет ей, что чрезвычайно
оценил ее работу и уверен, что сумеет обеспечить ее группе и финансирование, и
нужную раскрутку — кстати, это чистая правда. Он может с высокой точностью
предугадать ход ее мыслей: он хочет купить ее, чтобы заполучить главную модель.
И торопить бельгийку с рещением сейчас было бы не только неэлегантно, но и
невыгодно — это увеличило бы цену. Всему свое время, и лучше уж дождаться
подходящего момента.
— Я считаю, что мы должны уйти отсюда.
Еве, судя по всему, сильно докучают вопросы журналистов.
— Забудь об этом. Ты знаешь — сердце у меня не из
камня, но я не стану страдать из-за того, что на самом деле всего лишь
подтверждает слова, которые ты говорила мне раньше: брось кино. Мы с тобой
пришли на прием и должны оставаться здесь до конца.
Эта фраза, прозвучавшая жестче, чем ему хотелось бы, на Еву
не произвела никакого впечатления — как если бы и любовь его, и ненависть были
ей совершенно безразличны. Хамид продолжает уже совсем иным тоном:
— Это грандиозный праздник. Наш хозяин потратил, должно
быть, неимоверные деньги на свое присутствие в Каннах, на то, чтобы доставить и
разместить звезд, приглашенных на исключительных условиях участвовать в этом
баснословно дорогом гала-ужине. Впрочем, можно не сомневаться: благодаря
бесплатной рекламе всего этого — на страницах газет, на журнальных полосах, в
программах национального и кабельного телевидения, которому нечего показывать,
кроме таких вот грандиозных светских мероприятий — он получит прибыль раз в
10–12 больше. Для женщин его драгоценности будут ассоциироваться с гламуром и
блеском, мужчины начнут носить его часы в доказательство своего могущества и
богатства, юнцы — листать эти страницы и думать: «И я хочу когда-нибудь
оказаться там и одеваться точно так же…»
— Пойдем отсюда. У меня какое-то нехорошее
предчувствие.
Это — последняя капля. Целый день он безропотно сносил
дурное настроение жены, которая постоянно проверяла, нет ли нового сообщения в
се телефоне. Теперь он всерьез начинает подозревать — творится нечто странное.
Появился другой мужчина? Бывший супруг заметил ее в баре и теперь во что бы то
ни стало желает добиться встречи? Но если так, отчего бы не сказать все прямо
вместо того, чтобы замыкаться в неприязненном молчании?
— Я не верю в предчувствия. И пытаюсь ласково и
спокойно объяснить тебе, чего ради устраиваются подобные празднества. Если
думаешь вновь заняться бизнесом — ты ведь говорила как-то, что всегда об этом
мечтала, если хочешь с успехом покупать и продавать изделия высокой
моды, — постарайся вникнуть в мои слова. Кстати, когда я сказал, что вчера
ночью видел твоего бывшего мужа в баре, ты ответила, что это невозможно. Ты
поэтому ни на миг не выпускаешь из рук свой телефон?!
— Ему здесь нечего делать.
На самом деле Еве хочется сказать: «Я знаю, кто попытался
уничтожить твой кинопроект — и преуспел в этом. Я знаю, что он способен еще и
не на такое. Постарайся понять, что нам грозит опасность, и уведи меня отсюда».
— Ты не ответила на мой вопрос.
— Отвечаю: да, поэтому. Потому что знаю его, чувствую,
что он где-то рядом, и боюсь.
— Я ведь тоже рядом, — с усмешкой отвечает Хамид.
Ева берет бокал с шампанским и залпом выпивает.
Он ничего не говорит ей по этому поводу, понимая, что она
только того и ждет.
Хамид оглядывается вокруг, стараясь выбросить из головы
сообщения, которые недавно одно за другим высвечивались на дисплее его
телефона. Ищет возможность сфотографироваться с Жасмин, прежде чем всех
пригласят в зал, где сервирован ужин и куда не пускают репортеров. Гибель
знаменитого киноактера случилась как нельзя более некстати: никто даже не
спросил о сенсационном контракте, который он, Хамид, подписал с никому не
известной манекенщицей. Еще полчаса назад эта новость была у всех на устах —
сейчас до нее никому нет дела.
Он понимает, что хоть и работает столько лет в сфере гламура
и роскоши, ему еще многому надо учиться: миллионный контракт моментально забыт,
а вот устроитель сегодняшнего вечера сумел подогреть к нему интерес прессы. Ни
один из собравшихся здесь журналистов не пошел в полицию или госпиталь, чтобы
получить информацию из первых рук. Если бы даже все они не специализировались
на моде, редакторы не решились отозвать их отсюда по той простой причине, что
убийствам не место на страницах, посвященных светской жизни.
Знатоки драгоценностей не суются в хитросплетения мира кино.
Искушенные и вдохновенные певцы тусовок знают: сколько бы крови ни лилось в
мире в этот самый миг, люди все равно будут отыскивать те фотографии, на
которых запечатлен иной мир — идеальный, недостижимый, полный изобилия.
Убийства могут случиться в доме за углом или на соседней
улице. Такие ужины, как этот, — только в заоблачных высях. Что больше
всего интересует простых смертных?
Вот такие вечера.
О них еще за несколько месяцев пишет пресса, сообщая, что
знаменитая ювелирная фирма устраивает в Каннах свой традиционный праздник,
приглашения на который уже разосланы. Это не в полной мере соответствует
действительности: половина будущих гостей получает нечто вроде меморандума с
просьбой загодя подтвердить, будут ли они присутствовать на торжестве.
Те читают газеты, а потому, разумеется, немедленно отвечают
и подтверждают. Заказывают билеты на самолет и номер в отеле — платят за
двенадцать суток, хотя проживут там не более двух. Они должны показать всем и
каждому, что все еще принадлежат к Суперклассу, ибо эта причастность открывает
многие двери, облегчает ведение дел и приятно щекочет самолюбие.
Через два месяца приходит настоящее приглашение. Женщины
впадают в волнение, не зная, какой туалет лучше всего надеть по такому случаю,
мужчины поручают секретаршам обзвонить кое-кого из знакомых и справиться, можно
ли будет с ними выпить там в баре шампанского и обсудить до начала ужина
некоторые вопросы. Это специфически мужской способ сообщить: «Я-то приглашен. А
ты?» И как бы тот ни клялся, что у него дел по горло и едва ли он сумеет
выкроить время, чтобы слетать в Канны, подобный ответ расшифровывается так: это
всего лишь попытка дать пристойное объяснение тому печальному обстоятельству,
что ни предварительного, ни окончательного приглашения имярек еще не получал.
Не пройдет и нескольких минут, как он приведет в действие
все свои знакомства и связи, подключит друзей, партнеров, компаньонов — и
раздобудет вожделенный билет.
