– Как колеса, товарищ подполковник, сильно по асфальту шумят?
– Терпеть можно, если не гнать на максималке, – к посторонним разговорам с незнакомыми людьми, тем более полицейскими, я склонен не был, и потому дверцу за собой захлопнул и сразу завел двигатель.
Полицейский сделал какой-то знак, словно еще что-то спросить хотел. Пришлось опустить стекло, чтобы не показаться армейским хамом.
– И сколько в вашей технике лошадей? Такие колеса тоже еще потаскать надо.
– С утра двести восемьдесят шесть было.
– Ого… Аппетит, наверное, у такого зверя хороший…
С этим трудно было не согласиться.
– Не то слово… В среднем на сотню литров под тринадцать выходит. Если только по городу ездить, то за семнадцать выкатывает. А если в пробках торчать, то можно не смотреть, чтобы не пугаться… Жалованья едва-едва на бензин хватает.
– Я видел, товарищ подполковник, вы с капитаном Ставровым беседовали, – внезапно старший лейтенант перешел на другую тему и почему-то заговорил шипящим шепотом.
– Беседовал.
Мне скрывать, в принципе, было нечего.
– Это по поводу того дела?
– Какого дела?
– Ну, насчет Чупакабры…
– Чупакабры? – не понял я, потому что Чупакаброй звали отставного капитана Чукабарова только у нас в бригаде. В городе этой клички знать не должны.
– Дело НПО «Химера»… – пояснил старший лейтенант.
– А какое отношение это дело имеет к Чупакабре?
– В народе говорят, Чупакабра на своего дрессировщика напала. Да и у нас в райотделе все так и говорят – «дело о Чупакабре»…
– Понятно. Да. Я по поводу этого дела. А что вам не нравится?
– Вы, говорят, друг убитого?
Однако мне понравилось, с какой скоростью слухи распространяются по городу и по райотделу. Другом убитого меня назвала Елизавета Николаевна, когда представляла капитану и другому старшему лейтенанту, пришедшим дверь квартиры опечатывать. Всего несколько часов прошло, а об этом уже знают совершенно мне незнакомые сотрудники райотдела.
– Я тоже такое слышал. А что вас вообще-то интересует, товарищ старший лейтенант? – спросил я холодно.
– Ничего. Просто я предупредить хотел.
– О чем?
– Осторожнее со Ставровым. Он к нам пришел как раз из этой «Химеры» и будет их всеми способами защищать. Он в любом разговоре всегда на их стороне.
– И что, про НПО «Химера» много говорят?
– Много говорят. Но мало хорошего.
– А что говорят конкретно?
– Народ считает, что там для военных целей вурдалаков создают.
– И давно так говорят?
– Много лет. Почти каждый год что-то такое случается с этой «Химерой», что разговоры про них ползут. Если не с самой «Химерой», то с простыми людьми случается. Какие-то странные случаи гибели, жуткие случаи, но дела закрываются нераскрытыми. Сверху, похоже, команда приходит. И закрывают.
– Спасибо, старший лейтенант. Я в городе только наездами бываю, и потому местные слухи меня почти не задевают. А почему вы ко мне подошли?
Старший лейтенант улыбнулся одними мутными глазами.
– Я срочную службу в спецназе ГРУ проходил. Правда, мы только потом узнали, что это спецназ ГРУ был. Тогда считали, что в десантуре.
– Где служили?
– Афган. Кабульская рота.
– Примите уважение. Еще раз спасибо…
Я через дверцу пожал руку старшему лейтенанту и медленно выехал с площадки перед райотделом полиции. Интересно, сколько этому старлею лет? Если он служил в прославленной кабульской роте, значит, прошел Афган и, конечно, уже не молод. Внешность у него очень неопределенная. Не сообразишь сразу. Звание у полицейских тоже о возрасте не всегда говорит точно. У них люди и на пенсию могут старлеями уйти. Наверное, и этому уже скоро на пенсию. Но интересно было за один день нечаянно встретить двух бывших спецназовцев, капитана и старшего лейтенанта, одного вполне успешного сотрудника уголовного розыска, служившего в спецназе ВДВ, другого – даже спецназовца ГРУ, которые сейчас служат в одном районном отделе полиции. Причем старший лейтенант, похоже, не очень уважительно относится к капитану. Но если Ставров и вправду раньше работал в НПО «Химера», то с ним следует быть осторожнее. Впрочем, я и без того лишнего никому ничего не говорил. Ни капитану Ставрову, ни кому-то другому. Сработала привычка военного разведчика – не говорить лишнего и делиться оперативной информацией только тогда, когда она может быть полезна другому человеку. Не может быть полезна, ни к чему его загружать.
* * *
Днем ездить по городским улицам было спокойнее, чем утром и вечером, когда люди или на работу, или с работы едут. Причем едут те, кто вообще времени на колесах проводит мало, и потому чувствует себя на дороге не вполне уверенно, что чревато для других участников дорожного движения определенными неприятностями. Тем более когда дорога скользкая и снег не везде вычищен, то есть проезжая часть значительно сужается, и не видна разметка. Но если люди покупают недешевые иномарки, они считают, что эксплуатировать их нужно в любом случае, и гордо держатся за рулем, не имея своих способностей к вождению, демонстрируют возможности автомобилей. Днем этих аховых водил нет или, по крайней мере, не так много. И потому до дома я добрался быстро. Единственная задержка была в том, что я заглянул по пути в компьютерный салон и приобрел себе внешний жесткий диск, чтобы скопировать какие-то файлы с компьютера Чукабарова на него, а не в свой компьютер. А внешний жесткий диск, на случай, если кто-то попытается проверить мой компьютер в мое отсутствие, я всегда могу носить с собой в кармане, что не могу позволить себе по понятным причинам по отношению к своему домашнему компьютеру. Вес такой техники меня не смутил бы, поскольку человек я не слабый, но вот настолько крупных карманов, чтобы туда уместился компьютерный блок, у меня не было.
До дома добрался благополучно, никого не задавив устрашающими колесами своего «Ренглера», и в меня по случайности никто не въехал. Перед тем как открыть дверь и войти, я, конечно, проверил на двери «контрольку» и убедился, что никто в мое отсутствие мою квартиру не посещал. Или они не добрались еще, или они не располагают против меня никакой информацией. Не знают, что я начинаю собирать информацию о них. Вообще-то я был готов к тому, что меня «навестят». Но если еще не навестили, значит, я работаю, что называется, первым номером и им придется меня догонять, что само по себе не просто. И хорошо, что я так аккуратно вел себя с капитаном уголовного розыска. Если он в действительности связан с НПО «Химера», то он пока, согласно моим понятиям, дает майору Лукьянцу успокаивающую информацию. Я спокоен, как сонный слон, я никого не обвиняю, поскольку обвинять мне некого и не в чем, я не имею концов, за которые можно ухватиться, чтобы потянуть и вытащить на свет так необходимую мне информацию. В данной ситуации, когда я предупрежден, капитанские донесения должны играть мне на руку. Наверное, и играют. Пусть именно так они и думают и пока спокойно дремлют, сами уподобляясь слонам. Именно – пока. Пока я до них не добрался. А добраться я обещаю…
