Глава III
1
01 час ночи, 12 июня
Полиция еще с такими случаями не сталкивалась. Человек убит стрелой, пущенной из лука или арбалета. Влететь стрела могла только в окно. Прикинули расстояние, ракурс, траекторию полета.
— У меня нет слов, — пожал плечами криминалист Несемейный.
Труп унесли, а гостей отправили в соседнюю мастерскую. Удивительно, но художники продолжали пьянствовать, будто ничего не произошло. Похоже, они попросту не понимали, что произошло.
Марецкий нашел среди гостей одного относительно трезвого. Им оказался бородатый, с приличной стрижкой мужик, по возрасту вроде бы самый старший. Во всяком случае, выглядел он лет на шестьдесят.
— Я подполковник Марецкий. Вы давно знали Лукьянова?
— Да я всех знаю сто лет. Все они начинали с моей студии.
— И вы никого не подозреваете в злодеянии?
— Всех. Ромка был самым успешным. У него, — он глянул на часы, — уже сегодня открывается персональная выставка на Кузнецком Мосту. Никто другой такого уровня еще не достиг. Артисты, художники, композиторы — самые завистливые люди. Все они гении. Очень честолюбивый народ, каждый в душе Сальери. Но это теоретически. Черная зависть не может ни одного из этих трусов заставить подойти к живому человеку и воткнуть ему в горло стрелу. Извращение. Поговорите вон с той дамой, — он указал на высокую тощую брюнетку с длинным мундштуком в руке. — Она давно обхаживает Ромку, но они просто спят вместе. Кстати, вдова другого художника, и тоже погибшего. На доставшееся ей наследство может жить припеваючи до конца жизни. Зовут ее Этери.
Эта самая Этери походила на холодную медузу. Складывалось впечатление, что на ее лице нет мышц, такое оно было гладкое и неподвижное.
— Я Марецкий из уголовного розыска.
— Уже догадалась, что не из Третьяковской галереи.
— Вы можете прокомментировать смерть вашего друга?
— Нет. Здесь такого фантазера вы не найдете. Все свои фантазии они выплескивают на полотно. Рома был влюблен в последнее время. На втором этаже две квартиры заняли какие-то пришельцы из космоса. Толстяк с безумными глазами, подпорченными базедкой, и сумасшедшая кукла, считающая себя предсказательницей.
Лет двадцати трех. Как натурщица она идеальна. Но Рома влюбился. Он поджидал ее на улице, лишь бы поздороваться с ней. Она его приворожила, тут нет сомнений. Так что слухи о колдунье имеют под собой основание. В последний месяц мы практически не виделись. Ему не до меня было. Поговорите с этой птичкой со второго этажа. Они обе квартиры занимают. Вот только кто их заселил сюда? У дома есть собственник. Большего сказать я вам не могу.
— Хорошо. И на том спасибо.
Марецкий вернулся в мастерскую, где произошло несчастье.
— А где капитан Сквознов? — оглядев сотрудников, спросил подполковник.
— Вы же дали ему задание, Степан Яковлевич. Найти девушку-экстрасенса и узнать о ней как можно больше, — сказал лейтенант Добрушин. — Я не очень верю в успех его миссии, но он парень настырный: пока не выполнит задание, не успокоится.
— Мы в том самом доме, где живет эта дамочка. Стоит нам спуститься на этаж ниже. Надо выяснить, кому принадлежит этот дом. Что показал осмотр территории?
— На балкон можно подняться по пожарной лестнице. Цель как на ладони. А вот со следами проблема. Пол балкона — обычная решетка. Трава во дворе скошена подчистую. Выход через калитку с навесным замком, в нем торчит ключ. Забыли, что ли. Другими словами, входи кто хочешь. Сейчас с замком возится Несемейный, там есть отпечатки.
— Идем познакомимся с соседями со второго этажа. Думаю, в такое время мы их застанем.
Но не тут-то было. Соседи, судя по всему, сбежали. Даже двери не закрыли. Женских вещей не оказалось, мужские лежали в чемодане. На столике в предбаннике жилой квартиры осталась пачка рекламных буклетов.
— Один из таких бросили в почтовый ящик Константина Судакова. Соседям ничего похожего на глаза не попадалось, — сказал Добрушин. — Я всех опросил. Этот листок отвезли за город специально. Помешанная на мистике жена Судакова Ирина приезжала сюда. Марта нагадала ей гибель мужа. И точно, его прихлопнули через сутки. Эта же ворожея сидела в баре отеля с Аркадием и даже ночевала у него, а через два дня он повесился. Теперь вот художник погиб. Ладно висельник — понятное дело. Но Судакова убили топором. Метнули в него томагавк с трех метров, и череп пополам. В Лукьянова выстрелили из лука. Как говорит Несемейный, стрела сделана вручную из бука. Дерево очень жесткое, прочное. В детстве я видел, как из буковых болванок шахматные фигуры на токарном станке делают, так что наконечники — не проблема. А вот где стрелок взял для оперения перья диких фазанов? У чучел повыдергивал в зоологическом музее?
— Неплохая мысль, возьми на заметку.
Марецкий взял пиджак, огромный, не меньше пятьдесят шестого размера. Вынул из кармана бумажник.
— Денег нет. Но, кажется, есть более ценные вещи. Визитка некоего Лазаря Курбахина и визитка Зураба Кергидзе — еще одного висельника. Два железнодорожных билета. Ага! Наша парочка приехала в Москву из Липецка десять дней назад. Не успели приехать, как отхватили хоромы в центре города и бизнес наладили. Тут еще паспорт остался. Видать, очень торопился. Итак, мы имеем дело с Георгием Васильевичем Градским. Шестьдесят лет. Серьезный дяденька.
— А как вам такая идея, Степан Яковлевич. Бежала только Марта, поэтому и нет ее вещичек. У Градского таких планов не было. Он даже паспорт не взял. А куда человеку без паспорта? Билет на поезд даже не купишь. Может, Марта оставила его где-нибудь в лесу, болтающимся на суку или со стрелой в горле, а то и с топором в черепе. Не может человек знать, как и где кто-то умрет завтра, если сам не собирается убить.
Марецкий промолчал. Может, мальчик и прав. Во всех случаях прослеживается связь Марты с убитыми, начиная с Витепажа. И наконец, зачем ей убегать, если она ни в чем не виновата. Ее спугнул приход Сквознова. Она его тоже заворожила своими чарами, и он ушел несолоно хлебавши.
Вошел криминалист Несемейный.
— Так ребята. Соседнюю квартиру я осмотрел. Отпечатков море. Но даже без экспертизы могу сказать, что одни пальчики очень примечательны. На большом есть углубления, похожие на шрам сантиметра в два. Вероятно, глубокий порез. Примета важная. Этих отпечатков в соседней квартире больше всего. И они принадлежат женской руке. Думаю, хозяйской. Но эти же отпечатки я встречал еще дважды. В мастерской художника — на поручне его балкона и, что самое интересное, на ключе и замке, висящем на калитке. Наша дамочка отбыла с концами.
— Однако вернулась с луком и стрелами, — добавил лейтенант.
— Вы сыскари, вам и решать. Здесь есть чулан?
— В маленькой комнате. Открыт. Тут еще чемоданчик хозяина…
