– Видела. И да, – согласилась Анна, – он ничего. Даже не так – он отлично выглядит. И пахнет от него хорошо, какими-то хорошими духами для мужиков. И ведет он себя очень правильно, и Баба Ниндзя его одобряет, и даже дети. Вот только сегодня он принес Машке фарфоровую куклу в матроске – жутко красивая вещь, даже жаль, потому что моя ватага ее обязательно разобьет. И Машка в восторге. Дядя Олег, дядя Олег! Представляешь, это все – за пару-тройку раз, которые он тут появляется. И меня не покидает ощущение, что завтра я уже окажусь в загсе и все будет кончено.
– Почему же кончено? Все только начнется, Анюта!
– Все уверены, что Олег станет отличной заменой Володе. Та же профессия, та же выправка. Те же жизненные убеждения. Но ведь он – это и близко не Володя, понимаешь? Все это – самообман. Это совершенно другой мужчина.
– Конечно, другой. И это очень хорошо. Не понимаю, что тебя смущает? – спросила Нонна серьезно. – Ты же сама говоришь, что он тебе понравился? Это ведь, по сути, самое главное.
– Нравится? Ну, да, нравится, – грустно согласилась Анна. – Я не могу сказать, чтобы я теряла голову, когда он входит в квартиру. Мне, в общем-то, приятно в его обществе. И разговаривает он интересно, можно послушать, но…
– Что – но?
– Но – дело даже не в нем. Я просто не уверена, что мне это вообще надо. Не уверена, что хочу снова выйти замуж. С другой стороны, он заботливый, серьезный. Уже решено, что мы в августе поедем в круиз по Волге с детьми и (ты представляешь, И!!!!) свекровью. Он такой взрослый, такой правильный и делает, соответственно, правильные вещи. Разве могу я жаловаться – и ведь так будет лучше для детей, верно? Детям нужен отец. Мальчикам нужен отец, да?
– Да, верно! – твердо, по-учительски, проговорила Нонна. Молодец, Аня, садись, пять!
– За ним я буду как за каменной стеной. Все проблемы уйдут, а я ведь так устала от проблем. Ты же знаешь, Нюсь. А я не могу подавить какое-то внутренне противоречие. Я и сама себя считаю идиоткой, потому что тут ведь очевидно – ты права. Надо хватать и бежать. А мне хочется только бежать, причем куда подальше.
– Ну, приехали. Нет, так не пойдет. Давай договоримся, что ты дашь ему время? И себе тоже? Тебе просто нужно привыкнуть к мысли, что в твоей жизни произойдут такие перемены. Мы редко бываем готовы к переменам, понимаешь? Они всегда пугают, но без них жизнь останавливается, без них мы сами себя лишаем того шанса на счастье, которое стучится к нам в дверь.
– Я совсем не уверена, что это такое уж большое счастье – выйти замуж.
– Ну, так не выходи. Просто покатайся по Волге, пообщайся с ним. Необязательно сразу думать о самом страшном! – Нонна рассмеялась и похлопала Анну по плечу. – Дай ему шанс, раз он нравится детям.
– Ты думаешь? – с сомнением покачала головой Анна.
Нонна видела, что подруга рассчитывала на другой ответ, но правда была в том, что, если Анну не подталкивать немного вперед, она так и застрянет в своем болоте, в котором просидела все эти четыре года.
– Знаешь что, приезжайте-ка с ним на следующие выходные к нам на дачу, на шашлыки. А, что скажешь? – предложила Нонна. – Заодно и посмотрим, как этот Олег ведет себя в условиях, приближенных к боевым.
– И как он умеет жарить шашлык, да? – улыбнулась Анна. – И полоть грядки?
– А как же! – рассмеялась Нонна, забирая последний бутерброд из миски. У нее на даче было правило – кто не работает, тот не ест. И никто еще от него не уклонился.
– А девочки могут с нами поехать? – Анна склонила голову и хитро прищурилась.
Нонна напряглась, но вспомнила о том, каково ей было в прошлую пятницу сидеть дома и думать о том, что все счастливы, а она одинока и брошена. Нет уж, хватит.
– Пусть приезжают, чего уж там, – согласилась она.
Анна ковала железо, пока горячо.
– И Олеся тоже?
– Ну, это уж слишком. – Нонна застыла на месте, с невероятным вниманием разглядывая линии на собственных ладонях. – Ты не можешь требовать от меня этого.
– Я ничего не требую. Я только прошу… Нюсь, ведь мы же просто люди. Мы все совершаем ошибки, и не всегда в нашей власти изменить какие-то вещи. Ведь должна же ты это понимать. Не всегда возможно делать то, что идет нам же на пользу. Разве мы идеальны?
– Ты идеальна. Ты никогда бы не стала вредить себе. У тебя всегда хватает мозгов подумать, что для тебя и детей хорошо и что плохо, – возразила Нонна.
Но Анна только улыбнулась грустно и покачала головой:
– Мне, конечно, приятно, что ты так обо мне думаешь, только ты ошибаешься. И в какой-то момент жизни я окажусь такой же глупой, нерациональной дурой, как и Олеська. Знаешь, именно поэтому я и не могу согласиться с этим твоим бойкотом – я чувствую, что это неправильно. Не суди и не судим будешь, понимаешь?
– Я не сужу. Я только не хочу потом снова становиться свидетелем крушения ее надежд. Собирать обломки ее мира – не самое легкое занятие. Но если это так уж важно для тебя… Значит, Воландеморта не извести?
– Нет. Но Олеську мы не бросим, да? И потом, может быть, она еще не сможет к тебе приехать. Ты же помнишь, что у нее там случилось что-то невообразимое. Но ведь не вечно вам ругаться из-за Померан…
– Воландеморта, – поправила ее Нонна. – Черт с вами, приезжайте все. Гулять так гулять!
* * *
– Что, правда, взяли в шоу? Везука! – удивилась Женька, когда Олеська позвонила ей и сообщила радостную новость. – И все потому, что вы подрались? Разве это не странно?
– Странно? – фыркнула Олеська, прикрыв поплотнее дверь на кухню. – Да это просто полный бред. Оказывается, наш Котик – это режиссер – он видел нашу потасовку и то, как нас охрана тащила по лестнице. Он там курил, оказывается. Я его даже не помню, зато мы с Каблуком запомнились ему. Смешно! Господи, я вообще не знаю, зачем и чему я училась в «Щуке», если в конечном итоге птица счастья сидела на костяшках моих пальцев. Сила в правде, брат? Нет, сила в кулаках!
– Ты что, ему тогда по-настоящему морду расквасила? Я думала, так – за волосы оттаскала.
– За волосы я теперь его могу таскать, сколько мне влезет. Тем более что бесить он меня вовсе не перестал. Вчера, к примеру, он вылил мне в сумку целую чашку кофе с молоком. Такое чувство, что у него просто не все дома.
– А ты? Чем ты ему ответила? – усмехнулась Женька, переворачиваясь со спины на живот.
– А я, когда лезла там по стенке, стянула с него штаны. Блин, мне даже начинает нравиться! – расхохоталась Олеся. Забылась, блин, и снова начала шуметь, мешать человеку сосредоточиться на творческом процессе. Человек, между прочим, вернулся два дня назад с таким лицом, что было понятно – камень за пазухой-то припасен. Дайте лишь время, дайте дождаться правильного момента, только повернитесь ко мне спиной…
– Можно не шуметь?! – прокричал возмущенный Померанцев из комнаты. – Никому не интересно, с кого ты там стаскиваешь штаны.
