– У вас есть такая клиентка – Гришаева Эмма Эдуардовна? – начал тот.
– Думаете, я их всех вот так помню? В журнале надо посмотреть, – пожал плечами механик. – Машина какая?
Гуров назвал модель автомобиля Гришаевой, и это освежило память механика куда лучше, чем ее паспортные данные.
– А-а-а, эта! Вчера вечером она свою машину забрала, – сразу же сказал он. – А что такое? Чем-то недовольна? Зря. Ей все на совесть делали. Я лично в автомобиле ковырялся.
– Простите, а когда она вам его привезла? И что было с машиной?
Автомеханик почесал небритый подбородок.
– Привезла дня три назад, – наконец сказал он. – В журнале можно уточнить, если вам надо.
– Очень надо, – заверил мужчину Гуров.
Механик вновь пожал плечами и вразвалочку пошел к дверям автосервиса. Когда он достал из ящика стола журнал, Гуров протянул руку и сказал:
– Разрешите, я сам посмотрю.
Эмма Эдуардовна сдала свою машину в ремонт шестнадцатого ноября в тринадцать сорок, а получила обратно восемнадцатого в семнадцать пятьдесят. И это означало, что вечером семнадцатого, накануне убийства Ирины Умецкой, она не могла на ней уехать домой после работы. А она уверяла Гурова, что все было именно так… Но для чего ей было его обманывать именно в этом вопросе? Ну, сдала машину в ремонт – ну и что?
Гуров, недоумевая, пожал плечами. Ответа на этот элементарный, казалось бы, вопрос, он не находил. Так поступают в случаях, когда хотят скрыть, где находились на самом деле. Что, Гришаева осталась в фитнес-центре? Но уборщица уверяет, что она покинула его после одиннадцати.
– А что было с машиной? – обратился он к автомеханику.
– Стартер полетел, – ответил тот. – Да неудачно очень. Все шестеренки стерлись. Пришлось менять.
– А она была одна, когда привезла вам машину?
– Одна. Я сам у нее заказ принимал. Глянул и сразу увидел, что пятью минутами не отделаешься, поэтому на себя заказ и оформил. Помощник у меня молодой еще, неопытный, не стал я ему такое дело доверять. Да и бабенка показалась мне крутой. В плане характера, я имею в виду, – пояснил он. – С такой свяжешься – всю душу вымотает. Поэтому лучше все делать так, чтобы комар носу не подточил.
Разговор с механиком дал новый импульс, и Гуров ехал в «Идеал» в приподнятом настроении. Теперь, когда показания Гришаевой приняли столь неожиданный оборот, ему было о чем с ней пообщаться.
Однако неожиданности, связанные с фитнес-центром, на этом не закончились. Едва Гуров поднялся к кабинет Гришаевой, он увидел там не Эмму Эдуардовну, а уборщицу Анастасию Николаевну Борзину. Ничего особо выдающегося в этом факте не было, вот только Анастасия Николаевна не сновала по кабинету с тряпкой. Она вообще сидела за столом, который находился в узком коридорчике перед кабинетом директрисы.
– Эмма Эдуардовна сейчас подойдет, – кивнула она Гурову.
Полковник обратил внимание, что одета Анастасия Николаевна не в униформу, а в деловой костюм, состоящий из узкой черной юбки и строгой блузки.
– А вы что, ее замещаете? – шутливо спросил Гуров, однако получил вполне серьезный ответ:
– В определенном смысле. Я ее секретарь.
Брови Гурова от удивления приподнялись.
– Что ж, поздравляю вас с быстрым карьерным ростом, – с улыбкой сказал он и добавил: – Я бы даже сказал – стремительным…
Больше пообщаться ему с Борзиной не удалось: распахнулась дверь, и в коридорчик, исполняющий роль приемной, энергичной походкой вошла Гришаева.
– Звонили из рекламного отдела, Эмма Эдуардовна, – своим ровным, лишенным интонаций голосом проинформировала Борзина. – Сказали, что ролик почти готов, но им нужно снять еще нескольких наших тренеров. Просили прислать двоих мужчин.
– Да? Хорошо, пришлю, – скороговоркой ответила Эмма Эдуардовна, быстро направляясь к своему кабинету и берясь за ручку двери, но Анастасия Николаевна добавила ей в спину:
– Они просили срочно.
Гришаева крутанулась, сверкнула на Борзину своими большими черными глазами и с нажимом произнесла:
– Я поняла!
– Извините, Эмма Эдуардовна, я для вас стараюсь, – спокойно сказала Борзина.
Гришаева толкнула дверь и, повернувшись к Гурову, спросила:
– Вы опять ко мне?
– Если позволите, – склонил тот голову.
– Можно подумать, у меня есть право не позволить! – дернула плечом Гришаева.
Гуров прошел за ней в кабинет. Директриса плюхнулась в свое кресло и уставилась в стену. Руки ее слегка подрагивали, и было очевидно, что она на взводе. Бесцельно переложив с места на место какие-то бумаги, она обратилась к полковнику:
– Так что вы хотели? У меня очень много дел.
– Да, я смотрю, вы даже наняли себе помощницу, – Гуров кивнул в сторону коридорчика, где сидела Борзина. – Анастасия Николаевна у вас теперь секретарь?
– Что? Да… Я поняла, что одна не справляюсь. А Анастасия Николаевна человек аккуратный и исполнительный.
– Вам виднее, – кивнул Гуров. – А спросить я вас хотел вот о чем…
Он не успел задать Гришаевой вопрос насчет ее автомобиля, потому что его отвлек телефонный звонок. Ответив, Гуров услышал голос Крячко, который сообщал, что Константин Широков убыл сегодня рано утром в неизвестном направлении со спортивной сумкой через плечо.
Гуров попросил Крячко подождать и посмотрел на Гришаеву.
– Эмма Эдуардовна, а где ваш тренер Константин Широков? – спросил он.
– Костя? – Гришаева, кажется, ожидала какого угодно вопроса, только не этого, и, оказавшись не готовой к нему, ответила не задумываясь, а посему это оказалось чистой правдой: – Он позвонил и сказал, что приболел, так что сегодня не сможет выйти на работу.
– Вот как? – поднял брови Гуров. – А чем приболел?
– Господи, откуда я знаю! – Гришаева раздраженно пожала плечами. – Гриппом, наверное! Сейчас вообще эпидемия, впору закрываться на карантин!
Подобная перспектива совсем не радовала директрису центра и вносила в ее и без того мрачное настроение дополнительную порцию негатива. Гуров видел, что она с трудом терпит его присутствие.
– Так вы об этом хотели у меня спросить? О Широкове? – уточнила Гришаева. – Или еще что-то?
– Нет, ничего, Эмма Эдуардовна, – поднимаясь, ответил Гуров. – Пустяки. Думаю, действительно не стоит вас отвлекать. Я приеду вечером, надеюсь, остальные ваши сотрудники не свалятся от приступа болезни. А то грипп, знаете ли, свирепствует…
И, оставив Гришаеву пребывать в недоумении, вышел из кабинета. Он понял, что сейчас нет смысла разговаривать с ней. Кое-какие обстоятельства, всплывшие в этом деле, говорили о том, что у него мало информации. И проводить беседу с Гришаевой – а проводить ее нужно обязательно, и он не собирался от этого отказываться – следует чуть позже, когда у Гурова на руках будут козыри. Сейчас фактов пока маловато, она не скажет правды. Нужно сделать такой ход, чтобы ей некуда было деваться. И Гуров поехал назад в управление. Поднявшись к себе, он набрал номер и попросил выяснить данные на Анастасию Николаевну Борзину…
