Другой вариант: убийцей мог быть случайный человек, грабитель. Но в ту ночь, когда по Нининой квартире ходили чужие люди, полицейские, Аэлита Витальевна сказала, что ничего не пропало.
Дайнека вспомнила про Удава, который был во дворе, по словам той же Розовой Розы. Нина из окна смотрела во двор. Удав, наверное, наблюдал за ней. Зачем? Почему? Странный человек… Или страшный? Что, если Виргилиус нанял его или кого-то другого и нарочно не явился на свидание?
Да, это может послужить объяснением тому, что Виргилиус не пришел.
Тогда зачем он оставил такой явный след? Ведь не мог же предположить, что Нина забудет выключить компьютер и выйти из почты и что убийце представится удобный случай почистить почтовый ящик, уничтожив его с Ниной переписку. Как не мог предположить и то, что приятель Джамиля сумеет восстановить некоторые из уничтоженных писем.
Нет, что-то здесь не складывается…
Дайнека ясно понимала: если к убийству причастен Виргилиус, то, кем бы тот ни был, что-то в его планах вдруг резко переменилось. Настолько резко, что он был вынужден пренебречь своей безопасностью. Иначе не посылал бы Нине письмо, а позвонил бы или сказал при встрече, что придет вечером.
Быть может, Нина случайно узнала что-то, чего не должна была знать? Она работала в фирме, которой доверяют самые сокровенные финансовые тайны предприятия, банки и бог знает кто еще. Судя по всему, «Карт Бланш» работает только с солидными клиентами. Поэтому речь могла идти об огромных суммах или об информации, по сравнению с которой жизнь человеческая – ничто. Тогда убийцей мог быть кто-то из сотрудников «Карт Бланш». Или кто-нибудь из клиентов.
Причиной убийства также могло быть и безответное чувство. Жаль, что Дайнеке неизвестно о том, как закончились отношения Нины и Лехи. Она знала об их романе только то, что все было очень сложно. Отношения мучительные, без большой любви, но по-своему нежные. Могли они закончиться трагедией? Едва ли. Но отвергать эту версию преждевременно.
В памяти возник силуэт, который Дайнека заметила в ночь убийства в окне напротив. Розовая Роза сказала, что уже спала, значит, наблюдать за происходящим в квартире Нины мог только ее муж. И что двигало им? Простое любопытство или нечто большее?
И, наконец, «шкурный вопрос». Чем особенно ценным обладала Нина, за что ее могли убить?
Во-первых, несомненно, пятикомнатная квартира в центре Москвы, которую еще при жизни ей отписала Эльза Тимофеевна.
Что еще?
Дайнека знала, о чем могла идти речь.
– Неужели из-за этих камней? – Догадка привела ее в смятение. – Но ведь посвященных в эту тайну было только двое – Нина и я…
Девушка вдруг напряглась, услышав, как в замочной скважине провернулся ключ. От страха она не могла даже крикнуть. Потом поняла, что звук донесся от соседской двери.
Страх сменился облегчением, а потом любопытством. Дайнека посмотрела на часы – половина первого. Тихонько подобралась к своей двери и посмотрела в глазок. На лестничной площадке было абсолютно темно. Значит, кто-то предусмотрительно выкрутил лампочку. Оттуда раздавались негромкие голоса, переговаривались двое мужчин.
Зажмурив глаза, Дайнека рванула на себя дверь. Знала, что не простит себе, если не увидит, кто пришел в этот час в пустую квартиру.
Свет из прихожей хлынул на лестничную площадку.
– Здравствуйте, Семен Семеныч! – выпалила Дайнека.
Она ожидала увидеть кого угодно, только не отчима Нины. При жизни Эльзы Тимофеевны тот не посмел бы явиться сюда. Да и будь жива Нина, тоже. Увидеть его здесь в половине первого ночи было, по меньшей мере, странно.
– Здравствуйте, Людмила, – сказал папа Сема.
Свет бил в глаза, и он прикрыл их рукой. Рядом с ним стоял толстый мужчина маленького роста. В его руках была сумка, в какой обычно переносят рабочие инструменты.
Папа Сема был высоким, но субтильным мужчиной. Его длинная спина изгибалась вопросительным знаком, и казалось, он всегда имел позу просителя. Только однажды Дайнека видела его другим. И это была история, о которой она никогда не забудет.
– Что так поздно, Семен Семеныч? А где Аэлита Витальевна? – спросила девушка.
– Литочка уже спит, а мы вот тут с товарищем… Квартирку-то продавать придется… видимо… Дак мы посмотреть пришли. Конечно, продать-то мы ее сможем только через полгодика, но ведь время летит быстро. Я не хотел беспокоить Литочку, она, знаете ли, переживает. Сам взялся…
Семен Семеныч явно нервничал, говорил торопливо и как-то заискивающе. Дайнека заметила, как он, медленно перемещаясь, пытается прикрыть своего спутника. Но его тощего тела хватало ровно на половину толстяка.
Понимая, что больше сказать нечего, Дайнека вернулась домой. Закрыв дверь, снова уселась на диван и спросила себя: зачем папа Сема пришел в Нинину квартиру, да еще так поздно? Кто тот толстяк, которого он прикрыл от ее взгляда?
Бред какой-то!
И тем не менее ей стало ясно – это еще одна версия, какой бы дикой она ни казалась: папа Сема тоже мог убить Нину. Хотя бы для того, чтобы завладеть квартирой, цена которой исчислялась сотнями тысяч долларов.
Дайнека была уверена, про камни Семен Семеныч не знает. Надеялась, что не знает. А если знал, это тоже могло послужить поводом для убийства. Предположение было почти нереальным, но, вспоминая давнее происшествие, повторила слова, сказанные Джамилем в том странном сне: «Никогда нельзя быть уверенным в другом человеке».
Ей вспомнился случай, свидетелями которому были они с Ниной.
Он произошел в год их переезда в Москву. Отец много работал, Дайнека часто оставалась одна и так же часто бывала у Нины дома. Тогда еще была жива Эльза Тимофеевна. На самом деле она была прабабушкой Нины, ей было за девяносто, но та называла ее бабушкой.
Дайнека помнила Эльзу Тимофеевну всегда причесанной и хорошо одетой. Ее кружевные воротнички могли бы служить эталоном белого цвета. Еще одним атрибутом наряда была камея, приколотая под воротник у самой шеи.
После того как умер отец Нины, Аэлита Витальевна сошлась с Семеном Семеновичем. Очень скоро ни один семейный вопрос не решался без его участия. А спустя некоторое время все вопросы решались им единолично.
Однажды Семен Семеныч явился к старухе с тортом. Эльза Тимофеевна встретила его холодно, однако провела в гостиную и, не предложив чаю, спросила, чего он хочет.
Тогда Семен Семеныч рассказал о своих планах относительно ее квартиры. Речь шла о том, чтобы эту квартиру продать, а Эльза Тимофеевна вместе с Ниной должны переехать в трехкомнатную квартиру Аэлиты Витальевны в Кузьминках, где уже прижился сам Семен Семеныч.
Эльза Тимофеевна ответила отказом. Будучи женщиной умной и небоязливой, назвала его подлецом, прилипалой и низким человеком.
– Пошел вон, мерзавец! – закончила она, указывая на дверь.
