В момент их знакомства Аэлита Витальевна еще цвела, ее крупная фигура была округлой и подтянутой, как у молодой дородной женщины. Здоровый цвет лица и пышные каштановые волосы усиливали это впечатление молодости. Привычка следить за своей внешностью, красиво укладывать прическу и ярко красить губы делала ее неуязвимой в любое время суток.
Некогда моложавая, она с завидным опозданием перешла в категорию молодящихся. Однако и увядающая красота привлекала к ней внимание мужчин. Свою неизменно яркую губную помаду Аэлита Витальевна наносила на губы с той же обязательностью, с какой пожилые люди надевают по утрам съемные зубные протезы.
Семен Семеныч, напротив, смолоду не казался полным жизненных сил. Он производил впечатление человека, который из непродолжительного детства шагнул в пору зрелости, минуя юность. Долговязая, расслабленная фигура, чиновничья сутулость, редкие волосы и вкрадчивый говор никак не обнаруживали его возраста и при знакомстве вводили в заблуждение. Истинный возраст этого человека могли определить лишь две категории граждан: ясновидящие и работники правоохранительных органов. Чем он пленил одинокую женщину, было известно только ей одной. И этот секрет, по-видимому, до сих пор не утратил своей силы.
Аэлита Витальевна подошла к дивану и, усевшись поближе к торшеру, взяла в руки вышивку. Ведущий одиннадцатичасовых новостей быстро проговаривал свой текст, чтобы через минуту рассказать самую важную новость:
– Чемпион мира в гонках «Формулы-один» Михаэль Шумахер на время сменил свой автомобиль на луноход. Что заставило его это сделать?.. Такой вопрос задавали себе тысячи болельщиков, которые сопровождали его по улицам…
Пальцы не слушались, розовая нитка не хотела укладываться в крестик на лице пастушка, который красовался посреди уже вышитого луга. Раздражаясь все больше, Аэлита Витальевна отбросила вышивку. Она поднялась с дивана и снова пошла к окну. Встала на цыпочки, выглянула во двор.
Машины Семен Семеныча все еще не было.
– Шумахер хренов… Вернешься, уж я тебя… и твой луноход… – Аэлита Витальевна всхлипнула и разрыдалась.
Утирая слезы, она уже составляла в уме небольшую, но убедительную проповедь относительно мерзавцев, которые изменяют своим женам, как вдруг зазвонил телефон. Звонок прозвучал неожиданно и поэтому страшно.
– Алло! Сема, ты?
– Это я, мама…
Что-то в голосе дочери заставило Аэлиту Витальевну вздрогнуть.
– Нина, доченька, что случилось?
– Я сейчас приеду к тебе, мама…
– Что случилось, я тебя спрашиваю?! – Аэлита Витальевна кричала в телефонную трубку и уже понимала: происходит что-то ужасное.
В ответ на другом конце провода страшно кричала Нина.
Глава 5
Сны начинают сбываться
– Гони! Быстро! – скомандовал ей прямо в ухо незнакомый голос.
Рядом с Дайнекой сидел парень и, не вынимая правой руки из кармана, жестко смотрел в глаза.
Она с силой вдавила педаль. Машина рванулась вперед. В зеркале заднего вида виднелся светофор, который все еще мигал желтым глазом. Не зная, куда ехать, она боялась спросить незваного пассажира. Тот же сидел молча.
Дайнека лихорадочно перебирала в уме все возможные варианты спасения, а заодно пыталась сообразить, откуда он взялся. Хотя что тут соображать? Пока она пялилась на «Мерседес» застенчивого импотента, а потом разговаривала по телефону, парень и заскочил в машину.
Она вовремя вспомнила, что специалисты по заложникам рекомендуют завязывать с похитителями доверительные отношения. Говорят, это помогает обозначить себя как личность, а не как объект для насилия. «Спокойно», – сказала сама себе и, собравшись с духом, спросила:
– Как тебя зовут?
– Джамиль, – ответил парень, не глядя на нее.
«Мама дорогая! Вот я попала!» – запаниковала она, но вслух сказала:
– А я – Дайнека.
Стараясь незаметно рассмотреть пассажира, она все же встретилась с ним взглядом. Сразу же запомнились не сами серо-голубые глаза, а взгляд: сначала острый, как укол, а потом мгновенно отстраняющийся и безвозвратно уходящий в себя.
Парень стащил с головы бейсболку, и Дайнека увидела светлые волосы. «Джамиль? Что-то не похоже, – мелькнула у нее мысль. – Но уже обнадеживает».
Они проезжали мимо узорчатых ворот Ботанического сада, когда он сказал ей:
– Не бойся, я сейчас выйду.
Почувствовав, как отступает страх, Дайнека почти непринужденно спросила:
– От кого бежал?
– Расскажу в другой раз.
На душе у нее окончательно полегчало. Было видно, зла странный пассажир не замышляет. Скорее, очень устал. Какое-то время они оба молчали.
– Где остановить? – наконец не выдержала Дайнека.
– Все равно, – ответил парень не слишком любезно. – Да вот хоть здесь…
Он вышел. На сиденье осталась лежать тысячная бумажка. Дайнека улыбнулась, затем подняла глаза, пытаясь определить, куда их занесло. Настроение мгновенно испортилось: совсем рядом чернели ворота Владыкинского кладбища.
Машина, казалось, сама тронулась с места и закружила по улочкам в поисках нужного направления. Неожиданно впереди обозначилась фигура ее недавнего пассажира. Парень брел по улице, словно не зная, куда податься. Дайнека притормозила:
– Садись, довезу до дому.
– Не надо, я сам.
– Садись, за все «уплочено», – пошутила она.
Джамиль открыл дверцу и сел на прежнее место. Девушка уже сориентировалась и направилась в сторону Останкинского центра.
– Ну, говори, куда ехать.
– Не знаю.
Дайнека остановилась, прижалась лбом к рулю.
«Господи, ну за что мне все это…»
Потом она выпрямилась – и огни ночного города весело побежали навстречу автомобилю. Полагаясь на естественный ход событий, Дайнека больше не гадала, чем закончится ночное приключение. Вернее, не боялась его продолжения.
Она напомнила о незаконченном разговоре:
– От кого ты убегал?
– Так… Ничего особенного, – ответил Джамиль.
– Тогда почему бежал?
– Пожить еще захотелось.
– А-а-а… Слушай, откуда такое имя? Вроде ты русский.
– Родился в Алма-Ате, у родителей было полно друзей казахов. Вот папа с мамой и сообразили… – Помолчав немного, он добавил: – Это уже потом все стали врагами.
– И давно ты в Москве?
– Недавно.
– Так и жил в Алма-Ате? – спросила Дайнека.
– Нет. Оттуда мы уехали сразу, когда все началось. – Джамиль отвечал нехотя.
– Что началось?
