– А что, если я ему конкуренцию собираюсь составить? – Алика вдруг пронзительно посмотрела на него.
– Это ты о чем? – напрягся он.
– Тебе не скучно здесь пропадать?
– С тобой нескучно.
– А мне скучно. Даже с тобой. Может, займемся делом?
– И что ты предлагаешь? – спросил он, догадываясь, какой будет ответ.
– А то, чем раньше занималась. И ты тоже. Только за деньги.
– Ты сошла с ума!
– Что, страшно?
– Желания нет. И потребности тоже.
– И у меня нет потребности. Но желание есть. Найдем людей, организуем работу, а на первых порах сами все делать будем.
– Ты бредишь!
– Значит, не хочешь?
– И сам не хочу, и тебя отговаривать буду.
– Могу тебя поздравить, – улыбнулась она. – Тест на морально-психическую устойчивость пройден. Теперь я спокойна за наше будущее и настоящее.
– А ты сомневалась?
– Ну, я женщина, а женщинам свойственно всегда и во всем сомневаться, особенно если это касается личной жизни… Давай сегодня напьемся – за счастье в нашей личной жизни! – игриво подмигнула Алика. – Давай устроим разгульный вечер…
Макар пожал плечами.
– А чего так невесело?
– Да нет, нормально все.
Он, в общем-то, не против домашней вечеринки, даже за, просто душа не на месте. Взбередила его Алика своим сумасбродным предложением. Может, это действительно была проверка на вшивость, а может, она прощупывала почву. Вот и думай теперь, что за тараканы у нее в голове…
Но после первой стопки думать расхотелось. Они пили крепкий шотландский виски, потом Алика включила музыку, поднялась в спальню, вернулась в коротком, с открытой спиной, платье для коктейлей, в босоножках на высокой платформе. Шеста у них в каминном зале не было, но стриптиз ей удался и без него. Когда она села к нему на колени, Макар думал, что зашипит, как раскаленная сковорода под струей масла, – так его распалил этот номер.
– Кстати, я сегодня Кристину видела, – сказала вдруг Алика.
– И что? – Эта новость не могла оставить его равнодушным, но и в душе ничего не перевернулось. И голос его прозвучал совершенно спокойно.
– Тебе не интересно, как она, что с ней?
– Да все равно.
– Вот и правильно…
Алика нащупала мочку его уха, нежно покусала ее губами, затем языком скользнула к шее. Ему было приятно, но не более того.
Кристина не завладела его воображением, и он, в общем-то, не хотел, чтобы она сейчас оказалась на месте Алики, но что-то вдруг опустилось в нем. Обмякло желание, и Алике пришлось постараться, чтобы вернуть его к жизни. Ей это удалось, и он блеснул перед ней своим достоинством, но все-таки осталось чувство, что между ними пробежала пусть и не черная, но все-таки кошка.
– А почему ты не спрашиваешь, где я видела Кристину? – уже в постели, расслабленная и удовлетворенная, спросила она.
– Ну видела и видела.
– Что, неинтересно?
– Нет.
– А если у нее проблемы?
– Какие?
– Ну вот, уже интересно, – усмехнулась Алика. – Ну да, она же тебе не чужая.
– Чужая.
– Врешь. Я же знаю, что врешь… Может, проблемы у нее? Может, ее обидеть хотят?
– Ты с ней разговаривала?
– С какой это стати? Она меня даже не знает. Да и я видела ее только на фотографии… Кстати, а почему ты не выбросишь ее фотографию? Я же просила.
– Выбросил давно.
– Врешь. Я даже знаю, где ты ее прячешь…
– Если ты не разговаривала с Кристиной, откуда ты знаешь о ее проблемах?
– Ну вот, завелся, непробиваемый, – хмыкнула Алика. – Не знаю я ничего. И не видела я ее…
– Зачем тогда разговор завела?
– Да обидно вдруг стало. Вдруг ты ее любишь, а меня терпишь…
– Не люблю я ее.
– Меня любишь?
– Ну да.
– Хороший ответ. И очень содержательный, – съязвила Алика. – А сколько в нем романтики!
– Что это на тебя нашло?
– А то, что ты никогда не признавался мне в любви.
– Почему не признавался?
– По кочану! Нет чтобы сказать: «Дорогая, я люблю тебя!»
– Дорогая, я люблю тебя.
– Ну вот, родил. Из-под палки. С Кристиной ты тоже из-под палки рожал? Небось на коленях перед ней в любви клялся.
– Давай спать.
– Что, правда глаза колет?
– Что на тебя нашло?
– А то, что мне любви твоей не хватает.
– Люблю я тебя.
– Не любишь. Ты Кристину свою любишь. А я тебе просто нравлюсь. Поэтому ты со мной живешь. И всю жизнь так проживем без любви… Ладно, давай спать. Мне завтра рано вставать, ресницы поеду наращивать…
Алика повернулась к нему спиной и затихла. А Макар еще долго лежал без сна.
Увы, но Алика права. Она очень ему нравилась, и он готов был прожить с ней всю жизнь, но все-таки любви не было. Не сгорал он от чувств к ней. Не выскакивало сердце из груди, когда он ее обнимал. Вот Кристину он любил по-настоящему. Потому и не простил ее. И не надо ее прощать. Пусть она живет своей жизнью, а он – своей. Любит он Алику или нет, но ему с ней хорошо.
Холодная снежная темнота за окнами, на часах – половина двенадцатого ночи, но Алики все нет. Как уехала утром наращивать ресницы, так до сих пор и нет. И ее сотовый телефон молчит.
Но Макар не очень переживал. Алика – девушка с характером, поэтому задержаться и отключить телефон могла нарочно, чтобы он прочувствовал, как ему должно быть плохо без нее. Это во-первых, а во-вторых, она умеет постоять за себя, так что бояться нечего…
Он даже лег спать без нее, но в первом часу ночи не выдержал, оделся и пошел ей навстречу. Вышел из деревни, проселочной дорогой побрел к шоссе, по которому она должна была возвратиться домой. Километров пять прошел, но так и не встретил ее. А по шоссе в сторону Москвы идти смысла не было.
Весь обратный путь прошел в ожидании, что вот-вот услышит позади шум их «Тойоты», Алика выйдет к нему, обнимет и попросит прощения за долгую отлучку. Он, конечно, ее отругает, но потом они помирятся. И он даже признается ей в любви. В конце концов, она права – без любви жить скучно и неуютно. Она должна знать, что Макар ее любит, это придаст ей уверенности в завтрашнем дне…
Но Алика так и не появилась. А утром Макар отправился в Москву. Он знал, где находится салон красоты, который она облюбовала для себя. Но ресницы там, как оказалось, не наращивали. И Алики здесь вчера не было. Но позавчера она обслуживалась, и Макар нашел девушку, которая делала ей прическу.
