– Нет мамы, – мотнула она головой.
Они стояли под козырьком, дождь уже не лил им на головы, но внутренняя дрожь только усилилась.
– Извини, – сказал он, словно соболезновал.
– Что – извини? Живая она, в гостях они с отцом.
– Ну, я не знаю, кто тебя там натрет… Может, Вильям? – спросил Макар, отводя глаза в сторону, а рукой открывая дверь.
– Какой Вильям? Нет никакого Вильяма!
– Тогда я не знаю. Сама что-нибудь придумаешь…
– Водки выпью. А ты иди в баню!
– Всего хорошего! – Макар повернулся к ней спиной.
– Чего хорошего? Баня в огороде, дров надо подкинуть…
– Ну, я не знаю…
– Ты хочешь, чтобы я околела?
– Ну, ладно…
Макар ушел, Кристина сняла мокрую одежду, сама, как могла, растерлась спиртом, в лечебных целях приняла немного внутрь, надела сухой спортивный костюм. Взяла зонт, влезла в резиновые сапоги и, схватив бутылку водки, торопливо направилась к бане.
Макар тоже промок, и ему надо согреться. Он уже, наверное, разделся и сейчас ждет ее в парилке. Только ничего ему не обломится. Кристина не собирается вешаться ему на шею. Она просунет руку в дверь, передаст ему бутылку, он выпьет… Вот если он сам проявит инициативу, тогда, может быть, она ему и позволит…
Кристина спешила так, что едва не споткнулась и не растянулась на земле. Макар ее в бане ждал. Макар!!! Он, конечно, подлец, но как терпко пахло от него настоящим мужиком, когда они стояли на крыльце. Неухоженный он, запущенный, одет кое-как, но это совершенно не имело никакого значения. Будь он бомжом, она все равно изнывала бы сейчас от желания…
Макар сидел на скамейке в предбаннике и дымил сырой сигаретой. Мокрая одежда на нем, но это его ничуть не смущало.
– Ты хотя бы переоделся! – Кристина села на ту же скамейку, но с другого края.
– Да ладно, высохну.
– Заболеешь.
– Я закаленный.
– Будешь? – протянула она ему бутылку.
И тут же осталась без нее. Макар скрутил пробку, прямо из горла сделал несколько глотков. Кристина полезла в шкаф, достала оттуда банку огурцов.
– После первой не закусываю, – покачал головой Макар. И с самым серьезным видом добавил: – После первой бутылки не закусываю.
– Шутишь?
– Шучу, – кивнул он и, сделав пару глотков, взял из ее руки огурчик.
И она за компанию приложилась к бутылке. Макар своим присутствием так сильно волновал ее, что горечи она почти не почувствовала. И даже могла обойтись без закуски. Но как можно отказаться от огурчика, который он предложил?
– А я думала, это ты в «Москвиче» сидишь, – сказала она. – Выхожу, а там какой-то сопляк… Помнишь, как ты меня от Чубука забрал? Тогда тоже дождь шел…
– Помню.
– Как будто целая вечность прошла.
– Длиною в год, – уточнил Макар.
– Всего лишь год, а столько всего произошло…
– Банька остыла малость, но я дровишек подбросил, в принципе, уже можно идти греться, – увильнул он от разговора.
– Пойдешь?
– Нет, мне домой надо.
– А дома что?
– Дома у родителей что? Родители. Живые и здоровые…
– Ты говорил, что их убить собирались.
– Вот и я о том же.
– Менты тебя не трогают?
– Да нет, нормально все. Да я здесь редко бываю.
– А где часто бываешь?
– Не важно.
– Ну и не говори, если не важно…
– Пойду я, мне сегодня вечером в дорогу. Завтра утром уже на работу.
– В Питере работа?
– В Москве.
– И я в Москве! А в Питере неприятные воспоминания… Ты, наверное, думаешь, что я с Вильямом осталась?
– Я ничего не думаю.
– Плевать мне на Вильяма!
– Ну, твоя колокольня, тебе виднее.
– Колокольня. Одинокая такая колокольня… А у тебя как? Женат?
– Не успел.
– Живешь с кем-то?
– С чем-то, – усмехнулся он. – Со своими воспоминаниями.
– А работаешь где?
– Водителем. Простым водителем. Баранку кручу. Или верчу. Когда кручу, когда верчу. Когда хорошее настроение, кручу, когда плохое, верчу.
– У тебя и сейчас плохое настроение.
– Вот я и говорю, что мне пора вертеть…
– А на посошок?
Прежде чем передать ему бутылку, она сама сделала несколько глотков. Похоже, Макар не в том состоянии, чтобы идти ей навстречу. Что ж, надо набраться храбрости… Пожалуй, нескольких глотков будет мало.
Она снова припала к горлышку и отдала бутылку, когда уже невмоготу стало пить. Макар поставил бутылку на пол, поднялся и взялся за ручку двери.
– Уходишь?
– Ухожу, – кивнул он, открывая дверь.
– Я не хочу, чтобы ты уходил.
Макар занес ногу над порогом и на какое-то мгновение завис в раздумье. Но вот он перенес вес тела на эту ногу, шагнул в дождь и закрыл за собой дверь.
Он уходил. Но, может, он делал это потому, что Кристина не попросила у него прощения? Ведь она виновата перед ним. Страшно виновата. И она должна извиниться, должна объяснить, что сейчас она совсем не такая, как прежде. Настолько не такая, что ее тошнит от той, прежней Кристины…
Она поднялась, чтобы бежать за ним, шагнула к двери, но та вдруг резко открылась и ударила ее в лоб. В глазах заискрило, мозговые полушария, казалось, поменялись местами, пол ушел из-под ног.
Падая, Кристина стукнулась головой о бревенчатую стенку, но и этот удар не выбил из нее сознание. Перед глазами расплывались желто-красные круги, голова кружилась, подняться не было никакой возможности, но Кристина видела, как Макар, склонившись над ней, с ужасом заглядывает в глаза.
– Ты живая? – взволнованно спросил, мощным движением поднимая ее с пола.
– Местами.
– Я не хотел.
– Все равно не прощу!
Она весело засмеялась, глядя в его перепуганные глаза. Он боится. Боится, но он не трус. Потому что боится за нее…
Кристина смеялась от всей души. И это был совсем не тот смех, которым она осенью прошлого года отвадила от себя Славу. Этим смехом она призывала к себе Макара.
– Не прощу, пока не поцелуешь!
Глава 32
Печь еще не разогрелась, но в парилке уже жарко. Горячая каменка, знойная женщина, кипящая страсть… И так хорошо здесь, что уходить не хочется.
