Я сделала вид, что смутилась, но легкая улыбка тронула мои губы.
— Кроме того, ты не только красивая, но и очень толковый работник, — продолжал нахваливать меня шеф, медленно потягивая вино. — Я наблюдал за тобой все это время и видел, как ты трудишься. Ты с блеском находила выход даже из самых критических ситуаций. Я, конечно, это отметил и решил тебе помочь.
— Помочь? А разве похоже, что мне требуется помощь?
— Мне захотелось дать тебе возможность реализовать свои амбиции. Я до сих пор вспоминаю нашу первую встречу на собеседовании. Ты несколько раз настойчиво повторила одну и ту же фразу: «Я то, что вам надо».
— Я действительно то, что надо, — с вызовом произнесла я. — У меня есть навыки и творческие качества, которые могут пригодиться нашей компании. Я не сомневаюсь, что смогу внести свой личный вклад в ее развитие. — Я вновь улыбнулась, потому что знала, что улыбка творит чудеса. Особенно безотказно она действует на работодателей, которые считают улыбающегося человека весьма благополучным во всех отношениях.
— Эй, девушка ТоЧтоНадо, как обстоят твои дела в профессиональном плане, я уже понял, а как у тебя с личной жизнью?
— Пока никак, — честно призналась я.
— Не поверю. У такой красивой девушки нет могущественного покровителя?
— А при чем тут внешность? Красота — это всего лишь шанс, но не залог того, что именно к этим божественно стройным ножкам упадут все земные и неземные блага.
— Тогда почему ты не воспользуешься этим шансом?
— А кто сказал, что я им не воспользуюсь? Быть может, то, что мы поехали с тобой в командировку вдвоем и сидим за одним столиком, — это уже шанс.
— Послушай, а ты нахалка… — Леонид заинтересованно посмотрел на меня.
— Нахалка не нахалка, а цену себе знаю.
— Значит, на данном этапе у тебя спонсора нет? — подвел итог Леонид.
— Сейчас я в свободном плавании. Пару лет у меня были близкие отношения с одним человеком, но они себя давно исчерпали. Наши отношения изжили себя, и мы поняли, что нам незачем мучить друг друга и лучше цивилизованно расстаться.
— А что значит «цивилизованно расстаться»?
— Ну, без драки и взаимных упреков в погубленной жизни, — улыбнулась я. — Мы расстались друзьями, а это немало.
— Значит, ты не веришь в существование вечной любви?
— Конечно не верю..
— Странно… А мне казалось, что девушки настолько романтичны, что все, без исключения, верят в романтичную всепоглощающую любовь.
— Это не про меня. Такой любви не бывает. Я живу по принципу: чем раньше я расстанусь с мужчиной, тем больше времени у меня останется на другого. Самое главное — не бояться остаться одной. Я не боюсь одиночества, рационально использую время, когда остаюсь без мужчины. Ведь любовь, как известно, требует жертв, а мужчины те еще вампиры-кровопийцы.
— Ты действительно странная… — протянул шеф и накрыл своей ладонью мою руку.
— Ты так считаешь?
— Но в этом нет ничего плохого. Наоборот, твоя странность притягивает. Она манит, как запретный плод.
Леонид был прав. Голова просто шла кругом от противоречивых мыслей, которые волновали и меня в этот момент.
— Можно еще глоток вина? — спросила я и наклонилась к Леониду так, что это позволило ему заглянуть в вырез моей милой кофточки.
Столь смелое движение явно взбодрило моего начальника, и все, что он мог сделать в подобной ситуации, так это пошарить по карманам и вытащить пачку сигарет.
— Ты сводишь меня с ума, но я не свободен, — признался он.
— Я знаю.
— Откуда?
— Мы же работаем с тобой в одной компании. Неужели ты думаешь, что твое семейное положение тайна за семью печатями? Даже если бы меня и не поставили об этом в известность, разве такие классные мужики, как ты, бывают холостыми? Их подстреливают еще на взлете. После тридцати все уже окольцованы.
— Ты о какой стрельбе говоришь? — На лице шефа появился испуг.
Я хихикнула:
— Умные и ловкие женщины умеют заглядывать в будущее.
— Фу! А то я уж подумал… — Леонид облегченно вздохнул.
— Что именно?
— Да так. Всякая ерунда лезет в голову.
— Боишься киллера? Это правильно. Никогда не надо терять бдительность. — Я отодвинула от себя тарелку.
— Значит, по-твоему, холостых начальников не бывает?
— Это аномалия. Теоретически они есть, а вот практически их встретить невозможно.
— Интересно рассуждаешь… — Леонид махнул рукой официанту, чтобы тот подал счет.
Оставив приличные чаевые, мы вышли из ресторана. Вино слегка кружило голову, придавало смелости и раскованности.
В гостиничном полутемном коридоре Леонид неожиданно прижал меня к стене и впился в губы жадным поцелуем. От такого суворовского напора я опешила и попыталась вырваться:
— Леонид, да ты что? Прекрати!
Я с трудом отпихнула его и перевела дыхание.
— Вика, останься со мной в эту ночь. Не уходи… Прошу!
— Но ведь ты не свободен? — Я грустно улыбнулась дрожащими губами и попыталась поправить смятую прическу.
— А разве это имеет сейчас какое-нибудь значение? — Шеф собрался опять навалиться на меня.
— Действительно, никакого… — У меня больше не было желания высвобождаться из объятий Леонида. Почему я должна делать то, что не хочу?
Я нашарила в сумочке ключ от номера. Щелкнул замок, и мы оказались в темном пространстве небольшого коридорчика. Обжигающий поцелуй опалил мои уста, мы на ошупь нашли кровать и со смехом повалились на скользкое шелковое покрывало…
Это была греховно сладкая ночь…
Я попросила Леонида не снимать галстук. Он сказал, что я сумасшедшая, но пошел мне навстречу, сняв с себя все, кроме галстука. Мне хотелось, чтобы даже в постели я чувствовала, что он не просто мужчина, а еще и мой босс. Я не знала, что мне принесет эта ночь: одноразового партнера или служебный роман. Я даже не желала об этом думать. Я хотела запомнить наши объятия надолго и получить незабываемое наслаждение. Леонид не относился к числу тех мужчин, которые скупы в постели и экономны на чувства. Он оказался чутким и внимательным любовником.
— Вика, можно я сниму этот проклятый галстук, того гляди, он меня задушит? — спросил Леонид, задыхаясь от возбуждения.
— Оставь его.
— Но я еще никогда в жизни не занимался этим в галстуке!
— Нужно когда-то начинать…
— А я и не подозревал, что ты настолько изобретательна в постели.
Все время командировки мы провели в объятиях друг друга и практически не выходили из номера, позабыв о служебных делах и обязанностях. Окружающий мир сузился до размеров одной кровати.
