Николай подумал, что при ее профессии умение спать в любое время и при любых обстоятельствах должно высоко цениться.
Он прошел внутрь мрачного здания, поднялся на третий этаж, свернул налево и вскоре оказался перед дверью с табличкой «Дежурный администратор».
Толкнув эту дверь, он вошел в просторный кабинет, где за роскошным письменным столом восседал рыхлый лысоватый субъект в светлом костюме.
Хозяин кабинета разговаривал по телефону.
— Нет, Иннокентий, и не проси! Пока я не получу свой процент, даже не заводи со мной разговор на эту тему! Прошлый раз я тебе поверил на слово и до сих пор ни копейки не получил! Так что, Иннокентий, нечего заводить…
Тут он увидел Николая, прикрыл трубку ладонью и вполголоса спросил:
— Гражданин, вам чего? Вы видите — я разговариваю! Вы видите — у меня важный разговор!
Николай молча положил перед ним раскрытое удостоверение.
Администратор побледнел, затем покраснел, глаза его воровато забегали, он буркнул в трубку:
— Перезвони попозже! — и, бросив трубку на рычаг, вскочил и выбежал из-за стола навстречу Николаю. — Вас ввели в заблуждение! Это происки моих недоброжелателей! Интриги! Ничего подобного не было!
— Вы о чем? — удивленно спросил участковый.
— А вы по какому поводу? Не по поводу якобы имевшего места хищения продуктов?..
— Я по поводу пропавшего у вас больного, пациента психиатрического отделения Прохорова…
— А! Прохорова! — Администратор приосанился, вернулся за стол, но глаза его все так же воровато бегали. — Прохорова ищете! Это, между прочим, ваша работа! Мы, между прочим, не обязаны заниматься поисками людей…
— А обеспечить порядок в больнице вы тоже не обязаны? — перешел Николай в наступление. — На моих глазах через двери больницы входили и выходили люди, не предъявляя никаких пропусков! Проносили, между прочим, спиртное! За этим следить вы тоже не обязаны?
— Клевета! — выпалил администратор. — Мы поддерживаем порядок! А как прикажете его поддерживать, если у нас так мало персонала? Да и тот, который есть, пенсионного возраста?
— Что вы можете сказать про больного Прохорова? — перебил его Николай. — Какой у него характер? Опасен ли он для окружающих? Склонен ли к агрессии?
Администратор замолчал, порылся у себя на столе и, достав из стопки бумаг какой-то листок, принялся читать. Потом поднял взгляд на Николая и спросил:
— Вы вот, судя по документам, сельский житель?
— Ну да, — признался участковый, не понимая, к чему клонит собеседник.
— У вас огород есть?
— Ну, есть… огурцы там, кабачки…
— Ваши кабачки опасны для окружающих? Склонны к агрессии? Они нападают на прохожих?
— Шутите? — Участковый удивленно заморгал.
— Вот этот Прохоров, он такой же агрессивный, как ваши кабачки. Он из шестой палаты психиатрического отделения, а у нас там лежат тяжелые хроники. Мы их называем «овощами», потому что они только и умеют, что есть, пить и отправлять, извините, естественные надобности. А вы говорите — склонность к агрессии!
— Но тем не менее он сбежал? Сбежал. У меня ни разу ни один кабачок огорода самостоятельно не покинул! Если только ему кто-то очень помог!
Глаза администратора снова забегали.
Он побарабанил пальцами по столу и ответил:
— Ну, знаете, человеческий мозг — это такое сложное устройство! Допустим, лежал этот Прохоров пять лет без движения, и вдруг ему что-то кольнуло, он встал и ушел…
— И так вот запросто вышел из больницы и исчез в неизвестном направлении?
— Может быть, — хозяин кабинета пожал плечами. — Я вообще-то не врач, тем более не психиатр, я управленец… администратор… психиатры вам, наверное, лучше все объяснят…
— Я тоже не врач, — перебил его Николай, — но я носом чую, что у вас тут что-то нечисто!
Вдруг он замолчал и хлопнул себя по лбу.
— Как вы сказали?
— Я не врач — я администратор!
— Нет, раньше, перед этим! Насчет того, что он лежал без движения… сколько времени?
Хозяин кабинета снова заглянул в бумажку и повторил:
— Пять лет… после перенесенной тяжелой операции на мозге…
— Пять лет! — воскликнул участковый. — Вот оно!
Он замолчал на какое-то время, а потом спросил:
— А в тот день, когда у вас сбежал этот Прохоров, больше никаких ЧП в больнице не было?
— У нас вообще никогда ЧП не бывает, — мгновенно отозвался администратор, но глаза его при этом забегали пуще прежнего.
Он снова побарабанил пальцами по столу и проговорил, неприязненно поджав губы:
— Я вам уделил достаточно времени. У меня много работы. Я вас попрошу…
— Хорошо, — неожиданно легко согласился Николай и вышел из кабинета.
Он спустился вниз по лестнице, шевеля губами и явно что-то обдумывая. При этом задумался так глубоко, что прошел лишний лестничный марш и оказался в подвале. Придя в себя, Николай удивленно поднял глаза и увидел перед собой металлическую табличку с четырьмя зловещими буквами:
«Морг».
Он вздрогнул, хотел развернуться, но вдруг в голову ему пришла еще одна мысль.
— Надо бы проверить… — пробормотал участковый и толкнул металлическую дверь морга.
Внутри было так холодно, что изо рта Николая сразу же повалил пар.
Он огляделся.
Небольшая комната, где находилось несколько пустых каталок и запертых металлических шкафчиков, — вероятно, это была служебная комната перед самой мертвецкой.
В этой комнате никого не было, но из-за полуоткрытой двери в глубине доносились голоса.
Повинуясь своей хорошо развитой интуиции, Николай крадучись приблизился к двери и прислушался.
— А кто отвечать будет, ежели что? — говорил низкий, глухой голос. — Ты будешь отвечать? Пушкин будет? Доктор Зароев? Нет! Отвечать за все будет Константин, потому что я у вас крайний!
— Ну, Костя, — возражал второй голос, более высокий и какой-то дребезжащий. — Первый раз, что ли? Мы же с тобой люди опытные, чего нам бояться…
— Э нет, Вадик, одно дело — паспорта хроников зажмурившихся налево пускать, и другое дело — труп лишний у себя прятать! Трупы у меня все посчитанные, подотчетные, если будет какая проверка — мне мало не покажется…
— Да с какой стати кому-то надо жмуриков твоих пересчитывать? — снова вступил высокий голос. — Тоже мне, ценность большая! Я тебе говорю: еще день-другой подержи этого жмурика, а там мы его вывезем… ты же знаешь, на кладбище тоже договориться надо…
— Надо, надо! — передразнил его Константин. — Только мне ничего не надо! Кто рискует? Константин! А кому денег ни шиша не платят? Опять ему, то есть мне!
