Я посмотрела на черный прямоугольник экрана мобильника и вздохнула. Зря Димка поторопился отключить аппарат. Следовало хоть и с опозданием, но сообщить в полицию номер неизвестного абонента и отягчающие его положение обстоятельства. Без пинкода вернуть телефон в рабочее состояние невозможно. На «обнуление» пароля он не реагировал. И на фига подруга его сменила? Мелькнула мысль разбудить Наташку, но пугали последствия. Пока она «въедет» в ситуацию, я добровольно «выеду» не только из себя, но и из квартиры. Очередной раз будить Димку опасно. В принципе, до утра можно отсидеться на лестничной площадке. К тому времени подруга устанет орать. Пришлось задуматься, выбирая из двух зол меньшее. А тут и третье «зло» подоспело: душевный раздрай оборвал неслышно подкравшийся Димка. Ну не может человек спокойно заснуть, не высказав мне наболевшее! Он и принялся высказывать. Вроде как не мне, а чайнику, со ссылкой «а вот некоторые…»
Чайник, как всегда, оказался прекрасным собеседником. Слушал и помалкивал, пока не принялся потихоньку закипать. Надо полагать, от негодования. Роль «некоторых», разумеется, отводилась моей персоне. Одна за всех! Тем временем Дмитрий Николаевич успел переменить свое мнение о Наташкиной оплошности. У него не было сомнений, что именно мне удалось бездумно поменять мобильники и тем обеспечить уважаемому хирургу Ефимову бессонную ночь. Как раз накануне вылета в сложную загранкомандировку в рамках операции «Врачи без границ» с целью оказания помощи пострадавшим от землетрясения гражданам одного из регионов.
Сочтя свое присутствие на кухне лишним, я быстренько ретировалась в спальню. По дороге, пользуясь безнаказанностью, не преминула напомнить кумиру медсестер хирургического отделения клиники, что у моего мужа домашняя кличка «Димка», а не «уважаемый хирург Ефимов Дмитрий Николаевич». Тем более невыспавшийся. С ответом он задержался. Это позволило мне успеть юркнуть в кровать и с головой накрыться одеялом, но так, чтобы уши ничего не слышали, а нос можно было держать по ветру. Открытые настежь окна и не закрытая дверь скрипучая обеспечивали приятный сквознячок. С его помощью из головы выветрились все тревожные мысли о предстоящем Димкином отлете и злополучном звонке. На смену им пришли радостные — впереди майские каникулы. Полтора дня отработаем и — на дачу. В конце концов у Натальи Борис тоже уезжает. Конечно, не в район стихийного бедствия, но само мероприятие, именуемой рыбалкой, сродни этому. Подруге потом долго мучиться с раздачей улова.
Утром история со «звонарем» выглядела совершенно в другом свете — солнечном. Потому и показалась обыкновенной хулиганской выходкой. Какой-то скучающий ночью псих решил немного поразвлечься. Набрал первый пришедший в голову номер и организовал мне (а может, и не мне одной) прослушку фрагмента захватывающего триллера. Ночью их много показывают по телевизору, развлекая недремлющих на посту служивых людей — охранников. Или бессонных граждан. Кто ж знал, что этот звонок — сигнал к началу череды реальных запутанных и взаимосвязанных событий.
В разгар суматошных сборов на работу к нам заявилась раздраженная Наташка и, не поздоровавшись, с порога потребовала вернуть ее мобильник. Мой, видите ли, своим будильником ей с семи утра спать не дал. Свободная от трудовой повинности женщина, она давно отвыкла от подобного, так что чужие будильники пусть этих чужих и будят. Могла бы спасибо сказать, что я не потревожила ее чуть свет просьбой поделиться чайной заваркой. Препираться с ней я, давясь горячим кофе, не стала — некогда. Вместо меня выступил Димка. Потрясая в воздухе ее аппаратом, он почему-то пугал ее летальным исходом предстоящей полостной операции больному Ковалапину, которую к тому же предстоит делать не ему, самому опытному специалисту.
— А больной-то тут причем? — окончательно рассвирепела подруга. — По Иркиному мобильнику птички пели, никакой Ковалапин в качестве будильного сигнала не каркал. Ваше счастье, что Борис в это время Деньку выгуливал.
Ответная речь уважаемого хирурга Ефимова была властной, короткой и емкой по содержанию. Могла бы быть и еще короче. Зря он предварительно отвлекался на «страшилку» с Ковалапиным. Вполне достаточно его последних слов:
— В два часа ночи по твоему мобильнику транслировали массовое убийство людей и мебели! Будь добра, разберись со своими друзьями и позвони в полицию.
— Или в сумасшедший дом, — поддержала я мужа, отодвигая кофе, потом допью.
— Думаешь, Ефимову уже пора портить биографию и карьеру? — снизила громкость недоумевающая Наташка. — С вечера он, вроде, нормальным казался. Надо же, до дурдома доболтался!
— Жду тебя внизу! — рявкнул мне муж, выхватывая у Наташки мой аппарат и сунув ей. — Если через пять минут…
— В одну уложусь, — поспешно доложила я, срываясь с места. — Наталья, будь добра, закрой нашу квартиру. Созвонимся. И между делом выясни, кто тебя домогался ночью по мобильнику. Пока!
— Честь труду! — выдавила из себя вконец ошалевшая подруга.
— И тебе не хворать, — автоматически пожелала я с лифтовой площадки, думая о том, что зря напялила новые туфли. Вдруг придется возвращаться с работы своим ходом? Димке к четырем в аэропорт. Левый туфель ведет себя как-то подозрительно. Во время примерки в магазине так не выпендривался. Как назло, не помню, куда лейкопластырь сунула.
— На мобильник сядешь! — поступило штормовое предупреждение, едва я открыла дверь машины. Предчувствуя дерганую езду в обстановке сплошных пробок, муж пытался вступить со мной в перепалку. Надо же на ком-нибудь отыграться. А я тут как тут. Он ждал отговорки в режиме «онлайн». В духе того, что я не слепая. Это позволило бы ему огласить весь список примеров моей преступной рассеянности. Как бы не так! Я подхватила мобильник, сунула его в сумку, аккуратно хлопнула открытой для меня передней дверью и уселась сзади. Все действия — в полном молчании. И с опозданием поняла, что восседать на решетке для гриля (пусть даже новой, в полиэтиленовой упаковке) крайне не удобно. Никому не советую.
Часть пути я провела, не замечая пробок. В поте лица пыталась незаметно избавиться от угрозы пополнения списка моей преступной рассеянности. Каждый раз, когда Димка бросал на меня в зеркало недоуменные взгляды, замирала, добросовестно таращась на спинку его сиденья. Выручило резкое торможение, на которое он пошел из-за какого-то придурка, нахально нас подрезавшего. Мы едва избежали столкновения. Я вынужденно подалась вперед, окончательно освободившись от решетки. Пока уважаемый хирург «перемывал кости» успевшему удрать нарушителю, я спокойно обмахивалась решетчатым «опахалом», не замечая его тяжести. Судя по характерному визгу колес где-то впереди, нарушитель подрезал очередную жертву.
— Мне кажется, у тебя температура, горишь, как маков цвет, — тревожно отметил Димка, на сей раз удостоив меня прямым взглядом с полуоборота.
— Нет бы сделать жене комплимент по поводу ее привлекательности! Без температуры мне было бы хуже, — вздохнула я. — Пришлось бы находиться в другом месте, а мне туда точно не надо.
— Не ерничай. Давай заедем ко мне в клинику и…
— У меня в девять часов встреча с поставщиками. Со мной все в порядке. Просто вспомнила про ночной звонок. — Я нервно поерзала на сиденье, намеренно умолчав про переживания по поводу Димкиного отлета.
