— Чего-о-о?! — очередной раз подпрыгнула Динка. — Он же сальный и противный.
— Наталья, уймись, нам нет до этого дела! — переорала я обеих.
— Я безотцовщина! — гордо заявила девица. — Дитя пробирки. Ой, вы не туда свернули.
— Туда! — отрезала подруга. — Надеюсь, пробирка была стерильной. Меня этими пробирками с толку не собьешь. Сначала посмотрим на обстановку с противоположного берега озера. Вдруг там… Ир, сказать ребенку о вчерашнем утопизме?
— Да ты уже сказала, — недовольно заметила я.
— Ну, значит, судьба. Возьми себя в руки, Динария…
— Что вы все время обзываетесь?! Я — Дина!
— Я думала, так тебе будет легче усвоить очередную жуткую новость. Пока злишься по одному поводу, на другой отрицательных эмоций не хватит. Значица так: вчера днем ваших бывших рабочих в составе трех человек отправили в круиз по дну озера прямо в машине марки старые «Жигули».
— Зачем? — оторопела Динка и с подозрением уставилась на меня.
— Сие нам не известно. — Я постаралась принять независимый вид. — Если уж полиция не знает, то мы и подавно. Нам местный тракторист рассказал. Он затонувшие «Жигули» вместе с утопленниками из воды выволакивал.
— Приехали! — резко притормозив, объявила Наташка. — Дальше пойдем пешком. Ребенок, тебе лучше остаться в машине. Вдруг удирать придется?
— Еще чего! Вы что, лучше меня бегаете?
Динка первой выскочила на дорогу.
— Назад! Быстро! — заорала Наталья. Динка фыркнула и, сложив руки на груди, демонстративно отвернулась.
Основание для строгой команды было весомым. Не знаю, сколько тонн весит похожий на катафалк джип, на огромной скорости несшийся нам навстречу, и знать не хочу. Лишние знания — лишний мусор в голове. Но при лобовой атаке да при пособничестве световой бетонной опоры, торчащей сзади, наша изящная «Шкода» приняла бы форму русского народного инструмента — гармошка называется. А содержание… Вот его-то мне было жалко больше всего.
Я метнулась из машины, рванула заартачившуюся девицу за волосы (а больше не за что, одежда моей дочери сидела на ней в обтяжку) и, несмотря на ее отчаянный вопль, пинком отправила на заднее сиденье. Динка рухнула плашмя, заняв все свободное место. Ноги красавицы торчали из машины, и я пообещала прищемить их дверью. Угроза подействовала, Динка ноги подтянула. Наташка начала маневр с разворотом, и я не собиралась медлить. Просто запрыгнула внутрь прямо на девицу и хлопнула дверью. Динка очередной раз взвыла, я строго ее осекла: «В тесноте да не в обиде!».
— Левую дверь закройте! — крикнула подруга, и я накренилась влево. Естественно, с упором на Динку, развопившуюся о своих сломанных ребрах.
— Потом их пересчитаем, надеюсь, недостачи не будет, — утешила я страдалицу. — Если нас не догонят на «катафалке».
Наташка лихо развернулась. Машина громко взвизгнула. Дуэтом с Динкой вышло довольно противно. Проскакав на большой скорости десяток метров по кочкам, мы вылетели на шоссе и помчались, куда Натальины глаза глядят. Я свои закрыла.
5
Знакомая полянка показалась родной, а главное, необитаемой.
— «Приветствую тебя, пустынный уголок! Приют спокойствия, трудов и вдохновенья», — дрожащим голосом пролепетала Наталья, собиравшаяся с силами, чтобы выгрузится из машины.
— Какое счастье, что сюда нас приволок твой навигатор памяти, ты просто гений! — мысленно обеспечила я, да простит меня Александр Сергеевич, собственное скороспелое продолжение его шедевра. Чистой воды комплимент подруге.
В машине мне было крайне неудобно, но я поостереглась выходить. Полной уверенности в отсутствии опасности не было. Я вертела головой, пытаясь уловить признаки преследования. Вот только глаза забыла открыть — результат частичной парализации ума-разума.
Динка, устроившаяся половиной тела на полу, ничего не говорила, только болезненно кряхтела, пытаясь освободиться от моего «верховенства». Хотя бы частично. Можно подумать, мне очень удобно полулежать в обнимку с ее левой ногой. Правая пристроилась на моем плече и упиралась в шею. Меня тянуло выпрямиться, но было страшно. Вдруг девушка взбрыкнет, и я тюкнусь носом в дверь. Она от этого все равно не откроется, а мне резко похужеет.
Наташка первой решилась на десантирование. Я наконец-то «прозрела» и отследила все стадии превращения Натальи Николавны в человека. Выкатилась она мячиком в максимально согнутом состоянии. И замерла. Дверцу за собой не закрыла, оставив путь к отступлению. Пахнуло ароматом разнотравья, и я учащенно задышала. Тишину на поляне нарушало только бойкое стрекотание сороки. Беспокойная болтушка то и дело меняла посадочные места. Но явно не по тревоге. Улетать не собиралась, просто скакала с ветки на ветку одной и той же березы. Своеобразный сеанс аэробики под собственное пение.
Подруга постепенно адаптировалась к окружающей среде, трансформируясь из мячика в условно четвероногое млекопитающее, а далее — в подобие кочерги. Не выпуская из-под контроля окружающий лес, она окончательно расхрабрилась и позволила себе распрямиться. Беззлобно ругнув сороку, сосредоточилась на небесной выси, зевнула и потянулась. Я протрубила Динке отбой тревоги и принялась распутывать очередной «гордиев узел». В первую очередь попыталась отделаться от Динкиных ног. Пора обретать прежнюю индивидуальность. Не мешало бы заодно пересчитать девице ребра, как обещала. Хотя, на мой взгляд, недостача исключена.
— Фига себе! — озадачилась подруга, открыв дверь с моей стороны. — Цирк с конями. Эк вас перелопатило. Ир, ты помнишь свои ноги?
— Разумеется, помню.
— Тебе их мало? Зачем Динкины прихватила?
— Глупый вопрос. Она сама мне их подкинула. Ох-х-х… Помоги вытащиться, в спину вступило.
Динка замычала и начала дрыгать ногами, пытаясь подтащить их к себе, что мне совсем не понравилось. Модная баретка пару раз чувствительно заехала по моему правому уху. Наташка прищурилась, оценивая размер возможного вреда для меня и Динки при оказании нам посильной помощи. В результате решила зайти с другой стороны. Я тут же заверещала, предостерегая подругу от опрометчивого решения выгрузить Динку головой вниз. Сомнительно, что она, встав на голову, сразу освоит новый для себя способ существования. Мало того, предварительно оттопчет мне все правое ухо. Опыт есть.
Но переубедить Наташку, на ходу засучившую рукава, трудно, да и времени спорить не было. Превозмогая резкую боль в спине и потихоньку подвывая, я попыталась вытащить собственные ноги на свободу. Правая на уговоры поддалась, а вот левая застряла где-то под передним пассажирским креслом, тормозя весь процесс освобождения. Дальнейшее я плохо помню. В памяти осталось только чувство полета и болевые ощущения во всем теле. Кроме спины.
Не сразу дошло, что лежу на травке под голубым бездонным небом и Наташка активно призывает меня радоваться. А когда дошло, я никак не могла понять — чему радоваться-то. Вот если бы я была дома… А тут еще Динка, ползающая вокруг меня на коленках, орошала траву обильными слезами. Неожиданно возникла острая жалость к Аленкиным джинсам. Девица их основательно зазеленила. Но я подавила в себе это чувство, догадавшись, что каким-то образом Наташке удалось вытащить Динку из машины, поставив ее не на голову, а на коленки. Это более удобный способ передвижения, который девушка сразу же начала осваивать.
