— Надеюсь, ты убедила мужика в ошибке?
— Да он и слушать ничего не пожелал. Заявил, что последний звонок какой-то Долдон… Нет, подожди. Его не так звали… Определенно не так. — Наташка потерла виски: — Сейчас, сейчас… Клюв у него, как мешок… Вспомнила. Баклан!.. Нет, не то. А! Тукан! Та к вот, мужик сослался на то, что этот черт выдал последний звонок со своего мобильника именно мне. И не случайно.
— Почему не случайно? — оторопела я.
— Да потому что я — его любовница, блин!
— Фига себе!..
— Да ни фига!
— Ты никак не можешь быть его любовницей! — убежденно заявила я, сгребая документы в папку. — Достаточно проверить телефонную книжку мобильника этого «застенчивого Истукана», да и все входящие и выходящие звонки, плюс эсэмэски. Твоим номером он безмолвно воспользовался только один раз — в третьем часу сегодняшней ночи. Ни до, ни после не приставал.
— Зато мы его достали своими настырными, хотя и бесполезными вызовами! Спрашивается, зачем мне среди ночи и утром с таким упорством названивать совершенно неизвестному человеку? И если уж на то пошло, то «прелюбодействовал» он по мобильнику не со мной, а с тобой и с Ефимовым. Вымогатель так прямо и заявил, что я сама без конца пыталась прозвониться Тукану, но туда, где он сейчас находится, звонить бесполезно. И лучше мне по-хорошему отдать все до копеечки.
— Ну, раз до копеечки, то вымогаемая сумма в рублях. Именно в России копеечка рубль бережет, — обрадовалась я, но ненадолго. — Ничего не понимаю. Чушь собачья…
— Это ты мне говоришь? Ну, удивила! Будь у нас такие деньги, мы бы уже приобрели недвижимость за границей. Да хотя бы в Болгарии, Чехии или Венгрии. Желательно ближе к естественному водоему и недалеко от российской границы. Мало ли чего… Еще осталось бы и про запас. Жили бы себе припеваючи: летом в России, зимой там.
— Да мне и зимой в России неплохо.
— А ты повнимательнее в настоящее вглядись! Будущее само нарисуется. Великое переселение народов давно началось. Кавказ, Закавказье и Средняя Азия в Москве, как у себя дома, увеличивают рождаемость России, тогда как мы у них только в гостях. Причем незваных. Что нам остается? Остается бежать на дикий запад. — Наташка помедлила и расстроенно добавила: — Мама дорогая! Неужели я так думаю? Надеюсь, ты не сочтешь меня националисткой. Считай, что нас принудительно выселяют в страны бывшего соцлагеря. Господи, вся жизнь в лагерях! Начиная с детсадовского возраста.
— Стоп! Давай ближе к теме. Ты не могла сказать мужику, что Истукан ошибся номером? Все ошибаются.
— Не надо принижать мои умственные способности. Я старалась убедить его в этом. Облом, однако! Он правильно обозвал меня Натальей Николаевной. Именно эти позывные значились перед номером моего телефона. Таких случайных совпадений не бывает. Ночной звонок определенно был адресован мне, хотя я категорически это отрицала. Как думаешь, правильно я послала вымогателя к черту?
— Не знаю. Пожалуй, лучше бы к чертовой бабушке. Это подальше будет. Кроме того, она старше, опытней и злее. Ну уж куда послала… Да сядь ты в конце концов! Можно подумать, это первая и единственная неприятность в нашей жизни.
— Не первая и, надеюсь, не последняя. Слово «последняя» меня пугает. Мы с тобой просто обязаны воспитать своих внуков, ну или серьезно вмешаться в их воспитание. Есть и программа максимум: дожить до почетного звания пышущих здоровьем прабабушек. А там посмотрим. Единственное пожелание — пусть все грядущие неприятности будут мелкими. Аминь!
Наталья придирчиво огляделась в поисках приемлемого места для посадки, но воспользоваться им не успела — в кабинет пожаловал Максим Максимович. Подруга тут же отметила, что он начал лысеть.
— Ума набираюсь, — небрежно провел по своей стриженой шевелюре шеф. — Потеря волос — закономерная расплата.
— Надо было поторговаться, — проворчала Наташка. — У тебя и так ума палата, куда ж еще больше? Причем за такую цену. Явно спекулятивную.
— В отличие от вас, я своим умом живу. Иногда даже делюсь им с нуждающимися. Кстати, была бы ты моей подчиненной, его бы точно хватило для решения сразу тебя уволить. Ефимова, ты просила данные на обладателя таинственного мобильного номера? Изволь.
Макс протянул мне сложенный вчетверо лист. И только я, в свою очередь, протянула за ним руку, как он тут же отдернул свою, с бумажной «четвертинкой».
— Нервный тюк! — определила Наташка. — От великого ума. Перебор! В голове уже не помещается, излишек из ушей так и прет. Есть и еще вариант: приобретенный рефлекс. Наблатыкался на задержке выплаты работникам зарплаты.
— Да не оскудеет рука дающего ее.
Я суеверно постучала по поверхности стола.
— У нас с оплатой труда пока не заржавело.
— Не ломай мебель, Ефимова. Она не дубовая, — укоризненно попенял мне шеф и всем корпусом развернулся к Наталье: — Больше пятнадцати лет тебя знаю, а все никак не привыкну к явному несоответствию формы содержанию.
— Это я в свою копилку уродилась, — радостно пояснила Наташка. — У нее форма копилочная, а внутри вместо денег три пуговицы брякают.
Макс сочувствия не проявил и явно обиделся. Взглянув на часы, снова протянул мне листок. На новую провокацию я не поддалась, тихонько заметив, что по мере взросления Максим Максимович стал впадать в детство.
— Шутки кончились, — на полном серьезе сказал шеф и небрежно швырнул листок на стол. — И сегодня просьбы о преждевременном уходе с работы, например, за пластиковыми окнами, не принимаются. Пора усвоить границу между дружескими и служебными отношениями. Наталья Николаевна, вас проводить?
— Я женщина замужняя и порядочная, — вздернув подбородок, высокомерно процедила Наташка. — И таких предложений от посторонних мужчин не принимаю. Ир, будь добра, передай своему шефу, что впредь его просьбы об устройстве многочисленных «родственников» в больницу на льготных условиях приниматься не будут.
— Непременно передам, — покосилась я на ухмыляющегося Макса и обреченно развела руками. Сам, мол, виноват. А от себя лично пожелала его родне очень крепкого здоровья. Другого выхода у нее нет.
С тем шеф и удалился, не забыв напомнить, что я все-таки на работе, а не дома, где и следует улаживать личные дела.
— Не расстраивайся, — попробовала утешить меня Наташка. — У тебя сейчас время обеденного перерыва, так что можешь чувствовать себя как дома. И Макс сам использует рабочее время в своих личных интересах. А что за бумагу он тебе подкинул?
— Полагаю, это краткая летопись жития обладателя интересующего нас мобильного номера. Предпоследняя любимая им женщина работала в какой-то прокуратуре. Шеф, видимо, получил распечатку по электронной почте.
— А зачем было гнуть листок на четыре части?
— Вот у него и спроси. Скорее всего, соблюдал конспирацию.
— И спрошу. Следовало раньше сказать, что твой шеф работает на нашу с тобой разведку. Кажется, я его обидела… О! Вот и повод для примирения: принося ему свои извинения, обругаю за необоснованные обвинения в твой адрес, а попутно выражу благодарность. Он и запутается. Читай вслух!
