— Прямое! — влезла я. Злилась за стул. — Соображать надо! Помнишь, Динка говорила, что она дитя пробирки? Прошу любить и жаловать: Михаил Иванович и есть эта «пробирка». Посмотри-ка на него внимательней.
— Бли-ин! То-то я думаю… Нет, кажется, я вообще разучилась думать. Какое счастье, что Динка унаследовала от «пробирки» самое лучшее. Ай да Гелька! Ну-ка подсчитаем… — Подруга задумалась, полностью погрузившись в размышления.
— Да что тут считать, — хмыкнул Михаил. — Я вот тоже считал, считал да просчитался. С Ангелиной мы давным-давно знакомы. Она каждое лето на дачу переезжала. Два месяца жила с матерью, Екатерина тогда в школе работала, один месяц вместе с какой-то пожилой родственницей. Отец практически не появлялся.
Михал Иваныч уселся на старенькое кресло и погладил его подлокотник.
— Дачников у нас в деревне терпеть не могли. Пацанье вечно дралось с городскими, считая их хлюпиками и маменькиными сынками. Городские боялись в одиночку ходить за пределы товарищества. Местные пацаны по ночам с ревом и гиканьем гоняли на мотоциклах, сея панику среди садоводов. А если кто-нибудь из дачников в магазине появлялся, деревенские из принципа вставали в очередь перед ним. Гелька тоже сюда за хлебом таскалась. Короткой дорогой, через болото. Однажды часа полтора простояла на солнцепеке. Ее из магазина выгнали, чтобы заразу не разносила. Где-то простудилась, без конца носом шмыгала. Ну я ее и пожалел. Притормозил велосипед, спросил за чем пришла, она промямлила, мол, за хлебом. Я и потребовал деньги. Хорохорился конечно, грубо разговаривал. Ох она и испугалась! Сжалась в комочек и тихо так заплакала. Пришлось деньги силком отнимать. Вышел с хлебом, а ее уже и след простыл. Велосипед дома оставил и вдогонку за ней по болоту. Она бежать. Еле догнал. Не сразу сообразила, что я ей хлеба купил. Все затрещин ждала. А когда дошло, так застеснялась. Я ее до дырки в заборе проводил. Дальше путь был заказан. Вот с тех пор пару раз в неделю в одно и то же время на границе болота и встречались. Я шел в магазин, она ждала моего возвращения. Потом гуляли вдоль лесной опушки, болтали, спорили… Счастливое время было. Пока ее мать не узнала. Ну а как узнала, Гельку под замок, за пределы участка ни ногой, а мне, хулигану, было велено к ней не приближаться и на пушечный выстрел. Через неделю Гельку увезли в Москву. Август заканчивался…
История стара как мир. Запрет сыграл роль прямо противоположную своему назначению. Михаил и Ангелина встречались тайно от родных. Даже когда повзрослели. Назло Екатерине Васильевне, прямо заявившей дочери, что шалопай Дьячков никогда не будет ее зятем. Это не помешало ему стать, с позволения сказать, гражданским мужем Ангелины. Не добрав балла для поступления на дневное отделение института связи, Михаил поступил на заочное. Гелька успешно завалила вступительные экзамены в институт и поступила в техникум связи. Весной Мишу проводили в армию. При расставании он подарил Ангелине мешочек с бриллиантами, фамильную ценность, переходящую из поколения в поколение. Безумно дорогой подарок купца Поспелова Оленьке за рождение сына Петеньки. Правда, тогда подарок представлял собой колье. Часть драгоценных камней помогла выжить в трудное время самой Оленьке и ее потомству. Получив их от Петра, Елизавета, не сомневавшаяся в скорой с ним свадьбе, сумела сохранить подарок в тайне. Даже от Дьячкова. Перед смертью она передала незначительно похудевший мешочек сыну Ивану. Иван торжественно вручил его жене. Поняв, что его земной путь заканчивается, напомнил любимой Аннушке, будущей бабе Нюше, о необходимости передать драгоценности Мишеньке в день его восемнадцатилетия. С наказом — они не должны попасть к случайным людям, их место в семье.
Гелька не успела отказаться от подарка — не было времени заглянуть в неказистый мешочек, который преподнес ей любимый. Все глаза проплакала на проводах, не представляя, как будет жить без Мишеньки целых два года. А когда заглянула, в голову не пришло, что стала обладательницей бриллиантов. Миша перед прощанием просто попросил ее «сохранить камешки» до его возвращения и свадьбы. Она и хранила. В ящике письменного стола. В ходе ревизионной проверки их обнаружила Екатерина. К тому времени Гелька поняла, что беременна. Вопрос о том, как преподать это известие милой матушке, разрешился в ходе устроенного Катериной грандиозного скандала. Женщина сделала только один вывод: наглый Мишка Дьячков откупился от ее дочери нечестно добытыми драгоценностями. Наверняка, своровал где-нибудь. Мысль швырнуть подарок ему в лицо мелькнула и пропала. Ее сменили трезвые рассуждения. Прерывать беременность нельзя, это чревато бесплодием, а ребенка надо на что-то растить. Главное, что теперь Гельку с довеском никто замуж не возьмет. Мужики в их семье не нужны. Хватит, натерпелись. В свое время Катерину бросил отец Ангелины. Сверкнул пятками сразу же после получения известия о своем будущем статусе официального мужа и папочки. Катерина не была готова к людским пересудам и положению матери-одиночки. В то время даже разведенная женщина считалась ущербной и безнравственной. Чтобы прикрыть грех, Катюша спешно выскочила замуж за Валерия Синицына, благо, он донимал ее предложениями руки и сердца. Правда, у него был один существенный недостаток — любил выпить. Со временем недостаток перерос в укоренившийся порок. Синицын стал распускать руки, поколачивая жену по надуманным поводам. Со временем пришла очередь и маленькой Ангелины получать тумаки. Неизвестно, чем бы это кончилось, но Синицын скоропостижно скончался. Как нельзя кстати.
С Михаилом Дьячковым Катерина разобралась быстро. Этот наглец забрасывал Гелю письмами. Не иначе как опомнился и решил выцыганить бриллианты обратно. Женщина послала ему короткое письмецо, в котором мягко умоляла оставить Ангелину в покое. Она выходит замуж за достойного человека, от которого уже ждет ребенка. Жалея Михаила, не решается сообщить ему правду. Но если он хочет бывшей возлюбленной счастья…
Напрасно Ангелина ждала весточки от любимого на последнее письмо с известием о своем интересном положении. Ответный письмопад резко оборвался. И не потому, что Мишаня служил в очень горячей точке. Примерно через месяц Михаил в коротком послании сухо пожелал ей удачного замужества, попросил считать его «камешки» свадебным подарком и в ярких красках описал замечательную девушку, с которой намерен связать свою дальнейшую жизнь. Невзирая на протест дочери, «камешки» Катерина… (а на всякий случай) прибрала к рукам, заявив Ангелине, что сама вернет их Дьячкову. И, не выполнив обещания, без конца перепрятывала…
Они не виделись около пятнадцати лет. Не могли простить друг другу предательства. Случайная встреча произошла на том же месте, где и впервые — у деревенского магазина. Только на сей раз рядом с Ангелиной стояла дочь, а Миша проезжал мимо не на велосипеде, а на навороченном джипе. Дежурные приветы плавно перетекли во взаимные пожелания здоровья и счастья членам семьи. Тут-то и выяснилось, что Ангелина не замужем и никогда там не была. Зато женат Михаил. Формально — на тощей красавице, доставшейся ему по случаю прямо с модельного подиума, фактически — на работе. Семейная жизнь не задалась. Умудренная жизненным опытом Гелька не верила заверениям Михаила о формальности брака, необходимого ему исключительно для имиджа. Глядя на бывшего возлюбленного трезвыми глазами, она с грустью отмечала прописную истину: все проходит. Беспокоило только опасение, что Михаил узнает в Динке свою дочь, а посему старалась задвинуть девочку на задний план. Будучи человеком сообразительным и несмотря на то, что Гелька уменьшила ей возраст на годок, он все понял. Девочка была очень похожа на него и на деда. И потребовал объяснений. Стараясь быстрее от него отделаться, Гелька пообещала. Только другим разом. Дома на вопрос дочери, кто такой добрый и красивый дядечка, доставивший их из магазина на дачу, ответила правду. Дядечка и в самом деле добрый и хороший, он ее растаявшая без следа первая любовь.
