– А, это местный сумасшедший, – махнула та рукой ей в ответ. – Не обращайте на него внимания.
Мы последовали ее совету и, отвернувшись от него, попросили женщину рассказать все, что она помнит про вчерашний приход Ирины в магазин.
– Ну, покупателей-то много за день, сами понимаете, всех не упомнишь, поэтому, что купила Ира, не скажу, но припоминаю, что ушла она с туго набитыми пакетами.
– Она ничего интересного вам не говорила? Например, что куда-то должна была зайти или с кем-то встретиться?
– Нет, мы вообще очень мало общались. И вчера только по делу: она сказала, что ей нужно, я сообщила сумму. Все.
– Как она вела себя? Нервничала, спешила?
– Да нет, все было как обычно. Потом зашел мальчишка, я переключилась на него и даже не заметила, как Ира ушла.
– Я сегодня не усну! – пожаловалась мне Ленка, когда мы остановились уже довольно далеко от магазина. – Старушенция умеет запугивать!
Да, мои мысли тоже периодически возвращались к этой теме. Вот, оказывается, о чем говорила за завтраком Инна Михайловна. Про замок Варламовых, в котором постоянно происходит что-то мистическое. Но там же вроде никто не живет, если верить Илье. Откуда тогда все вокруг знают, что там что-то творится?
– Стойте! – прокричал сзади мужской голос.
Мы обернулись: нас догонял тот самый «местный сумасшедший», что клянчил у Софьи Галактионовны деньги на хлеб, называя ее при этом «Гадостионовной» и весьма попадая при этом в самую суть. Чего греха таить: старушка мне не понравилась. А вот он сам очень не понравился моей подруге.
– А-аа!! – пронзительно заорала она и спряталась за меня, доказывая это.
– Вы, кажется, интересовались ангелом? – спросил он, подойдя.
– Кем?!
Бродяга закатил глаза. Он имел в составе своей внешности такие выразительные атрибуты, как длинные русые волосы, заплетенные в дохлую косичку, высокий лоб с двумя продольными морщинами, что говорило в пользу сильно развитого интеллекта, и узкие, почти нитевидные, губы. Он пустился в пояснения:
– Вы интересовались красавицей, которая служила у Серовых? Прекрасная незнакомка, в нее можно влюбиться с первого взгляда! Красавица! – Мы пожали плечами, мол, не знаем, как выглядела. – Что Яша и сделал.
– Что он сделал?
– Яша влюбился в ангела с первого взгляда!
– Кто такой Яша? – поинтересовалась из-за моей спины Лена.
– Боже… – Похоже было на то, что своей непроходимой глупостью мы его ужасно раздражали. – Яша – это я!
– Поэт хренов, – шепнула мне на ухо подружка, а он продолжил:
– Яша видел вчера своего ангела возле магазина.
– Да, там-то ее следы и теряются, – расстроенно произнесла я.
– Яша следил за ней! Уже после того, как она вышла!
Мы тут же загорелись, поняв, что приобрели ценного информатора в лице «поэта» Яши.
– И долго Яша следил за ангелом? – сглотнув, задала я вопрос, настроившись на его волну.
– Да, и Яша знает, куда она направилась, – прошептал он.
Боясь спугнуть удачу, я осторожно вымолвила:
– Но Яша ведь скажет нам, куда она пошла?
– Яша все скажет, – также тихо заверил он и, неожиданно повысив голос до крика, потребовал: – Дайте Яше на хлеб! Дайте на хле-еб!!
Протянутая попрошайкой рука сильно затряслась, создалось ощущение, что у парня наступила ломка. Чтобы унять эту дрожь, доверчивая Ленка, решившая, что без хлеба Яков умрет и мы потеряем ценного свидетеля, достала из сумочки кошелек и досадливо протянула, заглянув внутрь:
– Но у меня только пятьдесят, мелочи нет.
– Давайте, подойдет, – обрадовался бродяга, но, испугавшись, что его могут обличить в обмане, снова затряс рукой, на этот раз уже с большей амплитудой.
Испуганная Ленка быстро сунула купюру в совершающую колебательные движения руку. Привычным жестом бомж-сумасшедший сунул деньги в карман вонючей, дырявой в подмышках тенниски.
– Яша шел за ней, Яша проводил ее до места, куда она шла. Пойдем, Яша покажет дорогу.
Яша тронулся («тронулся» не в смысле умом – этим он давно страдает, а в смысле «в путь»), и мы следом за ним. Через пять минут он остановился. Угадайте, где? У высокого кирпичного забора с кодовым замком на воротах, того самого места, откуда мы и начали свое расследование.
Я почувствовала, что прихожу в бешенство:
– Боже, это ее обычный маршрут! Она каждый день так ходила! – орала я. – Ты чокнутый псих, тебе ничего не стоит дни перепутать! Вероятно, что это было не вчера, а вообще два года назад!
– Яша уверен, что это было вчера. Яша точно знает: вчера.
– Да откуда Яша может это знать? Что он вообще понимает, твой Яша?! – Я чуть не плакала. Было жалко себя, жалко Ленку и потраченного впустую времени, которое, как известно, – деньги. Кстати, полтинник тоже жалко. Жалко даже этого больного человека, который путает все дни, точно помнит только свое имя и называет себя исключительно в третьем лице; который уже не обижается на такие определения, как «чокнутый» и «псих», стоит себе, самозабвенно лыбится с абсолютно даунским выражением лица и зачем-то лезет в грязный карман. Нет, это совершенно точно, что Ирина обратно не вернулась, иначе об этом бы все узнали. Зачем им всем это скрывать, не могли ж они сговориться, в самом деле? Что же за лапшу этот Яша нам тогда вешает?
– Яша уверенно повторяет: вчера. И он может это доказать!
– Ты можешь это доказать? – высунулась-таки из-за моей спины Ленка. Всю дорогу пряталась и на тебе, выплыла.
– Да, могу! То есть Яша может! А, какая разница…– махнул он рукой. – Смотрите!
Бродяга вынул наконец ладонь из мятого кармана, явив свету полароидную фотокарточку, и протянул ее нам. Мы резво выхватили фото из его рук и стали с жадностью его разглядывать. Черноволосая миловидная стройная девушка набирала код. Рядом, прислонившись к воротам, стояли увесистые пакеты, из одного выглядывал желтоватый батон. Снята Ирина была сбоку и с довольно близкого расстояния, что наводило на определенные мысли. В левом нижнем углу стояла вчерашняя дата и время: 15:32.
– Эй, а как к тебе попала эта фо… – Я оторвалась от созерцания интересного снимка да так и застыла на полуслове: рядом с нами никого не было! Куда мог деться этот Яша вместе со своим раздвоением личности за такой короткий период на почти открытом пространстве? Если только в воздухе растворился…
Лена тоже подняла голову и ахнула:
– Он нам, случайно, не приснился? – Я посмотрела на фото в своих руках и пожала плечами. – Чудеса…
С минуту мы молчали, затем Ленка спросила:
