– Валерий Трифонович, к вам Комелев, пустить?
– Да, пусть заходит. – Замминистра спрятал щипчики, отряхнул пиджак и брюки и убрал ноги со стола.
Бубо, которого Пенкин называл всегда по имени, вошел в кабинет.
– Добрый день, Валерий Трифонович!
Ничто не выдавало в подтянутом ухоженном мужчине средних лет пугливого сталкера Бубо. Дорогой костюм от Бриони, туфли, стоившие не меньше костюма, аромат модных мужских духов, прическа, словно только что от стилиста, все выдавало сибарита и любителя дорогого лоска.
– Ну что, Борис, я считаю, что ты со своей миссией справился прекрасно. Любопытным нос прищемили, обеспечили хорошие дивиденды нашим вложениям. Ты хорошо поработал.
– Я надеюсь, что мой скромный вклад не будет переоценен, – потупил глаза Бубо.
– Конечно, конечно. Я уже подписал документы на передачу вам участка в ближнем Подкалужье. Но у нас есть некоторые незакрытые вопросы.
– Какие? Я что-то упустил? – встревожился Комелев.
– Да боюсь, наша служба безопасности упустила. Но вы в решении этих вопросов заинтересованы, как никто другой.
– Так в чем, собственно, дело?
– Проблема небольшая, вот посмотрите, это нам передал наш человек в ЦАЯ.
Пенкин достал из папки листок бумаги и толкнул его в сторону Бориса по полированной поверхности своего необъятного стола.
– Полюбуйтесь, это распечатка файла из базы данных Центра Аномальных Явлений.
На листке была фотография Бубо в образе сталкера и несколько строк текста:
«Сталкер Бубо, настоящее имя Комелев Борис Аполлинарьевич». Дальше в графах год рождения, адрес и место работы были прочерки.
– Что это такое? Откуда они знают? – помрачнел Комелев.
– Как мне доложили, Центр располагает системой идентификации по лицам. Когда вы вышли на связь с ними как сталкер и предложили свои услуги, они сделали такой поиск. Но, учитывая специфику сталкерской профессии, особенно не стали копать. Так, сделали закладку на всякий случай.
– И что теперь? В чем, собственно, беда? Пропала группа, пропал сталкер Бубо. Да и сам начальник Центра сгинул неизвестно где.
– Да, конечно, – спокойно сказал Пенкин. – В обычной ситуации мы бы просто забыли об этом. Но у нас есть одна маленькая проблемка. Совсем маленькая.
– Какая же?
– Я боюсь, что, когда начнется расследование событий с группой, да и с генералом, Центр может начать копать очень глубоко, и не только своими силами, но и силами своих кураторов.
– ФСБ?
– Именно. Но и это не самое главное.
– Валерий Трифонович, не томите!
– Проблема состоит в том, что часть группы Малахова ушла из-под охраны, – произнес замминистра.
– Что значит ушла? – Бубо еле сдержался, чтобы не закричать. – Их же должны были ликвидировать!
– Что вышло, то вышло, – развел руками замминистра. – Так что теперь…
– Что теперь?
– Ну, скажем так, спасение утопающего – дело рук самого утопающего. Ты же не будешь возражать?
– И общее дело может пострадать. Почему же это только мое дело? – мягко возразил Комелев.
– Вот потому, что это общее дело, мы и будем тебе помогать всеми силами, – широко улыбаясь, ответил Пенкин. – Сколько тебе нужно людей? Только чтобы без этого чистоплюйства!
Голос Пенкина становился жестче и настойчивее.
– Ты не захотел мараться экстерминацией группы, твое дело. Но сейчас ты должен сам или силою своих людей довести все до логического конца. Наше мероприятие завтра, и тебе надо за день покончить с этой проблемой. Ясно?
– Ясно. Можно идти? – поджал губы Борис.
– Иди, проход в Зону тебе обеспечат легальный, группа поддержки встретит на КПП.
– Я что, не сам набирать буду?
– Встретят на КПП, – четко повторил Пенкин и встал, показывая, что аудиенция окончена.
Тимура в который раз вели на допрос. Правда, называли они это беседой, хотя беседы как-то не получалась. Словно понимая, что Рымжанов – человек опасный, его вели в наручниках, с соблюдением всех возможных мер предосторожности. Его вывели из камеры, укрепленной так, словно в заключении держали не безоружного человека, а средний танк с полным боекомплектом, и повели по уже знакомым коридорам. И как всегда, один и тот же человек, ни разу не представившись, начал все тот же разговор.
– Ну что, ты согласен на наши условия? – начал бородатый человек арабской внешности в бабьем платке на голове.
Говорил он с акцентом, но русский знал хорошо, наверняка когда-то учился в России.
– Ты все решил для себя?
– Вы мне не ответили на два вопроса. – Тимур уселся в кресло напротив араба.
– Я разве тебе предлагал сесть? – скривился бородатый.
– А я и не спрашивал разрешения.
– Лака – покажи человеку, как надо себя вести у меня в гостях, – сказал араб одному из охранников, двухметровому верзиле с золотыми передними зубами.
Тот подошел к Тимуру и рывком поднял его из кресла, поставил на пол и ударил кулаком в солнечное сплетение. Тимур скривился, но не сбил дыхания и не упал. Он выждал секунду и тихо сказал:
– Объясни своему Лаке, что, если он еще раз ко мне прикоснется, я выбью ему все передние зубы.
– Лака, ты слышал? – осклабился араб. – Тебя пугают.
Охранник, которому, видимо, понравилась такая игра, демонстративно прикоснулся к Тимуру пальцем. Тимур резким движением стопы ударил громилу в колено сбоку. Удар был коротким, без замаха, но такой силы, что нога с хрустом вывернулась в сторону. Лака побледнел и беззвучно повалился на пол от болевого шока. Когда он уже был на полу, Тимур ударил браслетом своих наручников охранника по зубам. Золотые зубы с мокрым чавканьем провалились в рот поверженного охранника.
– Больше не будете экспериментировать? – спросил Тимур.
– Убери этого, – сказал бородатый своему второму охраннику, который склонился над стонущим напарником.
Охранник посмотрел на хозяина, не решаясь оставить того наедине с Тимуром.
– Совсем убери, – громко повторил араб.
– Я теперь понимаю, почему тебя выбрали. Ты шустрый и сделаешь то, что от тебя требуется, лучше всех, кто был до этого, – с довольной миной сказал араб. – Давай садись, мы поговорим с тобой нормально, как два воина.
– Тоже мне воин, – буркнул себе под нос Тимур, уже и так сидевший в кресле. – О чем говорить? Я повторяю, пока я не увижу своих друзей, ни о чем говорить не будем.
– Ты хороший воин, ты о друзьях думаешь. Поэтому я могу тебя обрадовать, мы их отпустили. – Бородач опять улыбнулся. – Но все-таки у тебя есть, о ком беспокоиться. Мы же не совсем глупые.
