В дверях банка, с непреклонной решимостью последнего защитника осажденной цитадели, стоял Витиш гневно распекавший сержанта-огра из батальона ППС. С величайшим трудом пробившись через орды атакующих банк журналистов, Мишка поприветствовал Игоря. Тот ответил на приветствие кивком головы и продолжил свою речь, прерванную Мишкиным появлением.
— И какого черта ты, сержант, пропустил всю эту свору через ограждение?
— Я нэкого нэ пропускал товарыщ капитан, — всхлипнул огр. — Мамой клянусь! Нэ пропускал!
— Ты мне еще Шреком поклянись, — процедил Игорь. — Гений коррупции, на фиг… — Он вытащил из кармана форменных брюк постового стодолларовую купюру. — А теперь, делай что хочешь, но чтоб через пять минут никаких половецких плясок здесь больше не было. Шреком поклянись!
— Там Кицуненович осмотр проводит, — повернулся к Мишке Витиш. — Иди, помоги ему. А я этих акул ротапринтов и скатов передовиц разгоню и к вам присоединюсь.
Не говоря ни слова, Мишка кивнул Игорю, соглашаясь с его предложением, и прошел в банк, осматриваясь по сторонам.
На первый взгляд, входные двери были не повреждены, высокие стрельчатые окна, забранные декоративными решетками, тоже выглядели нетронутыми. В нескольких метрах от входной двери, напротив стойки ресепшена, на полу, в окружении бурых пятен засохшей крови, был очерчен мелом силуэт человека. Рядом с силуэтом, привалившись к стойке, стоял Костик, заполнявший протокол осмотра под монотонный речитатив эксперта:
— На расстоянии одиннадцати сантиметров от контура левой руки, на полу имеется отпечаток следа обуви. Подошвенная…
— Э! Народ, погодите! Не пишите про обувь! — прервал речь эксперта испуганный вопль оперативника. — Это я там наследил!
Костик переглянулся с экспертом, оба синхронно пожали плечами и молча, переместились на несколько метров вглубь холла, остановившись возле еще одного контура человеческого тела.
— Костя! — окликнул друга Мишка, — Игорь говорит, что тебе помощь нужна! Ого! То, что нужна, я уже и сам вижу, ты скажи, откуда мне начинать?
— Помощь это хорошо, — рыкнул Костя. — Один я тут до завтрашнего утра не справлюсь. Миш, держи бланки протоколов и иди в хранилище, туда второй эксперт уже пошел. А как закончишь, поднимайся, дальше решим, кому и чего делать.
Не желая попусту тратить время, Мишка спустился в подвальное помещение банка, обмахивая лицо протоколом ОМП, словно веером. В подвальном помещении хранилища, лишенном вентиляции, висела густая пыль, и дышать было затруднительно. Стальная дверь хранилища находилась на своем месте, однако в стене слева от нее, жутко скалился редкими зубами вывороченных кирпичей широкий пролом, возле которого озадаченно почесывал затылок один из экспертов бригады Петровича.
— А-а-а. Вот и следствие наконец-то пожаловало, — отвлекся от своих раздумий эксперт. — Привет, Михаил! А я вот стою и гадаю, каким образом злодеи стену разнесли? Молотами или прочими таранами не ломали, это факт. Пролом сделан одномоментно, тут к гадалке не ходи, но и каких-либо следов взрывчатки я как ни бился, найти не смог… Ни частиц ВВ, ни детонаторов, вообще ни фига. В общем, взрывчатки нет, а дырка есть.
— А чего Петрович по этому поводу говорит? — пожав эксперту руку, спросил Мишка.
— А он ничего не говорит, — Эксперт сплюнул себе под ноги набившуюся в рот пыль. — Он еще не знает ничего. Петрович вчера в область уехал, перед начальством отчитываться. Домой только завтра вернется, если друзья-приятели еще на недельку не задержат. Это мы его за простого эксперта держим, а в области он — светило! К трем учебникам криминалистики руку приложил!
— Коли гадать без толку, давай описывать, как есть. Все равно ни Петровича, ни гадалки у нас нет, — хмыкнул Мишка. — И кофейная гуща отсутствует. Хотя я бы от кофейку не отказался.
При воспоминаниях о кофе эксперт горестно вздохнул, и, закатив глаза, с обреченностью языческой жертвы, перешагнул через пролом. Мишка прошел следом за ним. Стены хранилища были оснащены сотнями маленьких встроенных металлических ячеек и одним большим сейфом. Дверца сейфа, покореженная, видимо, тем же взрывом, что проломил стену, печально болталась на одной петле, поскрипывая от боли и обиды. Дверцы настенных ячеек либо повторили участь своей старшей подруги, либо лежали на полу, запорошенные пылью и обломками кирпичей.
Последующие четыре часа Мишка описывал эту печальную картину, временами советуясь с экспертом, который в свою очередь неутомимо делал снимок за снимком. Наконец работа в хранилище была закончена. Устало вытирая с лица пот и пыль, мечтая уже даже не о кофе или о еде, а о простом глотке чистого воздуха, Мишка направился к пролому, намереваясь выйти наружу. Спеша покинуть каменный мешок хранилища, заполненный пыльным туманом, Мишка поскользнулся на обломке кирпича и упал на колени. Пыль, взметнувшаяся от его падения, моментально забила нос и рот, и Мишка оглушительно чихнул, вызвав новый пыльный смерч. Закрыв рот и зажав нос, лейтенант подождал, пока пыль уляжется. Дождавшись окончания пыльного тайфуна, он уже собирался встать на ноги, когда перед его глазами блеснул металлическим срезом какой-то осколок, ранее скрытый слоями пыли. Так и не поднимаясь с колен, Мишка вытащил из-под груды щебня кусок металла, привлекший его внимание. Это был продолговатый, овальной формы, слегка выгнутый кусок какого-то металла длинной около пятнадцати сантиметров. Осколок был выполнен из почти прозрачного металла, ранее Мишке не знакомого. На выпуклой стороне найденного обломка блестел рисунок, напоминающий спираль ДНК. Несмотря на небольшую величину, обломок был очень тяжел. Еще раз осмотрев комнату хранилища, Мишка попытался представить, частью чего бы мог быть найденный им осколок, но так и не смог этого сделать.
— Валера! — позвал он эксперта. — Как ты думаешь, что бы это могло быть?
— Не знаю. — Эксперт царапнул краем ногтя находку и после пятиминутного раздумья ответил. — Материал мне неизвестен, к предметам хранилища он явно не относится, может в одной из ячеек лежал? Метеорит, блин… А может и не лежал. Чего голову-то ломать, упаковывай как вещдок, потом разберемся.
— А если это не вещдок? — предпринял слабую попытку сопротивления Мишка. — А я его уже упакую?
— Не будет признан вещдоком — постановление соответствующее вынесешь, — философски пожал плечами Валера. — А там или владельцам его вернешь, или выбросишь на фиг. Да ты не переживай. Тут третьего дня выезжали мы с вашим Рукавишниковым на кражу. Там воры в один офис через окошко залезли, так этот самый Рукавишников не только форточку изъял, а и все окно целиком, и, по-моему, даже на компьютеры покушался. А тут осколок какой-то… Упаковывай.
С трудом запихав находку в прозрачный полиэтиленовый пакет, Мишка наконец-то поднялся на первый этаж, где по-прежнему кипела работа. Костик все так же кропотливо и планомерно описывал метр за метром и комнату за комнатой, Витиш, закрывшись в одном из кабинетов, так же неторопливо тянул жилы из управляющего банком и его помощника, допытываясь, кто является клиентами банка и что же, наконец, у кого пропало. Оперативники, явно получая удовольствие от происходящего, занимались тем же самым, но на уровень ниже, засыпая вопросами всех работников банка, имевших несчастье прийти на рабочее место. Заметив среди оперов Сироткина, Мишка выяснил местонахождение кофейного автомата. Через пять минут он и Костя допили кофе, распределили участки фронта работ, и снова принялись за дело. Осмотр банка они проводили почти до самого вечера, и когда вдруг обнаружилось, что нескончаемая работа окончена, сил не оставалось даже для радости. Изнемогая от усталости, Костик и Мишка добрались до родного кабинета, отдав наработанные материалы Витишу. Пока молодые сотрудники пили чай, Игорь наскоро пролистал стопку протоколом осмотра, изредка задавая интересующие его вопросы. Закончив перебирать бумаги, Игорь немного подумал и сказал:
