А Лига всячески поддерживала своих адептов. В их общих интересах было, чтобы никто из обладателей Черной ленточки не очнулся в незнакомой спальне с неприятным чувством сытости. Они будут присматривать за Салли…
— В Страже нет места для случайных визитеров, — сказал Ваймс. — Сейчас мы слишком заняты, чтобы обеспечить вам нечто большее, нежели так называемая практика на рабочем месте, ха-ха. Вы с первого же дня окажетесь на улице. Э… а как у вас обстоят дела с дневным светом?
— Ничего страшного, если на мне одежда с длинными рукавами и шляпа с широкими полями. В любом случае я ношу с собой набор.
Ваймс кивнул. Набор включал совочек, щетку, пузырек с кровью и карточку с надписью:
«Помогите, я рассыпался прахом и не могу восстать. Пожалуйста, соберите меня в кучку и разбейте пузырек. Я ношу Черную ленточку и не причиню вам вреда. Заранее благодарю».
Командор снова побарабанил пальцами по столу. Салли смотрела на него.
— Ладно, вы приняты, — наконец сказал Ваймс. — Для начала — на испытательный срок. Так уж положено. С документами разберитесь внизу с сержантом Задранец, за снаряжением и напутственным словом обратитесь к сержанту Детриту, только постарайтесь не смеяться. А теперь, когда вы добились чего хотели и мы уже разговариваем неофициально… объясните мне зачем.
— Простите?
— Вампир хочет стать стражником? — Ваймс откинулся на спинку кресла. — Честное слово, не понимаю… Салли.
— Это интересная работа на свежем воздухе, которая позволяет служить обществу, командор Ваймс.
— Хм… Если вы способны сказать это без улыбки, возможно, из вас все-таки получится стражник. Добро пожаловать в Стражу, младший констебль. Надеюсь, вы…
Дверь хлопнула. Капитан Моркоу зашел в кабинет, увидел Салли и замялся.
— Младший констебль фон Хампединг только что вступила в Стражу, капитан, — объяснил Ваймс.
— Э… прекрасно… добрый день, мисс, — быстро сказал Моркоу и обернулся к Ваймсу. — Сэр, Бедролома убили.
Анк-морпорские «лучшие из лучших» неторопливо шагали в сторону Ярда.
— Что бы лично я сделал, — сказал Шнобби, — так это разрезал картину на маленькие кусочки, по несколько дюймов в длину.
— Нет, Шнобби. Так избавляются от краденых бриллиантов.
— Допустим. А как тебе такой вариант? Режешь эту махину на куски, размером примерно с обычную картину. Так? Потом на другой стороне каждого куска что-нибудь рисуешь, вставляешь в раму и оставляешь в музее. Несколько лишних картин в таком огроменном месте никто даже не заметит. А потом можно прийти и забрать, когда шум уляжется.
— И как ты их вынесешь, Шнобби?
— Ну, сначала надо раздобыть клей и длинную-длинную палку…
Фред Колон покачал головой.
— Представить себе не могу, Шнобби.
— Ладно, тогда берешь краску того же цвета, что и стены, приклеиваешь картину к стене, где есть свободное место, а потом красишь сверху, чтоб оно выглядело как стена…
— Ты где-нибудь там видел подходящий кусок стены, а?
— Может, под рамой, которая осталась там висеть, сержант?
— Черт возьми, Шнобби, а вот это умно, — сказал Фред, резко останавливаясь.
— Спасибо, сержант. От тебя особенно приятно слышать.
— Но все-таки картину еще нужно вынести, Шнобби.
— Видал чехлы, сержант? Ей-богу, через пару недель оттуда спокойно выйдут несколько рабочих в комбинезонах, с большим белым свертком под мышкой, и никто ничего не заподозрит, потому что все будут думать, что картину сперли уже давным-давно.
Несколько секунд висела тишина, а затем сержант Колон приглушенно сказал:
— У тебя прямо-таки опасный ум, Шнобби. Очень опасный. А как же смыть с картины свежую краску?
— Да запросто, — ответил Шнобби. — И я знаю, где раздобыть фартуки, как у маляров…
— Шнобби! — в шоке воскликнул Фред.
— Ладно, ладно, сержант. Уж и помечтать нельзя.
— Мы получим премию, Шнобби. И уж мы ею распорядимся…
— Снова как в воду глядишь, сержант?
— Смейся, Шнобби, если угодно, но лучше посмотри по сторонам, — мрачно ответил Фред. — Сейчас всего-навсего дерутся шайки, но будет хуже, помяни мое слово. Ох уж мне эти свары из-за того, что стряслось тысячу лет назад! Не знаю, почему гномы и тролли не уберутся туда, откуда взялись, раз уж им не терпится!
— Потому что большинство родились здесь, — заметил Шнобби.
Фред презрительным смешком отмел географический фактор.
— Война, Шнобби… хэх!.. Зачем она вообще нужна?
— Не знаю, сержант. Чтобы освободить рабов?
— Чепу… хм. Ну, допустим.
— Чтобы защититься от тирана-агрессора?
— Хорошо, допустим, но…
— Спасти цивилизацию от орд…
— В перспективе все равно никакого толку, вот что я тебе скажу, Шнобби, если ты замолкнешь на пять секунд, — перебил Фред Колон.
— Да-а, но в перспективе хоть от чего-то есть толк?
— Повтори еще раз, взвешивая каждое слово, пожалуйста, — попросил Ваймс.
— Он мертв, сэр. Бедролом мертв. Гномы в этом уверены.
Ваймс уставился на капитана. Потом на Салли. И сказал:
— Я отдал приказ, младший констебль Хампединг. Ступай и займись делом.
Когда девушка поспешно вышла, он сказал:
— Надеюсь, ты тоже уверен, капитан…
— Новость распространяется среди гномов, как… как… — начал Моркоу.
— Спиртное? — подсказал Ваймс.
— В общем, очень быстро. Говорят, он погиб вчера ночью. В дом Бедролома на Паточной улице забрался тролль и забил его насмерть. Я слышал, как наши гномы об этом говорили.
— Моркоу, но если это правда, разве мы не знали бы? — поинтересовался Ваймс, и перед его мысленным взором предстали Ангва и Фред Колон со своими пророческими предупреждениями. «Гномам что-то известно. Гномы встревожились».
— А разве мы не знаем, сэр? — спросил Моркоу. — Я ведь только что вам рассказал.
— Я имею в виду — почему об этом не кричат на улицах? Почему не твердят о заказном политическом убийстве, о подлом преступлении? Кто тебе сказал?
— Констебль Сталькрутссон и капрал Кольцедел. Надежные ребята. Кольцедела скоро повысят до сержанта. Э… и еще кое-что, сэр. Я спросил у них, почему мы не получили официального извещения, и Сталькрутссон сказал… вам не понравится, сэр… он сказал, что городским гномам запретили обращаться к Страже.
Моркоу внимательно наблюдал за Ваймсом. Трудно было заметить смену выражения на лице командора, но отдельные крошечные мускулы вдруг напряглись.
