— Ага. То есть он мертв? — уточнил Ваймс.
Он почувствовал ответ. Излишним был даже чуть заметный кивок Ангвы. Гномы боялись этого вопроса. Так, что даже вспотели.
К ужасу и изумлению караульных — и отчасти к удивлению самого Ваймса, — он присел на ступеньку между ними и вытащил из кармана пачку дешевых сигарет.
— Вам я не предлагаю, парни, потому что знаю, что на посту курить не разрешается, — добродушно сказал он. — Лично я своим парням не разрешаю. Сейчас я курю исключительно потому, что никто мне не запретит, ха-ха… — Ваймс выпустил струйку синего дыма. — Итак, я, как вам известно, глава городской Стражи. Так?
Гномы, глядя прямо перед собой, чуть заметно кивнули.
— Прекрасно, — сказал Ваймс. — А значит, вы — вы оба — препятствуете мне в исполнении моих обязанностей. О-о, сколько вариантов разом открывается передо мной. В данный момент, например, я подумываю о том, чтобы вызвать констебля Дорфла. Он голем. Поверьте, ему-то никто не воспрепятствует. Вы несколько недель будете выметать щепочки, в которые превратится ваша дверь. И я бы на вашем месте не становился у него на пути. Он будет действовать строго по закону, то есть, если кто-нибудь затеет драку, начнется самое интересное. Я вам это говорю потому только, что сам немало прослужил стражником. Иногда сурового вида достаточно. Но в некоторых случаях и я полагаю, что сейчас именно такой случай, самым разумным решением будет сходить внутрь и спросить, что вам делать дальше.
— Мы не можем бросить пост, — сказал один из гномов.
— Не беспокойся, — Ваймс встал. — Я за тебя посторожу.
— Нельзя!
Ваймс нагнулся к уху охранника.
— Я командор Стражи, — прошипел он. Все дружелюбие как рукой сняло. Ваймс указал на булыжники мостовой. — Это моя улица. Я могу стоять где захочу. Ты стоишь на моей улице. Это общественное место. Иными словами, есть с десяток поводов, по которым я могу арестовать тебя сию же секунду. Да, у меня, несомненно, будут неприятности, но ты в любом случае окажешься в самом эпицентре. И я тебе скажу как стражник стражнику — лучше бери ноги в руки и сбегай доложись кому-нибудь повыш… в смысле, подальше по служебной лестнице. Ясно?
Увидев встревоженные глаза, смотревшие на него в щелочку между кустистыми бровями и роскошными усами, Ваймс заметил скрытые знаки, которые уже научился распознавать, и добавил:
— Ступайте, мисс.
Гном застучал в дверь. Щеколда отодвинулась, послышался шепот. Дверь открылась, и гном поспешно шмыгнул внутрь. Дверь закрылась. Ваймс развернулся, встал на пороге и вытянулся по стойке смирно чуть эффектнее необходимого.
Кое-где прокатился смех. Жители Анк-Морпорка — даже гномы — всегда не прочь посмотреть, что будет дальше.
Оставшийся стражник прошипел:
— Нам запрещено курить на посту!
— Ох, прости, — сказал Ваймс, вынул сигару и сунул ее за ухо. Вновь послышались смешки. «Пускай посмеются, — сказал себе Ваймс. — По крайней мере, они ничем не швыряются».
Солнце припекало. Толпа не думала расходиться. Сержант Ангва, с подчеркнуто равнодушным видом, смотрела на небо. Детрит перешел в состояние абсолютной, каменной неподвижности, характерной для тролля, которому нечем заняться. Только Кольцедел явно нервничал. «Возможно, — подумал Ваймс, — здесь и сейчас не лучшее время и место для гнома со значком. Но отчего же? В последние несколько недель мы только тем и занимались, что мешали двум толпам идиотов перебить друг друга».
А теперь еще сэр Джошуа. Это будет стоить ему головомойки, признал Ваймс. Сибилла, впрочем, никогда не кричала, когда отчитывала мужа. Она всего лишь говорила печальным тоном, что было намного хуже.
Проклятый семейный портрет представлял огромную проблему. Для него, как оказалось, требовалась масса сеансов, но портреты были традицией в семье Сибиллы, и точка. Поколение за поколением портрет более или менее оставался неизменным — счастливая семья на фоне бесконечных акров пейзажа. Прежде Ваймс не мог похвалиться акрами — разве что больными икрами, — но, женившись на Сибилле Овнец, он заодно стал владельцем Кранделла, огромного красивого загородного поместья. Ваймс его еще даже не видел. Он ничего не имел против сельской местности, если та находилась подальше и не вторгалась в его жизненный уклад, но предпочитал булыжную мостовую под ногами. Ваймса, в общем, не волновало, нарисуют его в обличье сельского землевладельца или нет. До сих пор поводы, позволявшие отсутствовать на бесконечных сеансах, были довольно вескими, но все-таки он едва избегал столкновения…
Время шло. Толпа частично разбрелась. Ваймс не двигался с места — даже когда услышал, как щеколда на мгновение отодвинулась и тут же скользнула обратно. Они надеялись его пересидеть.
— Динь-дилинь-дилинь-динь-динь-дилинь!
Ваймс, не опуская глаз, уставился столь типичным для стражника взглядом, устремленным за тысячу миль в пространство; он вытащил из кармана бес-органайзер и поднес к губам.
— Я помню, что выключил тебя, — прорычал он.
— Я включаюсь, если есть срочное дело, — напомнил бесенок.
— И как тебя заткнуть?
— Необходимая комбинация слов указана в инструкции, Введи-Свое-Имя, — хладнокровно ответил бесенок.
— Где проклятая инструкция?!
— Ты ее выбросил, — сказал бесенок с упреком. — Ты всегда выбрасываешь инструкцию. Поэтому ты неправильно вводишь команды. Поэтому я вчера не пошел и не «сунул голову утке в зад». Через полчаса у тебя назначена встреча с патрицием Ветинари.
— Я занят, — пробормотал Ваймс.
— Хочешь, чтобы я снова тебе напомнил через десять минут?
— Скажи на милость, что конкретно в словах «иди и засунь голову утке в зад» тебе непонятно? — поинтересовался Ваймс и убрал органайзер обратно в карман.
Итак, полчаса. Времени вполне достаточно. Действовать придется решительно, но он видел, как гномы смотрели на Детрита. Слухи — сильнодействующий яд.
Едва он шагнул вперед, намереваясь вызвать констебля Дорфла и решать проблемы, которые неизбежно возникнут вслед за вторжением в дом грага, дверь у него за спиной открылась.
— Командор Ваймс? Войдите.
На пороге стоял гном. Ваймс едва различал его силуэт в темноте. И тут он впервые заметил знак, нарисованный мелом на стене над дверью, — кружок, перечеркнутый горизонтальной линией.
— Со мной пойдет сержант Ангва, — сказал он.
Меловой знак почему-то слегка обеспокоил Ваймса. Это было хозяйское клеймо, гораздо более выразительное, чем, например, маленькая табличка с надписью «Монплезир».
— Тролль останется снаружи, — спокойно произнес гном.
— Сержант Детрит будет стоять на страже вместе с констеблем Кольцеделом, — распорядился Ваймс.
Перифраз прошел незамеченным, и командор заподозрил, что возня с железом, похоже, сделала его собеседника железобетонно непроницаемым для иронии. Дверь приоткрылась чуть шире, и Ваймс вошел.
