— Слишком слаб? — переспросил он.
— Да. Пожалуйста, сделайте из моих слов некоторый вывод о гномах, которым я служу.
«Ага, — подумал Ваймс. — Что-то тут кроется. Намек, не более. Наш друг Пламен — мыслитель».
— Когда вы говорите «он видел свет», то, как будто имеете в виду «безнадежно испорчен», — заметил он.
— Примерно так и есть. Мы живем в разных мирах, командор. Здесь, внизу, ваши метафоры теряют смысл. Увидеть свет значит ослепнуть. Разве вы не знаете, что в темноте глаза открываются шире?
— Отведите меня к тем, кто внизу, — потребовал Ваймс.
— Они не станут слушать. Не станут даже смотреть на вас. Граги не имеют никаких дел с Верхним Миром. Они считают его дурным сном. Я не посмел рассказать им про ваши газеты, которые печатают каждый день и выбрасывают, словно мусор. Граги умерли бы от ужаса.
«Но именно гномы изобрели печатный станок, — подумал Ваймс. — Несомненно, это были неправильные гномы. И я сам видел, как Шелли выбрасывает исписанную бумагу в мусорную корзинку. Похоже, почти все гномы — неправильные. Так, что ли?»
— В чем конкретно состоят ваши обязанности, мистер Пламен? — спросил он.
— Я — главный посредник между грагами и Верхним Миром. Можно сказать, распорядитель.
— А я думал, это обязанность Мудрошлема.
— Мудрошлема? Он распоряжается покупками, передает мои приказы, расплачивается с рабочими и так далее. По сути, рутинная работа, — пренебрежительно ответил Пламен. — Он новичок. Его обязанность — делать то, что велят. От лица грагов говорю я.
— От их имени вы общаетесь с дурными снами?
— Можно и так сказать. Они ни за что не позволят заносчивому словоубийце стать нюхачом. Это кощунство.
Они вновь яростно уставились друг на друга.
«И мы опять возвращаемся к Кумской долине», — подумал Ваймс.
— Они не…
— Вы позволите? — негромко перебила Ангва.
Две головы повернулись к ней, два рта произнесли:
— Что?
— Этот… нюхач. Искатель правды. Он обязательно должен быть гномом?
— Конечно! — ответил Пламен.
— Тогда как насчет капитана Моркоу? Он гном.
— Мы про него знаем. Он… аномалия, — сказал Пламен. — Его принадлежность к гномьему роду весьма сомнительна.
— Но большинство городских гномов признают, что Моркоу гном! — возразила Ангва. — И он стражник!
Пламен плюхнулся обратно на стул.
— Для здешних гномов — да, он гном. Но для грагов это неприемлемо.
— Нет ни одного закона, который воспрещал бы гному быть выше шести футов росту, сэр!
— Граги и есть закон, женщина, — огрызнулся Пламен. — Они толкуют законы, которые возникли десятки тысяч лет назад!
— Ну, наши законы поновее будут, — сказал Ваймс, — но убийство есть убийство. Слухи уже разошлись. Из-за вас гномы и тролли беспокоятся, и скоро закипят страсти. Вы хотите войны?
— С троллями?
— Нет, с городом. С обнесенным стенами местом, где существует единый незыблемый закон. Его светлость ни за что не согласится…
— Вы не посмеете!
— Погляди мне в глаза, — предложил Ваймс.
— Гномов больше, чем городских стражников, — сказал Пламен, но уже без усмешки.
— То есть вы хотите сказать, что закон — всего лишь вопрос количества? — уточнил Ваймс. — А я думал, вы, гномы, буквально поклоняетесь самой идее закона. Значит, все сводится к числам? Тогда я начну вербовать добровольцев. Троллей в том числе. Они — граждане Анк-Морпорка, как и я. Вы уверены, что каждый гном на вашей стороне? Я соберу армию. Вы не оставляете мне выбора. Я знаю, каковы порядки в Лламедосе и Убервальде, но здесь они другие. Один закон для всех, мистер Пламен. Вот как мы живем. Если я позволю захлопывать дверь перед носом у закона, можно сразу распустить Стражу.
Ваймс зашагал к двери.
— Вы слышали мое предложение. А теперь я возвращаюсь в Ярд и…
— Подождите!
Пламен не отрываясь смотрел на крышку стола и барабанил по ней пальцами.
— Я… здесь не самый главный, — сказал он.
— Позвольте мне поговорить с грагами. Обещаю не стирать слова.
— Нет. Они не станут с вами говорить. Граги не разговаривают с людьми. Они ждут внизу. Им известно о вашем приходе. Они испуганы. Граги не доверяют людям.
— Почему?
— Потому что вы не гномы, — ответил Пламен. — Потому что вы… вроде сна.
Ваймс положил руки ему на плечи.
— Тогда пойдем вниз, — предложил он. — Расскажи им о ночных кошмарах и укажи на меня.
Долго стояла тишина. Наконец Пламен произнес:
— Хорошо. Но я действую против собственной воли, учтите.
— Я с радостью внесу это в протокол, — сказал Ваймс. — Спасибо за помощь и сотрудничество.
Пламен встал и извлек из недр одеяния связку замысловатых ключей.
Ваймс пытался следить за дорогой, но это было нелегко. Повороты и развилки в темных коридорах казались одинаковыми. И под ногами не хлюпало. Как далеко тянулись туннели? И как глубоко? Где они выходили на поверхность? Гномы пробивались сквозь гранит. Возможно, они умели ходить и по речной тине.
Впрочем, в большинстве случаев гномы не столько вели шахту, сколько расчищали место — выносили ил, прокапывались из одного старинного, сочащегося водой помещения в другое. И вода отчего-то уходила.
Что-то блестящее — возможно, волшебное смутно виднелось в темных коридорах, когда они проходили мимо. Слышалось странное пение. Ваймс знал некоторые выражения на гномьем — например, «топор моей тетки тебе в голову!», — но это пение не походило ни на что знакомое. Оно больше напоминало короткие слова, произносимые очень-очень быстро.
С каждым новым поворотом его гнев возрастал. Их водят кругами, так ведь? Исключительно издевки ради. Пламен шагал впереди, предоставив Ваймсу брести на ощупь и периодически стукаться головой.
Гнев так и бурлил. «Все это просто дурацкие отговорки! Гномов не волнует закон, Ваймс, Верхний Мир! Они копают под городом и не повинуются нашим правилам! Черт возьми, Пламен сам признал, что совершилось убийство! Так почему же я терплю эту проклятую комедию?»
Он миновал еще один туннель, на сей раз с приколоченной поперек входа доской. Ваймс выхватил меч, крикнул: «А здесь что такое?», разрубил доску и зашлепал по туннелю. Ангва последовала за ним.
— Разумно ли это, сэр? — шепнула она на ходу.
— Нет. Но мистер Пламен у меня уже в печенках сидит, — прорычал Ваймс. — Ей-богу, еще один дурацкий туннель — и я приведу сюда толпу стражников, и плевать на политику!
