Исчезновение. Берта должна просто исчезнуть;
ее тело нельзя отнести на кладбище или бросить в лесу; после того, как
чужестранец удостоверится в том, что его желание выполнено, надо будет сжечь
труп, а пепел развеять в горах. И в буквальном, и в переносном смысле именно
Берта будет тем человеком, который удобрит собой здешнюю землю и снова сделает
ее плодородной.
— О чем вы так задумались? — прервала ее
размышления старуха.
— О костре, — отвечала жена мэра. — О
прекрасном костре, который согреет нам и тело, и душу.
— Как хорошо, что мы живем не в средневековье:
вы ведь знаете, что кое-кто в нашем городе считает меня ведьмой?
Лгать было нельзя, ведь старуха заподозрила бы
недоброе, и обе женщины молча кивнули.
— А живи мы с вами в ту пору, они бы захотели
сжечь меня на костре — да-да, сжечь заживо, и только потому, что кто-то решил
бы, будто я в чем-то виновата.
«Что происходит? — подумала хозяйка гостиницы.
— Неужели на кто-то выдал? Неужели жена мэра, которая сейчас стоит рядом со
мной, успела побывать здесь и все рассказать старухе? Неужели падре раскаялся в
своем замысле и пришел сюда исповедаться перед грешницей?»
— Благодарю, что навестили меня, но я
прекрасно себя чувствую и готова идти на любые .жертвы, включая эти дурацкие
диеты для снижения уровня холестерина, ибо желаю жить долго.
Берта поднялась и открыла дверь.
Посетительницы стали прощаться. Собрание на площади еще не кончилось.
— Я и вправду рада была вас повидать, а теперь
вот только докончу этот ряд и лягу спать. Я, по правде говоря, верю в
проклятого волка, а потому хочу вас попросить: вы обе — женщины молодые, может,
побудете где-нибудь поблизости, пока не кончится ваше собрание, тогда уж я буду
уверена, что волк не подойдет к моим дверям.
Хозяйка гостиницы и жена мэра согласились,
пожелали Берте доброй ночи, и та вошла в дом.
— Она все знает! — вполголоса сказала хозяйка.
— Кто-то ее предупредил! Разве ты не заметила насмешки в ее словах? Разве не
поняла — она догадалась, что мы пришли ее караулить? Жена мэра слегка
смутилась.
— Она не может знать. Не найдется такого
безумца, который решился бы… А что, если она…
— Что?
— Если она и в самом деле — ведьма. Помнишь,
как дул ветер во время нашего разговора?
— А окна между тем были закрыты.
Сердца у обеих сжались — дали себя знать
столетия суеверий. Если Берта — действительно ведьма, смерть ее, вместо того
чтобы спасти город, погубит его окончательно. Так гласили легенды.
Берта погасила свет и в щелочку ставни
поглядела на двух женщин, стоявших на улице. Она не знала, что делать —
плакать, смеяться или покорно принять свою судьбу. Лишь в одном не было у нее
ни малейших сомнений — именно она была предназначена в жертву. Муж явился ей во
второй половине дня и, к ее удивлению, не один, а в сопровождении бабушки
сеньориты Прим. Первым чувством, которое испытала Берта, была ревность — отчего
это они вместе? Но затем она увидела, какие тревожные и обеспокоенные у них
глаза, а уж когда гости рассказали ей, о чем шла речь в ризнице, просто впала в
отчаяние. Они просили ее немедля бежать.
— Да вы шутите, наверно, — отвечала им Берта.
— «Бежать». Куда мне с моими больными ногами пускаться в бега — я до церкви-то,
что в ста шагах от дома, еле-еле могу доковылять. Нет уж, вы, пожалуйста,
решите это дело там, наверху. Защитите меня! Даром, что ли, я всю жизнь
молилась всем святым?!
Гости объяснили, что положение более
серьезное, чем представляется Берте: сошлись в противоборстве Добро и Зло, и
никто не может вмешиваться. Ангелы и демоны начали одну из тех битв, которые
затевались время от времени и на сколько-то лет или столетий губили или спасали
целые края.
— Меня это не касается; защищаться мне нечем;
к битве я не имею отношения и не просила ее начинать.
Да и никто не просил. Все началось с того, что
два года назад некий ангел-хранитель допустил ошибку в расчетах. Произошло
похищение — две женщины были уже обречены, но трехлетняя девочка должна была
спастись. Она, как говорили, должна была стать утешением для своего отца,
помочь ему не утратить надежду и суметь пережить страшное несчастье, которое на
него свалилось.
Человек он был хороший и, хоть и пришлось ему
испытать горчайшие страдания (а за что — неизвестно, поскольку это входит в
компетенцию самого Господа Бога, планы которого истолковать никому не
удавалось), должен был оправиться от удара и залечить душевные раны.
Предполагалось, что девочка, навсегда отмеченная этой стигмой, будет расти и,
достигнув двадцати лет, собственным страданием исцелит чужую боль.
Предполагалось также, что она сделает нечто такое важное и значительное, что
это отразится на всей планете.
Да, таков был первоначальный план. И все шло
прекрасно — полиция ворвалась в квартиру, где держали заложниц, поднялась
стрельба, люди, которым предназначено было погибнуть, стали падать. В этот
момент ангел-хранитель девочки — Берта, наверно, знает, что трехлетние дети
постоянно видят своих ангелов и разговаривают с ними, — подал ей знак,
показывая, что надо отступить к стене. Но девочка не поняла и подошла поближе,
чтобы услышать, что он говорит.
Она передвинулась всего сантиметров на
тридцать, но этого было достаточно для того, чтобы роковой выстрел сразил ее. И
с этого мгновения события пошли по другому руслу: то, чему предназначено было
стать историей возрождения души, превратилось в беспощадную борьбу. Вышел на
сцену дьявол, требуя себе душу отца убитой девочки — душу, переполненную
ненавистью, бессилием и жаждой мести. Ангелы не соглашались отдать ее — он,
хотя занимался, в общем-то, делом предосудительным человек был хороший, и
избран был для того, чтобы помочь своей дочери многое переменить в мире.
Однако он с той поры оставался глух к доводам
ангелов, дьявол же постепенно завладевал его душой, пока не подчинил ее себе
почти полностью.
— Почти полностью, — повторила Берта. — Вы
сказали «почти»?
Гости подтвердили — «почти»: оставался еще
неразличимый свет, ибо один из ангелов прекратить борьбу не пожелал. Но его и
слышно-то не было вплоть до вчерашнего вечера, когда ему удалось ненадолго
подать голос. А орудием своим избрал он как раз сеньориту Прим.
Бабушка Шанталь объяснила, что именно это
обстоятельство и заставило ее прийти сюда — если есть на свете кто-нибудь,
способный переломить ситуацию, то это как раз ее внучка. Но борьба все равно
предстоит как никогда жестокая, поскольку ангел чужестранца совсем задавлен
присутствием его демона.
