— Как иного? — заморгала Людмила.
— У меня нет времени. У меня срочное дело, — взяла в свои руки инициативу Алина. — Поэтому отбросим этикет в сторону.
— Алина почему-то стала волноваться за сына, — Тишков, порывшись в столе, нашел свою записную книжку, полистал ее и остановился на нужной странице.
— А что может случиться с мальчиком? — Людмила посмотрела сначала на своего мужа, а затем на Алину.
— Ничего, — отрезал Тишков, переписывая данные на листок. — Но мое мнение с мнением соседки не совпадает.
— Еще бы, — многозначительно выдохнула Алина, чем привела Людмилу в полное смятение.
— Мне кажется, что Алина еще не отошла от того несчастья, которое ее постигло прошлой ночью. Этим все и объясняется, — предположил Николай и протянул листок Алине.
— Этим ничего не объясняется, — не согласилась она, пряча листок в карман. — Объяснения здесь другие.
— Интересно, — Тишков как-то вытянулся, глаза у него так и заискрились.
— Кто у вас гостит? — без обиняков спросила Алина.
— У нас? — удивленно воскликнули в один голос оба Тишковых.
— У вас, у вас, — огляделась Алина. — Кто к вам приехал этой ночью?
Тишковы переглянулись, и муж ответил:
— Мы вчера наконец-то сходили в театр. Сын в лагере. Вечер свободный. Приехали довольно поздно, но… Но мы были в театре вдвоем. И мы приехали вдвоем. С нами никого не было. И у нас нет никаких гостей.
— Никаких… — протянула она. — За дурочку меня принимаете, да?
— У нас действительно никого нет, — заступилась за своего мужа Людмила.
— Если не верите, можете пройтись по дому и убедиться в этом лично, — подал идею Тишков; он обнял Людмилу, прижал ее к себе, как бы говоря, что разрешает Алине делать все, что ей угодно, — они не будут возражать.
Алина была удивлена. То, что она видела вчера ночью на даче Тишковых, не было сном. Она ясно видела, что они приехали втроем и разглядывали чертеж. Было велико желание обыскать дом Тишковых, однако она сдержала себя. Если гостя на самом деле не окажется в доме, тогда… А что тогда?
Она еще не спятила. Но если в доме, кроме хозяев, никого нет — вполне можно записывать ее в ряд претендентов в дурдом.
— Я не собираюсь ничего смотреть, — отрезала она и поспешила из дома.
Николай засеменил следом.
— Мне кажется, вы что-то не так поняли, — на ходу говорил он. — Вы спасли нашего сына, и у нас к вам, кроме благодарности, больше ничего нет. Какие-то сомнения насчет нас — это просто странно, если не сказать больше — нелепо. Мы к вам со всей душой…
У калитки она резко остановилась и оглянулась. Тишков едва не натолкнулся на нее.
— Нелепые, говорите, сомнения? — прищурилась она. — Очень интересно. Если учесть, что я даже не знаю, кто вы.
— То есть? — не понял Николай.
Но она ему объяснила:
— Тишков Николай умер пятнадцать лет назад. Вопрос — кто в таком случае вы?
Мужчина прикусил губу и весь как-то собрался, словно готовясь к прыжку.
Она не стала дожидаться ответа. Развернулась и двинулась к своему дому.
Алина не собиралась говорить о смерти Николая Тишкова, считая, что еще не время. Но слова были произнесены. И вернуть их уже не представлялось никакой возможности.
2
Пальцы у нее дрожали, когда она набирала номер, записанный на клочке бумаги. И когда ответивший ей женский голос выяснил, что ей нужно, и попросил подождать, она все еще не верила, что все так просто разрешится.
Но разрешилось именно так.
Ей позвали сына. И тот радостно затараторил в трубку. О том, как ему здесь хорошо, о том, что здесь классно, о том, что вокруг отличные ребята, и прочее, и прочее.
Она слушала Алешку, а сама думала о пистолете, который продолжал торчать у нее за поясом, о своих подозрениях насчет Тишковых, о своем беспокойстве за сына, который чувствовал себя великолепно среди ровесников. Она думала об этих вещах, а внутренний голос едва не с издевкой подначивал ее — а ведь ты права насчет дурочки, когда сравнивала себя с ней у Тишковых.
Сын рассказывал, ей становилось легче. И она злилась на свою подозрительность. Она не дурочка, убеждала Алина себя. А вот не хотят ли ее одурачить?.. Во всяком случае, от двух вещей никуда не деться: как ей сказал Довлатов — Тишков Николай умер пятнадцать лет назад, во-первых. И во-вторых — она видела собственными глазами прошлой ночью троих людей, двое из которых были ее соседями. И все вместе они рассматривали чертеж за столом в саду.
— Мама, ты меня слышишь? — донесся до нее возбужденный голос Алешки.
— Слышу, — запоздало откликнулась она.
Алешка рассказал о себе все и теперь пытался выяснить, как там у нее дела и почему она звонит. Она успокоила сына, сообщив, что все хорошо, затем попросила, чтобы он ей точно рассказал, где находится лагерь и как они до него ехали. Алина пыталась хоть в чем-то найти подвох. Но и здесь все было в порядке.
Поговорив по телефону, она сидела в задумчивости и бесцельно смотрела в окно. С одной стороны — с сыном все в порядке. С другой — существовал Николай Тишков, который… Который на самом деле уже давно умер. Здравый рассудок советовал ей забрать сына незамедлительно, чтобы он был рядом. Однако радостный голос Алешки, который еще долго звенел у нее в ушах, удерживал ее. Здесь, на даче, обстановочка была еще та. Если уж и забирать Алешку, то… То нужно с ним вообще перебираться в город.
Алина пребывала в растерянности. И из этого состояния ее вывел телефонный звонок.
Это был Довлатов. И звонил он по поводу ее просьбы.
— Я узнал насчет школы, в которой учился Николай Тишков. Будешь записывать? — спросил он.
— Буду, — твердо сказала она и взяла ручку и бумагу.
Довлатов продиктовал ей данные и добавил:
— Я сам позвонил в эту школу. Попросил, чтобы они подняли архив по тем годам и классу, где учился интересующий тебя Тишков. Ну и сказал, что, возможно, придет наш сотрудник. То есть что придешь ты. Как понимаю, ты собираешься в эту школу?
— Собираюсь, — коротко подтвердила она.
— Значит, я правильно поступил, — похвалил себя Довлатов.
— Правильно. Спасибо.
— Ладно тебе. Ты это, — Довлатов замялся, но все же решил поинтересоваться: — У тебя все в порядке на работе?
— А что такое? — насторожилась Алина.
— Понимаешь, Игорь — тот человек, которого я к тебе посылал…
— Я не забыла его.
— Он интересовался у меня твоей работой. И конкретно одним замом, который работал до тебя.
— Замом? — она нахмурилась. — Не понимаю, зачем ему это.
