— Да? Значит, он еще объяснит, — уверил Довлатов и тут же попрощался с ней.
Алина опустила трубку на аппарат. Этот Виртуоз… Зачем ему ее работа? Что он еще откопал? Может, позвонить ему?
Она подумала и решила, что вначале все же сделает иное.
У нее был адрес школы. И Довлатов уже успел договориться о встрече с директором.
Так что следовало воспользоваться возможностью.
И она не пожалела о своем выборе.
3
Директрисе было за пятьдесят. И выглядела она что грозовая туча. Черное, под стать этой самой туче, платье, плотно облегающее мощную фигуру, мрачный взгляд, плотно сомкнутые бледные губы.
Взгляд директрисы на несколько секунд парализовал Алину. Она даже поперхнулась. Взгляд был отведен от нее, а затем раздался властный голос:
— Проходите.
Алина прошла в кабинет и села на предложенный стул. Директриса, до этого стоявшая возле стола, расположилась в кресле и по столу придвинула к гостье толстый альбом.
— Вы интересовались Тишковым? Вот этот выпуск.
Директриса не страдала словоохотливостью. Она будто торопилась, а ее отвлекали от более важных проблем.
Алина взяла альбом и посмотрела на фотографию. Это был тот же снимок, который она видела в доме Тишковых. Только на нем не было пометок. Алина в первый момент даже закрыла глаза, надеясь, что видение исчезнет и появится другая картинка. Видение не исчезло. Все было так, как она и увидела… Вот он — Тишков Николай. Который был обведен кружочком — там, на фотографии в доме Тишковых. А вот тот, лицо которого было замазано черным фломастером. Здесь лицо можно было хорошо рассмотреть.
Впрочем, особо рассматривать его было нечего, потому что… На нее опять же смотрел Тишков Николай.
— Их тут двое, — вскинула брови Алина.
— Ну да. Что тут удивительного? — мрачная матрона пожала плечами. — В списке так и значится. Тишков Николай. И Тишков Сергей. Это два брата. Они близнецы.
— А вы их не помните?
— Сколько ж лет прошло, — сухо констатировала директриса. — Да и директором этой школы тогда я еще не была. Так что…
— А кто-то может помнить этих братьев?
Директриса достала пачку сигарет, закурила и пустила дым.
— Не думаю. Контингент у нас молодой. Если только из старой гвардии — но они все уже на пенсии. А молодые — молодые у нас не задерживаются. Текучка сильная, — она поморщилась. — Тишковы закончили школу пятнадцать лет назад… Это далекое прошлое. Минуточку…
Она подняла очередную бумагу.
— Вот. Это ведомость успеваемости. Тишков Николай окончил школу с серебряной медалью. Сергей — ага, ага… в общем, середнячок. Можете посмотреть. И, пожалуй, это все, чем я могу вам помочь.
— А данные на них — когда родились, кто родители?
— Это пожалуйста. Это у нас есть.
Директриса достала очередной листок.
— Хотите, сделаем ксерокопию? — уточнила она.
— Если можно.
Зажав в зубах сигарету, мрачная фурия поднялась, прошла по кабинету и, приоткрыв дверь, дала указание секретарше.
Алина тем временем смотрела на фотографию. Они словно гипнотизировали друг друга — этот снимок и живой человек. Алина никак не ожидала увидеть такое. Директриса сказала, что больше ничего не может предоставить, но и того, что она сообщила, достаточно… Интересно, для чего? Чтобы еще больше запутаться?
Алине захотелось поскорее убраться отсюда, вернуться в дачный поселок и выяснить у Тишкова, что он за фрукт.
Она поморщила лоб. Что-то у нее в сознании всколыхнулось. О чем-то таком она уже думала. Вот только о Тишкове ли? Или о дачном поселке вообще? Что же это?
Находясь в кабинете директрисы, она не смогла ничего вспомнить. Алина спешно откланялась, прихватив ксерокопии.
4
На крыльце своего дома Алина услышала тревожную трель своего сотового телефона.
После посещения школы она проехала на «Ауди» по городу, прикупила съестного и напитков и теперь, с двумя пакетами в руках, пыталась открыть дверь.
Телефон продолжал звонить, и казалось, он не замолкнет никогда.
— Кому это не терпится? — она вошла, поставила пакеты на пол и, тяжело вздохнув, поднесла трубку к уху.
— Косовская Алина? — на другом конце послышался вздох облегчения. — А что это мы не отвечаем?
По тону она тут же поняла, что звонят из полиции. Только кто? Земской или Обалденный?
— Кто это?
— Обалденный, — внес ясность звонивший.
— И что? — с досадой произнесла она.
— У нас появились новые данные. Так что мне хотелось бы задать вам несколько вопросов.
— То есть теперь мне необходимо к вам приехать?
— Это уж точно, — довольно произнес Обалденный. — Вам нужно к нам приехать.
— Прямо сейчас? — она посмотрела на часы — стрелка приближалась к пяти вечера; и досадно было — она ведь только что из города, нет бы ему раньше позвонить…
— Ну, — Обалденный задумался, подышал в трубку и смилостивился. — Давайте уже завтра. С самого утра? Договорились? Скажем, на десять.
— Давайте на десять, — согласилась она.
— А кстати, — неожиданно спохватился Обалденный. — Вы целый день находились дома?
— А я разве под домашним арестом? — поинтересовалась Алина.
— Вы под подпиской о невыезде, — важно уточнил Обалденный.
— Ну так я не выезжала… Что у вас там стряслось? Надеюсь, не очередное убийство?
— Стряслось… — мрачно протянул Обалденный. — Вы попали в точку — убийство и стряслось.
Она прикусила губу. «Вот дура, и кто тебя за язык тянул? Какая ты, старушка, несдержанная стала, однако».
Обалденный замолчал, видимо, решая, стоит ли по телефону уточнять детали, но затем все же посчитал — стоит.
— Вы знали некоего Бориса Бабкина?
— Я не знаю никакого Бориса: ни Бабкина, ни Дедкина.
— Жаль. Это друг вашего брата Геннадия. И он найден с дыркой во лбу. И знаете, какой пистолетик проделал эту дырочку?
Алина едва не застонала. Она только тут вспомнила слова ночного гостя, Виктора, о том, что их было трое — третьим был Борис. Получается, это и есть Борис Бабкин.
— Ага, догадываетесь, — удовлетворенно подвел черту Обалденный. — Так что вы подготовьтесь, пожалуйста. Мне нужно будет знать, что вы делали…
И тут он назвал дни. И выходило, что Борис был убит раньше Геннадия.
— Вы меня слышите? — обеспокоился Обалденный молчанием в трубке.
— Я слышу, — подтвердила Алина. — Следствие продолжает вести… Земской?
