В конечном итоге в банду «Адской кухни» вошла и банда с Десятой авеню, самым значительным «подвигом» которой было ограбление курьерского поезда на Гудзонской железной дороге. Под руководством Айка Марша гангстеры сели на поезд в Спайтен-Дайвил, на севере острова Манхэттен, забрались в курьерский вагон, там связали курьера, заткнули ему рот и сбросили с поезда сейф с большой суммой денег и государственных облигаций.
Район вокруг Бродвея и Хьюстон-стрит переполняло и множество других, небольших банд. Ни одна из них никогда не приобретала сколь-нибудь большого значения, но в них состояли некоторые из самых свирепых уличных бойцов того периода. Несколько полицейских, попытавшихся остановить чинимые ими грабежи, были убиты или сильно избиты, и мало что удавалось против них сделать, пока не появился патрульный Александр Уильямс, который позже станет инспектором и одним из наиболее известных полицейских Нью-Йорка. Уильямс был огромным, мощным человеком, натренированным долгими годами работы в море судовым плотником. Через два дня после получения назначения в район Хьюстон-стрит он выбрал двоих самых крутых местных парней, вызвал их на драку и поразил наповал своей дубиной. Затем он швырнул их одного за другим в витрину «Флорентийского салуна», откуда те выскочили, чтобы наброситься на полицейского. На помощь своим выскочили с десяток их товарищей, но Уильямс всех повалил своей дубинкой. После того он в течение почти четырех лет дрался почти каждый день. Он чрезвычайно искусно обращался с дубинкой, и слава о его мощных ударах распространилась так широко, что он получил прозвище Уильямс Наповал.
В сентябре 1871 года Уильямс получил звание капитана и был назначен начальником 21-го полицейского участка на востоке Тридцать пятой улицы, между Второй и Третьей авеню. Именно в этом районе находился «Дом Газа» – одно из наиболее беспокойных мест в городе, поскольку известная банда «Дома Газа» в то время держала в страхе большую территорию. Вряд ли была хоть одна ночь, когда гангстеры не грабили дома и магазины и не дрались между собой на улицах и в кабаках, и полиция была бессильна остановить их. Но Уильямс организовал отряд из крепких ребят, которые патрулировали район и били бандитов вне зависимости от того, нарывались ли те на драку. Ситуация в районе очень быстро улучшилась и оставалась таковой все время правления Уильямса. На самом деле гангстеров усмирили настолько действенно, что через три месяца после прихода в 21-й участок Уильямс произвел наглядную демонстрацию своих достижений перед репортерами и гражданами, протестовавшими против столь широкого применения полицейских дубинок.
На глазах у всех Уильямс повесил свои часы и цепочку на фонарный столб на углу Третьей авеню и Тридцать пятой улицы. Затем вся компания отправилась на прогулку вокруг квартала, а возвратившись к столбу, нашла вещи нетронутыми. Прослужив несколько лет на этом участке, а затем в 8-м и 4-м, в 1876 году Уильямс был переведен в 29-й участок, в район, именуемый Тендерлойн, что означало «Задница». Он ушел в отставку в 1879 году и возглавил Бюро очистки улиц, но, проработав там два года, вернулся в полицию и снова был назначен в «Задницу», где и служил еще в течение шести тревожных, но насыщенных лет. Против него 18 раз возбуждали уголовное дело, но оправдывали. На протяжении всей своей карьеры он неустанно пропагандировал достоинства полицейской дубинки, и, когда широкое применение им дубинки вызывало жалобы, он говорил: «На конце полицейской дубинки гораздо больше закона, чем в решении Верховного суда».
Капитан Александр Уильямс
В нижней части Вест-Сайда, где сейчас живут в основном турки, сирийцы и армяне, появились несколько сильных банд, вскоре ставших, как обычно с помощью политических деятелей, правителями района. «Хлевная» банда, насчитывавшая приблизительно 50 человек, сделала своим штабом старый сарай на Вашингтон-стрит; она грабила в основном иммигрантов. «Серебряная» банда также собиралась на Вашингтон-стрит, но специализировалась на кражах со взломом. Наиболее свирепой из банд в этом районе были «поташи», бродившие в окрестностях мыловаренной фабрики «Бэббит» на Вашингтон-стрит. Во главе с Рыжим Шеем Миханом они доминировали над другими бандами, занимаясь воровством и уличными драками. Полдюжины банд располагалось в квартале, ограниченном улицами Гринвич, Вашингтон, Спринг и Кэнэ. Среди них была банда, разорявшая лавки на Центральном рынке и нападавшая на фургоны с провизией, проходившие через их территорию. Действия этой банды были похожи на действия «мясных банд» конца 1850-х годов. Сначала «мясные воры» грабили только фургоны с мясом и мясные лавки; около дюжины бандитов обычно подъезжали к магазину, врывались внутрь и захватывали говяжью тушу или куски мяса, сколько могли унести, и швыряли в свою телегу, после чего скрывались на всех парах. В середине 1860-х эти банды принялись грабить курьеров, переносивших деньги и ценные бумаги из одного банка в другой. Первое значительное ограбление из этой серии произошло 19 января 1866 года, когда у курьера Сэмюэля Терри отняли сумку с 14 тысячами долларов в чеках и наличных. В тот момент, когда Терри переходил Бикман-стрит возле Парк-роу, с телеги спрыгнули два человека и подскочили к нему. Один выстрелил в курьера, а другой в это время схватил его сумку. После чего они запрыгнули в свою коляску и, подхлестывая лошадей, скрылись с места преступления.
3
Тот период, когда в Нью-Йорке бесчинствовали «хиос» и другие менее известные банды, был отмечен еще и огромным приростом числа совсем юных гангстеров, тех, кто впоследствии пополнил банды 1890-х годов и начала XX столетия. До Гражданской войны подростковые банды, как и взрослые, были по большей части сконцентрированы в Пяти Точках, нижней части района Бауэри и Четвертом округе, поскольку это была самая перенаселенная и бедная часть города; чем больше разрастались трущобы, тем больше становилось гангстеров всех типов и возрастов. К 1870 году улицы Нью-Йорка просто кишели бездомными мальчиками и девочками, активно развивающими преступные инстинкты, свойственные от природы каждому человеку. Хотя все детские банды и выдвигали лидеров из собственных рядов, большинством из них руководили взрослые гангстеры или профессиональные воры, которые учили детей лазать по карманам, срывать сумочки и муфты, красть все, до чего можно было дотянуться, занимаясь для прикрытия своего настоящего ремесла чисткой ботинок и торговлей цветами или газетами. Беспризорники жили в доках, в подвалах кабаков и многоквартирных домов, а то и просто на улицах; когда хозяева не могли прокормить их, что случалось частенько, они питались отбросами.
Когда преподобный Л.М. Писас в 1850 году решил открыть миссию в Пяти Точках, он обнаружил, что у всех больших банд Парадиз-сквер имелись «примазывающиеся» к ним подростковые банды. Существовали «сорок воришек», «юные мертвые кролики» и «юные уродские цилиндры», члены которых подражали своим «старшим» и в словах, и в поступках, и, по возможности, во внешности. В Четвертом округе, в прибрежных районах, были «юные рассветные», состоящие из детей от 8 до 12 лет, которые были почти так же жестоки, как и взрослые гангстеры, чье имя они приняли и чьим преступлениям старательно стремились подражать. Некоторые подростки помогали «рассветным» как могли – стояли «на стреме», заманивали жертву, вползая на корабли через иллюминаторы и спуская оттуда веревки, по которым на палубу залезали уже взрослые головорезы. Но много дел они проворачивали самостоятельно, и если верить полиции, то на их счету были и убийства. Один из самых известных своих «подвигов» они совершили в гавани, неподалеку от Бэттери, когда полдюжины беспризорников в лодках напали на трех мальчиков, которые катались по реке в маленькой шлюпке. Ребят ограбили, избили и бросили в реку, а малолетние пираты торжествующе отбуксировали шлюпку вверх по Ист-Ривер и продали там старьевщику за несколько долларов. К счастью, их жертвы умели плавать и добрались до Бэттери живыми. Многие из известнейших лидеров «рассветных» вышли из рядов этих юных негодяев.
